От Боинга до Голодец
Сообщение о новации Ольги Голодец — она хочет лишить государственной медицинской помощи примерно 40 млн россиян — пришла одновременно с очередным докладом о гибели рейса МН-17, отчего закралось подозрение, что пожар тушат направленным взрывом. И действительно приблизительно четверть моих подписчиков отвлеклась от доклада и переключилась на Голодец, тем более что им еще два года назад сразу после гибели малазийского Боинга и так было ясно, кто, как и почему его сбил в небе над Донбассом. У других же оба события, а так же нападение потных вонючих вояк на фотовыставку Стерджеса, спрессовалось в одно: орки – что от них ждать хорошего? Что, впрочем, тоже снизило остроту восприятия. Ибо такие нынче времена, такие нравы, такая власть…
Тем не менее и Голодец заслуживает отдельного внимания.
Дело в том, что мы же не вечно будем жить при орках. Когда-нибудь маятник качнется в другую сторону, либералы снова получат ключевые позиции в министерствах, а в анкетах начнут спрашивать: «Что вы делали до 17 года?» Имеется в виду, конечно, до 2017 года. Точнее, в период от 2000-го до 2017 года. И многим из обслуги режима будет настоятельно рекомендовано сменить интеллектуальную профессию враля-пропагандиста и заняться простым физическим трудом на свежем воздухе. Я сам подпишу два десятка рекомендаций. Но проблема «общественного идеала» при этом никуда не денется.
А тут есть некая трудность.
В общественном сознании сегодня сложился стереотип, согласно которому либерал – это такой холодный расчётливый мэн, которому лишь бы свести дебет с кредитом, даже если в результате этого где-то умрет от голода женщина с ребенком.
Либерал якобы не обращает внимания на отдельных людей. Его заботят только массы, причем исключительно в исторической перспективе, а не сиюминутно. Таким якобы был Гайдар. Таков «приватизатор» Чубайс. Таков «бухгалтер» Кудрин. И «такова социальный работник» Голодец. Некогда бывший весьма популярным экономическим экспертом и советником, а теперь комический глашатай либералоненавистничества Михаил Делягин в связи с этим даже пишет статью под названием «Чубайс страшнее войны?», в которой утверждается, что россияне считают либеральные реформы большим злом, чем нашествие Гитлера, не говоря уже про сталинский Гулаг. Хотя и непонятно, где Делягин и вышеупомянутые россияне обнаруживают либералов. Потому что согласно итогам прошедших выборов, так утверждал в частности и философ Борис Межуев, либерализм ко всеобщему удовольствию теперь вообще не представлен на общественной сцене.
Победили же люди исключительно хорошие. Патриоты, государственники, путенолюбы, потные военные, сирийские бомбометатели, друзья Донбасса, крымнашисты, западоотрицатели, сторонники особого пути — в общем, орки. И странно, что вот из этих хороших людей почему-то опять выделяются ненавистные либералы. Кудрин, который противится повышению зарплат бюджетникам, и Голодец, которая хочет лишить медицинской помощи 40 млн россиян.
Я и на самом деле думаю, что Голодец спустили с цепи исключительно, чтобы отвлечь внимание от Боинга. И хоть законопроект у нее уже готов, как она утверждает, его окончательное принятие все-таки грозит натолкнуться на некоторые технические трудности. Причем самая маленькая из них – Конституция, в которой декларируется, что «каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь» без всяких предварительных условий. Однако это-то как раз снимается достаточно легко: имеете право, но, мол, исключительно в рамках наших материальных возможностей, то есть из средств страховых взносов, которых вы не платите. (Надо сказать, что Конституция наша весьма гибкий в этом смысле документ, он властям позволяет все, а гражданам не гарантирует почти ничего.)
Большее препятствие – клятва Гиппократа или клятва российского врача, в которой ничего не сказано про привходящие условия оказания медицинской помощи и все тот же общественный идеал. Клятва не имеет сроков действия – на то ведь и клятва. (Хотя в России к клятвам относятся просто: считают, что они не для клянущегося, а для дяди, и легко заменяются новыми клятвами.) С идеалом же сложнее. Понятно, что отменить патернализм в патерналистском государстве – прямой путь быстро его угробить.
Меня, однако, беспокоят либералы. Не те, которых показательно мажут дегтем на улицах, а те, кто сегодня сидит по домам. Не вечно же им там сидеть? Когда-нибудь придется выйти на свет и предъявить свою модель общественного устройства. И тут выяснятся, что «либералы» эти очень даже с пониманием относятся к Голодец из антилиберального лагеря и «топят» за точно такой «коричневый либерализм», чтобы окончательно отменить социальное государство. Оно, правда, и так уже отменено, но надо еще больше отменить. И усугубить. В плане общественной медицины: если у вас аппендицит и вы корчитесь от боли, извольте сначала показать налоговый отчет за последние пять лет. А иначе разворачиваемся и уходим, а то палату вам. Кормить, поить, самим не хватает...
Особенно умилило рассуждение: «Вы что же хотите, чтобы жена Шувалова пошла в районную полпикнику, и ей бы там за наши средства сделали бесплатный укол?» Господа, если жена Шувалова пойдет в районную поликлинику, это будет как вспышка сверхновой, которая на недели озарит стоящих в очереди бабушек… Но она туда не пойдет.
В связи с этим я думаю, и я хотел бы на этом стоять, что медицина — это особая отрасль, и чем цивилизация «развитей» и либеральней, тем наоборот она больше заботится о человеке. Если уже в темные времена были Гиппократ со своей клятвой и Франциск Ассизский с принципом «отдай и не требуй платы», который все сам отдал, то с какой стати это надо пересматривать сегодня, когда государства тратят налоги на войны, а конкретно наше – на бомбежку Алеппо, расшифровку интернет-трафика, мост на оккупированную территорию Крыма и незатухающий Донбасс?
Поймите меня правильно. Речь, конечно, не идет о том, чтобы отменить налоговый принцип и практические следствия из принципа солидарности поколений в рыночной экономике, а о том, чтобы не превращать врачей в налоговых полицейских, а 40 млн граждан, в отчаянии оптимизировавших свой оброк обезумившей номенклатуре, в неграждан. Увы, мы им тоже ничего хорошего пока не предложили.
В одном из своих религиозных эссе Гилберт К. Честертон написал о Франциске Ассизском: «Может /писатель/ сказать (с полным основанием), что святой Франциск в то же время предвосхитил все лучшее, либеральное, доброе, что есть в современном мире, — любил природу, любил животных, жалел бедных, понимал духовную опасность богатства и даже собственности». Оказывается, и таким бывает либерализм. Не голодецким.
В то время как все правительства в мире ищут, где бы взять дополнительные деньги, и все одинаково стремятся оптимизировать велфер, достигая, однако, очень разных результатов, надо вести речь о том, что гуманизм — это последняя скрепа, и что нам, в России, когда мы победим, надо будет предъявить либерализм с человеческим лицом.
