Книга «Убиты в Катыни», вышедшая в издательстве «Звенья» в этом сентябре, не похожа на обычную книгу, прежде всего размером — ее физически тяжело поднять. Однако это не только хорошо изданный мемориальный альбом на мелованной бумаге и с фотографиями, это еще и книга, которую интересно читать.

«Антони Стефановский, род. в 1885… Окончил Гейдельбергский университет по специальности медицина и философский факультет Лейпцигского университета… Врач-терапевт, ординатор терапевтического отделения… автор многочисленных медицинских публикаций… Имел трех дочерей…»

«Стефон Столяж, род. в 1889… Окончил гимназию в Кракове, учился на юридическом факультете Ягеллонского университета… Работал в окружном отделении Польского Красного Креста в Кракове. Подполковник в отставке…»

«Влодзимеж Страда, род. в 1911… студент факультета сельского и лесного хозяйства Познанского университета, подпоручик запаса…»

Более 95 процентов имен — офицеры войска Польского, однако менее 30 процентов из них кадровые офицеры. Основная же часть — люди гражданских профессий, офицеры запаса разных возрастов, большинство с высшим образованием. Очень много учителей сельских и городских школ, много врачей. Следующее место по численности занимают инженеры, техники, затем юристы, адвокаты, судьи. Ощутимо количество людей с ученой степенью, профессоров вузов.

Все эти люди были призваны в армию, когда 1 сентября 1939 года вооруженные силы нацистской Германии вторглись в Польшу. Во второй половине сентября они оказались в советском плену. Среди них были защитники Брестской крепости — ее оборону поляками в самом начале Второй мировой войны замалчивают наши учебники.

Рядом с краткой биографической справкой — фотография расстрелянного человека очень небольшого формата (большие не уместились бы, слишком много имен), но достаточного, чтобы разглядеть черты лица.

«Нам очень важно было коснуться судьбы каждого человека», — сказал Александр Гурьянов, ответственный редактор, на презентации книги в «Мемориале».

Трагедия Катыни, воспринимавшаяся как одна из многих драматичных страниц недавней истории, открывается как единственная в своем роде, из абстрактной и далекой она превращается в личностную, живую. И тем пронзительнее осознается ее масштаб.

«В длинном списке преступлений, совершенных в разные годы коммунистическим режимом, катынское злодеяние выделяют несколько важных обстоятельств, — говорится в предисловии, подписанном обществом «Мемориал». — Обычно советский террор был направлен против собственного народа, но на сей раз массово убивали граждан другого государства. Зло, причиненное нами другому, всегда жжет больнее, чем зло, причиненное самому себе. Нашу общую вину друг перед другом, за неимением иного выхода, можно себе просить, но не дано нам права простить самим себе беды, обрушившиеся по нашей вине на наших соседей».

Список, представленный в книге «Убиты в Катыни», включает в себя 4415 имен расстрелянных в Катыни польских офицеров. Страшно осознавать, что эта цифра составляет лишь одну пятую часть всех польских офицеров, расстрелянных на территории Советского Союза весной 1940 года…

«Долгие годы слово «Катынь» вызывало мучительное чувство стыда у всех честных людей, знающих об этой трагедии», — написано в предисловии.

Что же заложено в этом жгучем чувстве вины за свой народ перед другим народом? Чтобы зло, причиненное другому, жгло больше, нужна совесть. Присутствие ее так же естественно в душе человека, как естественна привязанность к своей земле. Слово патриотизм давно уже опошлено неудобоваримой жвачкой патриотизма лицемерного, напористого, лживого, иными словами – псевдопатриотизма. Лжепатриот при слове «Катынь» непременно начнет перебирать грехи поляков, либо транслировать циничную ложь о том, будто преступление Катыни – дело рук немцев, либо что-то нести в оправдание. Все это – признаки полного отсутствия чуткости к своему отечеству. Лжепатриотизм на удивление черств, бездушен и раздражителен.

Между тем в этом жгучем чувстве вины перед другим народом за давнее преступление власти своей страны как раз и проявляется кровная неразделимость со своим отечеством, подлинная к нему любовь. Обостренная гражданская совесть – вернейший индикатор этой любви. Во времена, когда потомкам приходится нести нравственную ответственность за преступления своих предков, очень важно, чтобы кто-то умел деятельно проявлять это чувство.

35 лет назад было составлено открытое обращение с требованием правды о Катыни. Одним из подписавших была Людмила Алексеева. Ее краткое слово стало самым эмоциональным и трепетным на презентации книги «Убиты в Катыни».

«Мы жутко виноваты перед поляками – не за три раздела Польши, это было давно. Самое подлое, что мы сделали Польше, это когда в 1939 году поделили ее с немецкими нацистами. Это ведь подлость! Катынь – прямое следствие этого нашего преступления, этой подлости… Я уверена, что всем порядочным людям страны жутко стыдно – не только перед расстрелянными и их родственниками, но перед всеми поляками», – сказала Людмила Алексеева.

