Главная ошибка реформаторов

Главная ошибка правительства реформ – наивная вера в то, что рынок все расставит на свои места. Нельзя было сбрасывать со счетов груз средневековой подданнической культуры россиян, 70 лет большевистского охаивания частной собственности и возвеличивания чиновного государства как некой сакральной ценности. Нельзя было оставлять в неведении много людей, всю жизнь проживших в атмосфере проклятий в адрес предпринимателей и рынка. Нельзя было надеяться на их собственное разумение, если они на практике знали, что «все зависит от Госплана и Госкомцен, от министерств и ведомств, от чиновников-начальников». Люди понимали, что всё – земля, дома, заводы – в руках бюрократии. Она – власть, и по-другому быть не может…

Вы же не верите, что в племенах папуасов, дай им право на свободу торговли, самопроизвольно возникнут многоуровневые частные компании, банки, биржи, налоговая служба? А чем в 1992 году россияне отличались от папуасов? Разве что европейской одеждой и знанием математики…

В феврале 1991 года, пользуясь своим положением председателя полкомитета Верховного Совета РФ по приватизации, я собрал на совещание в Белом доме всех известных либеральных экономистов Москвы. Тема – как, по каким принципам проводить приватизацию. Предупредил, чтобы не тратили время на разговоры о «необходимости приватизации», а сразу предлагали методы, процедуры, ограничения, стимулы, наказания, обсуждали суть и структуру закона. Будем ли продавать заводы и магазины за деньги, которые тогда были только у водочных королей? Или, как в Германии, отдадим предприятия известным фирмам за одну марку в обмен на инвестиционный договор? Или, как в Чехии, создадим приватизационные фонды, выдадим гражданам приватизационные книжки с отрывными ваучерами, чтобы всем поровну? Ответом было полное молчание зала.

Позже только мэр Нижнего Новгорода Дмитрий Бедняков присоединился к нашей работе подкомитета по приватизации, предложив систему стимулов и санкций.

Весной1992 г. мы с Егором Гайдаром устроили в Белом доме слушания о проводимых рыночных реформах. Пригласили наших сторонников – депутатов фракций «Демократическая Россия» и «Радикальные демократы». Итог – полное непонимание. Егор сник и сказал, что только жизнь может убедить людей в нашей правоте. Слова бесполезны.

Тем не менее, надо было что-то делать. Создали в Верховном совете на добровольных началах информационное бюро из нескольких журналистов, которые готовили и распространяли среди депутатов информационный листок «NOTA BENE», где объяснялась суть вносимых законопроектов и поправок. Для центральных газет они организовывали обстоятельные публикации на темы готовившихся к принятию рыночных законов.

В сфере популяризации приватизации особенно активным был Анатолий Чубайс. Получив финансы, он организовывал публикацию в областных газетах десятков статей в поддержку приватизации. Честь ему и хвала! Но этого было мало. Основным источником информации для населения оставался телевизор – мощнейший инструмент пропаганды, который влияет на восприятие происходящего всеми слоями народа.

Егор Гайдар понимал, что россиянам нужен «ментальный транзит» из средневековья и советского прошлого в современную Европу. Мы обратились с этим к Борису Ельцину. Ответ был жесткий: «Нового министерства пропаганды создавать не позволю. Люди сами все поймут». В свое время Пиночет дал указание сделать так, чтобы каждая чилийская семья имела телевизор. Естественно, для политической пропаганды правительства, что и было сделано.

Но люди происходившее понимали плохо. Часто это было связано с историей личной жизни. Советская промышленность в основном была ориентирована на производство вооружений, самые толковые и образованные шли работать в ВПК. Когда СССР рухнул, а Россия оказалась в тисках валютного кризиса, институты и предприятия ВПК массово закрылись. Квалифицированные специалисты оказались не у дел, ранее высокооплачиваемые работники вынуждены были зарабатывать «челноками» на рынках.

Рабочие и инженеры приватизированных предприятий массово продавали свои ваучеры или акции. Они так и не почувствовали себя капиталистами (в советской интерпретации). Но посчитали, что их обманули. Зато требования к работникам на предприятиях повысились, сказывалась либерализация внешней торговли и конкуренция. «Хотели жить как при капитализме, а работать как при социализме», но не получилось.

Экономический кризис середины 1990-х годов, связанный с переходом к рынку, свободой внешнеторговых сделок и структурной перестройкой экономики, привел к резкому снижению жизненного уровня при раздражающе полных полках магазинов. Отсюда – тоска по советскому прошлому, негативное отношение к приватизации и предпринимателям, упование на государственные предприятия, хотя из мирового опыта известно, что они всегда работают менее эффективно. Сегодня более половины россиян разделяют левые популистские лозунги.

Один из апологетов меметики Дуглас Рашкофф в своей книге с красноречивым названием «Медиавирус» уверяет, что в эпоху электронных СМИ небольшой, но «сочный», вовремя запущенный мем запросто может поколебать, а то и изменить некоторые общественные установки. Скажем, отношение к предпринимателям. Прежде всего, отметим, что среди бизнесменов, как и среди рабочих, есть люди честные и ворье. 

