Юные комсомольцы в своей «акции» у Музея ГУЛАГа наглядно продемонстрировали сущность своего комсомола, да и собственную садистскую сущность. Возможно, повесили бы и живого человека, если бы время благоприятствовало. Что поделать — таков посыл большевизма: вешать. Других методов полемики большевизм не знает, нам еще раз напомнили это. Равно как и то, в каком дичайшем состоянии находится наше общество, где молодежь ищет самореализации в начиненных ненавистью объединениях — от крайне левых до крайне правых.

Стоит заметить, что на сайте РКСМ(б) поступок юных вешателей не замолчали, не осудили, а назвали правильным делом. Впрочем, какой спрос может быть с организации, провозглашающей целью социалистическую революцию с последующим переходом от социализма к коммунизму? Клоунада, хоть и не смешно.

Страшнее другое. Казнь через повешение ушедшего уже из жизни писателя — это не просто хулиганская выходка горстки трагикомичных маргиналов. Это посыл эпохи, повседневная реальность наша, в которой за слово правды убивают реально. Какой может быть спрос с этих юнцов в стране, где официальное лицо во всеуслышание предлагает размазать по асфальту печень инакомыслящих? Не власть ли взращивает этих мутных вешателей своей повседневной агрессивной пропагандой?

И если нынешние комсомольцы повесили куклу Солженицына на ворота музея, посвященного памяти ни в чем не повинных жертв политических репрессий, то действующая власть вешает и удушает сегодня не кукол, а дело жизни великого писателя. Что было целью титанического труда над «Архипелагом ГУЛАГ», как не преодоление зла, предание огласке безумного кошмара ради того, чтобы это эпохальное зло не повторилось, чтобы ГУЛАГ не вернулся?

Сегодня можно подивиться лицемерию политический системы, которая одной рукой допускает к изучению в школах «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына и «Колымских рассказов» Шаламова, а другой возрождает сталинский ГУЛАГ. Власть демонстрирует и приводит в действие дикое заблуждение, будто насущные проблемы общества и страны можно решить с помощью арестов. Парламент бешеными темпами ужесточает законодательство, вводя за ненасильственные преступления такие санкции, какие и сталинским законодателям не снились. А исполнительная власть работает по принципу: чем больше приговоров, тем лучше, при полнейшем безразличии, виновен человек или не виновен.

Система под завязку заполняет тюремные камеры и зоны, делегируя системе ФСИН — прямой наследнице сталинского ГУЛАГа — безграничные полномочия по уничтожению попавших в ее жернова.

Сказать спасибо, что не расстреливают? Пожалуй. И песенку Кима можно вспомнить:

И за то, что не жгут, как в Освенциме,

Ты еще им спасибо скажи…

Вот что написала на днях в соцсети член московской ОНК журналист Зоя Светова о своем последнем посещении тюрьмы «Матросская тишина»:

«…Камеры туберкулезной больницы… Больные арестанты находятся в антисанитарных ПЕРВОБЫТНЫХ условиях — раздолбанный при обыске унитаз типа крокодил, текущие краны, десяток лет неремонтированные стены. Больные туберкулезом, к которым по несколько дней не приходят врачи. В одной камере вместе сидят туберкулезники с открытой и закрытой формой туберкулеза. Уже не в больнице, а в одной из маломестных камер на два человека — ЧЕТЫРЕ дня находятся, именно находятся, потому что сидеть там невозможно — ШЕСТЬ человек. Они там ни стоять, ни сидеть, ни лежать не могут — места на всех нет. Камера 8 квадратных метров, делим вместе с изумленным сотрудником на шесть — получается чуть больше метра на человека! Между тем на днях в этом СИЗО, как и во всех других проходила инспекторская проверка ФСИН России. Похоже, ни в туберкулезные камеры, ни в эту переполненную камеру никто из инспекторов не заходил…
Жалобы в тюрьме все те же, что и все семь лет, что я по этой тюрьме хожу — нет врачей, нет лекарств, выведите к стоматологу. Не выдают справки о здоровье, на суды спускают на сборное отделение в 6 утра, а конвой приезжает в 11 утра. Пять часов арестанты проводят в переполненных стаканах. Голодовки по уголовным делам — прокуроры не приходят. Никому нет дела до голодающих, люди сходят с ума. В больнице Матросской тишины некомплект врачей 88 человек. Нет и главного врача — уволился неделю назад…»

Это не «Архипелаг», не эпоха Сталина. Это — сегодня и сейчас. И ведь заметим: в таких условиях сидят не осужденные, а помещенные в тюрьму в качестве меры пресечения до следствия и суда. А что их ждет потом, когда они будут осуждены? И не надо себя утешать, что это преступники, заслужившие страдания. Попасть туда сегодня может каждый, виновен он или нет.

Язвительные публицисты не раз в эти дни помянули Солженицына: мол, хулиганы славу ему вернули, а то, дескать, став государственником, он сам себя прежнего похоронил. Однако уместно ли в свете этого сюжета поминать произошедшие с поздним Солженицыным перемены? Не лучше ли перечесть «Архипелаг» и задуматься о том, почему за столько долгих лет не преодолела страна этого кошмара. «Архипелаг» задал высокую планку сострадания к человеку. Дальше уже — дело читателя и гражданина, проснется ли он к тому, чтобы хоть что-то сделать самому для преодоления кошмара.

Ну предположим, не оставил бы тему ГУЛАГа Александр Исаевич. Ездил бы по тюрьмам, вернувшись в страну, взывал бы к власти о милосердии, страдал бы душой о зэках сегодняшних, а не о Столыпине. Могло ли это изменить хоть что-то к лучшему, если бы все остальные при этом сидели сложа руки?

Почему сегодня только Зоя Светова, Анна Каретникова да еще две-три женщины об этих ужасах пишут? Сами мы — много ли делаем для того, чтобы протянуть руку помощи осужденному без вины, чтобы добиться облегчения условий арестанту? Часто ли пишем письма политзаключенным, в конце концов, помним ли о них вообще и об их судьбах стране и миру напоминаем?..

Ведь только от градуса милосердия в обществе зависит, жив будет ГУЛАГ или превратится в музеефицированное прошлое.


Фото: 1. Россия. Москва. 1 ноября 2015. Новое здание государственного музея истории ГУЛАГа в 1-м Самотечном переулке. Юрий Смитюк/ТАСС
2. Хабаровск. 02.03.1994. Писатель Александр Солженицын по пути следования из Владивостока в Москву прибыл в Хабаровск. На снимке : Александр Солженицын дает автографы жителям города. Владимир Табаращук/ТАСС.