Почему толерантность нельзя превращать в самоедство

Желание обратиться к сложной, но давно назревшей теме мультикультурализма и толерантности стало нестерпимым после прочтения статьи Адель Калиниченко «И ‘’Сент-Луис» плывет’’…».

В чем, как мне кажется, суть проблемы. В Европе сейчас происходит не столкновение двух религий, а столкновение ислама и новой идеологии — самой передовой из существующих ныне на планете Земля. Это идеология примата прав человека, толерантности и мультикультурализма.

Постойте, скажете вы, как же толерантность и мультикультурализм могут сталкиваться с религией, ведь они же приемлют всех одинаково: все разные, все равные! Верно, но лишь отчасти.

Права человека в европейском мире заменили собой ту главную религиозную функцию, которую на Востоке до сих пор играет ислам: они диктуют этические нормы поведения в обществе. У религии в Европе осталась лишь одна функция — общение индивидуума с богом, а это действительно дело частное. Поэтому, скажем, католицизм с новой идеологией — правами человека — больше и не сталкивается, они работают в разных сферах. Не сталкивается с ними и тот ислам, который принял примат идеологии прав человека — ислам, который хотели бы видеть европейцы. Он тоже существует, но, к сожалению, не так распространен, как нам хотелось бы.

Толерантность — это способность уживаться с «острыми углами» других людей. Вас случайно задели, но вы понимаете, что вас, в общем-то, не хотели оскорбить, просто все люди разные. Нужно улыбнуться друг другу и идти дальше, возможно даже, рука об руку.

Но толерантность не означает непротивление злу — она предполагает жесткое сопротивление религии и идеологии антитолерантной. Толерантность не предполагает любви к врагам своим. Потому что если относиться толерантно ко всему на свете, то как обезвреживать, а тем более убивать фанатиков, устраивающих кровавые бойни? Может, позволить им и дальше резать, кого им захочется, ведя с ними разговоры о толерантности?

В итоге получается, что мультикультурализм — это не безоглядное принятие любой культуры. Это принятие только той культуры, которая готова согласиться: права человека — прежде всего. Только с такой культурой, такой религией — «европеизированной» — готово жить в мире современное общество.

Среди беженцев, наводнивших Европу, далеко не все разделяют это мнение. Слишком многие из них считают, что этика ислама выше прав человека. Это очень неприятная правда для мультикультуралиста, но отвергать ее — преступно.

Лишь немногие ревнители ислама пока что открыто высказывают свою ненависть к нудистам, женщинам в брюках и без платков на головах и т.д. Еще меньше число тех, кто бросается на оскорбляющих их «неверных» с ножами, топорами, фурами и взрывчаткой. Но неприятие людей открытого общества, ненависть к ним — в головах у многих выходцев с Востока. Многие из них действительно считают, что мы, люди с европейским сознанием, хуже них.

Типичный подход к этой проблеме толерантного мультикультуралиста: нужно с ними работать, общаться, просвещать. Именно об этих попытках на примере Нидерландов пишет Адель Калиниченко в своей статье. Но если их нужно просвещать — значит, проблема наличествует! Они не «просто другие» — они другие в самом главном, в принятии тех самых ценностей толерантности и мультикультурализма! И не обращать внимания на эту колоссальную проблему — невозможно.

Усиление радикального ислама и атака фундаменталистов на европейское общество связаны именно с тем, что ислам борется с новой идеологией за право хозяйничать в сфере общественной морали, в сфере правил поведения человека. Это ответный удар по правам человека, которые в 60-80 годы прошлого века набрали невероятную популярность в традиционно исламских государствах.

Из-за того, что флагманы продвижения прав человека отвергают суть проблемы — а она заключается в том, что мы обязаны не просто принимать различные культуры, но и бороться за то, чтобы традиционные ценности заменялись ценностями прав человека на всем земном шаре, — европейское общество кидается в противоположную крайность. Лишь шовинисты и ксенофобы позволяют себе открыто говорить о том, что ислам пытается навязать европейскому обществу свои этические представления. Поэтому их партии набирают популярность — они предлагают реальный, хотя и омерзительный ответ на реальную проблему.

Тот процесс, свидетелями которого мы сейчас стали, — неизбежный результат истории становления прав человека. Декларация, как известно, была разработана после Второй мировой войны как ответ на актуальный в то время вызов: риск чрезмерного усиления государства и ту легкость, с которым оно способно совершать необоснованное насилие над личностью. Именно эту проблему Декларация прав человека и решает: она дает индивидууму возможность защиты от государства, она постулирует идеологию, защищающую человека от идеологий авторитаризма.

Иной вызов, согласно которому идеологическая угроза индивидууму проистекает от других индивидуумов, не объединенных в классическое государство, в то время вряд ли казался актуальным: тогда людей от других людей в достаточной мере защищал уголовный кодекс, то есть то самое приструненное государство (кстати, когда Декларация разрабатывалась, в Европе еще не было моратория на смертную казнь).

Но в столкновении с теми, кто не приемлет идеологию прав человека, государство оказалось неожиданно слабым! Дело даже не в том, что террористов-смертников не пугает тюремное заключение. Дело в том, что полиция оказалась неспособной поймать и наказать по закону всех преступников, например, осуществлявших массовые акты насилия и издевательств над женщинами во время праздников. В том числе потому, что Европа психологически не готова к такому уровню непонимания и ненависти.

Разработка юридически прописанных правил в отношениях людей друг с другом, Декларация прав и обязанностей человека по отношению к другому человеку — актуальная задача для нынешних и будущих правоведов и философов.

И что вы предлагаете, возможно, спросит меня Адель Калиниченко, ненавидеть мусульман, выгнать их всех из Европы? Нет, конечно. Фактически я предлагаю делать то же самое, что делается и сейчас: просвещать, увещевать. Но при этом требовать от каждого потенциального беженца признания примата прав человека. Прямо задавать вопрос каждому въезжающему: что для вас важнее, нормы ислама, православия, иной религии — или же европейские законы? Готовы ли вы отказаться от тех норм, что законам противоречат? Готовы ли уважать права человека и просто самих людей, которые живут в стране, вас принимающей? Готовы ли согласиться с тем, что ваша собственная жена и ваши собственные дети имеют такие же права, как и вы сами? И только в случае, если беженец готов на это, принимать его с распростертыми объятиями.

Как же просвещать тех, кого Европа не пустит в свои границы? Личным примером. Так же, как просвещали после Второй мировой. Тогда многие здравые люди на Востоке поняли, что благополучная сытая жизнь европейцев — не случайное везение, а следствие воцарения прав человека как новой идеологии, новой квазирелигии.

Толерантная Европа отказалась от насилия. Но это не значит, что нужно оставлять беззащитными ее жителей.

Автор - заместитель главного редактора "Новой газеты в Петербурге"

Фото: BarcroftMedia/TASS