Надо сказать, что актовый зал «Мемориала» был заполнен на этой презентации, как никогда. Люди стояли в проходах, сидели на ступенях лестниц, в зале буквально яблоку негде было упасть. А на улице дежурил для чего-то целый наряд полиции. «Мы, мол, охраняем вас», — объяснил мемориальцам увесистый чин в погонах.

Арсений Рогинский, председатель правления «Мемориала», рассказал о предпринимавшихся в разное время попытках реабилитации жертв Катыни. И хоть в начале 1990-х это преступление века было признано, наконец, российской властью, военная прокуратура неизменно отвечала, что это — преступление относительно неопределенного круга лиц, поэтому для реабилитации основания нет. Суды по обжалованию этого отказа в реабилитации были проиграны.

Книга «Убиты в Катыни» отчасти является продолжением борьбы за поименную реабилитацию всех жертв катынского расстрела. Именно для этого рядом с биографическими справками перечислены источники, из которых получены сведения.

Совместно с «Мемориалом» над книгой «Убиты в Катыни» работал польский общественный центр «Карта». Его сотрудница Анна Дзенкевич рассказала на презентации книги, как не просто было им в Польше добывать необходимые сведения из государственных архивов Польши.

Между тем в мемориальный комплекс «Катынь» постоянно приходят письма с просьбой сообщить какие-либо сведения о пропавших без вести и погибших родных, причем не только из Польши, но и из Белоруссии, из Украины. Об этом рассказала Галина Андриенкова, заместитель директора по научной работе мемориального комплекса. Информация нужна, как воздух. Это – не давнопрошедшее, современники еще живы, еще не утихла боль детей, потерявших отцов.

Материалы о Катыни регулярно появлялись в «Новой газете». Журналист Олег Хлебников рассказал, как после одной из таких публикаций на газету подал в суд внук Джугашвили, и символично, что процесс проходил в Басманном суде. Хоть дело и было выиграно «Новой газетой», но неприятный осадок от того, как много лжи в суде прозвучало, как упорно оппоненты газеты отстаивали советскую ложь о Катыни, остался у многих.

Самым существенным обстоятельством, выделяющим катынское злодеяние из ряда других преступлений режима, в предисловии названа «почти полувековая – начиная с обнаружения захоронений в 1943 году и вплоть до апреля 1990-го – упорная ложь, будто пленные офицеры были расстреляны нацистами в 1941 году… Ложь подлая, ибо к повторению этой лжи принуждали и граждан ПНР, а уж полякам-то правда о Катыни была хорошо известна».

Анатолий Юрьевич Яблоков, будучи прокурором, с 1990 по 1994 года занимался расследованием катынского преступления в составе специальной группы от главной военной прокуратуры.

«Мы установили, что было совершено преступление, дали юридическую квалификацию этому преступлению, установили поименно всех, кто был причастен к нему, это список включает больше тех 120 фамилий, которые были указаны в известном приказе о поощрении палачей и их пособников. Мы хотели провести реабилитацию жертв катынского преступления как жертв политических репрессий, но нам это не удалось. Суды отказали в реабилитации по формальным основаниям, хоть право было на нашей стороне», — сказал Анатолий Яблоков. Он назвал книгу «Убиты в Катыни» актом народной реабилитации.

Сергей Ковалев заметил, что отказ в реабилитации санкционирован людьми, «демонстрирующими нам то, что они считают патриотизмом». Однако акта реабилитации жертв катынской трагедии нужно методично добиваться.

Книга «Убиты в Катыни» принципиально издавалась на народные деньги, так, чтобы россияне имели возможность вносить свои личные средства в знак почтения перед этой горькой памятью. Посол Польши в России Катажина Пелчинска-Налэнч сказала, что ей дорог список на одну страницу, размещенный в самом конце книги – в нем перечислены имена жертвователей. Составители пояснили, что людей, оплативших издание книги, гораздо больше, а в книгу вошли первые из них, успевшие внести деньги до окончания работы над макетом. Ася Клещева, сотрудник портала «Планета», через который два месяца шел сбор средств, сказала, что пожертвования поступили от 670 человек, после чего сбор средств был закрыт, так как необходимая сумма была уже собрана.

Глава представительства Евросоюза в России Вигадаус Ушацкас, присутствовавший на презентации книги, заметил, что ценность такой работы прежде всего в том, чтобы такое не повторилось. Только полноценная правда может подобные преступления предотвратить.

И ведь если оглядеться… Что произошло в Катыни? Власть в строжайшей тайне делает нечто немыслимое и недопустимое ни в какие времена: массово убивает безоружных военнопленных. Сначала совершает дичайшее преступление, а затем долгие годы лжет, что этого не было или что это сделал кто-то другой.

Ничего из нашего сегодняшнего дня не напоминает?..

Катынь – это не давнопрошедшее. Это – свежее, незажившее, это почти что наше сегодня. И от того, пробудятся ли сердца к полноценному и подлинному переживанию этой памяти, зависит и наше завтра.


Фотографии автора.