Как выявили в сентябре 2016 г. эксперты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования[1], в половине отечественных банков активы «нарисованы». У банков-банкротов дутые активы, они в среднем в 6 раз превышают их собственный капитал. Когда такой банк объявляет о банкротстве, выясняется, что в среднем 60% активов, отраженных в отчетности банка, в действительности не имеют никакой стоимости. Из каждого рубля потерь в стоимости активов только 17 копеек платят собственники банка, а 83 копейки – вкладчики, кредиторы и государство (то есть налогоплательщики). Банки открывают так называемые забалансовые счета (вклады). Даже если такой вклад застрахован, вернуть его невозможно, его просто нет в балансе банка.

Но есть такие предприниматели, как Стив Джобс или Билл Гейтс, которым интересно не красть, не бравировать богатством, а внедрять в жизнь новое – свое и чужое. Если обычный изобретатель имеет дело с металлом, жидкостями, электричеством, то предприниматель работает с людьми, оборудованием, заводами, кредитами. Он тоже – своего рода изобретатель. То, что он делает для продвижения новинки в жизнь, обычному изобретателю зачастую не под силу. Честный предприниматель является двигателем прогресса. Он может быть плохим семьянином, но снижение издержек и высокое качество продукции – для него цель, а для народа – дорога к богатству. Большинство нашего народа это не понимает, иначе не считало бы предпринимателей жуликами и хапугами. Этому способствует и современная телепропаганда. В многочисленных сериалах предприниматели показаны людьми никчемными, обманщиками, вызывающими неприятие. Сделано это специально, ведь правящая бюрократия боится среднего класса.

* * *

Россияне в большинстве своем отличаются от типичных европейцев пониманием справедливости. Для нас справедливо, когда «всем поровну», независимо от вклада каждого. Когда в СССР применяли бригадный подряд, общий заработок делили на всех поровну, без учета квалификации и вклада каждого. Это делалось добровольно – вот что значит менталитет!

Такое инстинктивное отношение переносилось и на советские гиганты индустрии: «всё вокруг народное, всё вокруг моё». «Передать предприятия в частные руки» в понимании многих означает «украсть их у народа». Аргумент о том, что «фактически эти предприятия находятся в собственности бюрократии, которая их разворовывает, на них наживается», не воспринимается. «Да, разворовывает. Но, если отдать их кому-то даже за деньги, тоже будет воровство. Пусть лучше всё останется, как есть. А чтобы не разворовывали госсобственность, надо всюду поставить контролеров и строже наказывать за казнокрадство». Так думали и продолжают думать миллионы. Как будто контролеры-чиновники не войдут с казнокрадами в долю.

То, что у чиновника есть свои корыстные интересы и он, в отличие от предпринимателя, не заинтересован в развитии производства, снижении затрат и выпуске конкурентоспособной продукции, проходит мимо наших ушей. Ведь в нашей культуре нет программы частной собственности. Она – наследие европейской цивилизации за последние 2000 лет. Частная собственность, отделенная от власти, — это мутация, случайно возникшая в полисах Древней Греции. В Китае, Индии и других странах власть и собственность были слиты. Ты – властелин, значит ты – богач. Неприкосновенная частная собственность, пережив Рим и воспрянув в средневековых европейских городах, доказала свою эффективность. Но если гены племенного равенства диктуют одну программу поведения, а культура – другую, то конфликт неизбежен. Россияне пока в основном на стороне доисторического равенства. А ментальный транзит мы не провели!

У россиян популярна поговорка «От трудов праведных не наживешь палат каменных». В ней – наш исторический опыт. Мы знали, что крепостному крестьянину, как бы он ни усердствовал, не сравниться с барином. Мы понимаем, что чиновник, собирающий дань в виде взяток, живет лучше, чем честный инженер. И не потому, что он умный и трудолюбивый, а потому, что «место хлебное». Отсюда наша уверенность, что богатство ––результат положения во властной вертикали, связей, махинаций, распила бюджетных средств или банального воровства.

Но, признавая свободу в развитии человека, его право на самореализацию, люди должны принять и неравенство в доходах наиболее предприимчивых и умных. Надо быть последовательным. Большинству россиян такая последовательность не нравится. Отсюда популярность государственной (общенародной) собственности и нелюбовь к либералам. Казалось бы, «наелись социализма», поняли,что общенародная собственность ––фикция, ею владеют те,«кто ее охраняет». Но нет, урок ––не впрок.

У молодых вновь проявляются левые настроения. Большинство российских студентов уверено, что лучший путь к успеху ––стать чиновником, и тогда «не ты будешь платить откаты, а тебе их понесут». Парень, глядя в камеру ТВ, признает, что воруют все, и,не верит, что кто-то, став начальником, откажется от взятки. «Меня сделайте министром, и я буду брать взятки».Так действительность отражается в зеркале мировоззрения типичного россиянина. Реально ли при таком менталитете сделать частную собственность священной, защищенной и судом, и общественным мнением?

Стереотипы поведения, нормы, правила жизни формируются не только из законов, но и из привлекательности тех или иных поступков. То, что обществу не нравится, осмеивается, а что привлекает – становится нормой. А теперь представьте, что изо дня в день по телевидению показывали бы полезные примеры из жизни разных стран. Скажем, как финны реально контролируют расходы многоквартирного дома и местного бюджета. Почему не берет взятки полиция США и Грузии. Как в Швеции налоговая служба учитывает не только все доходы семьи, но и ее активы (счета в банках, недвижимость, яхты, автомашины), излишки не спрячешь, поэтому брать откаты бессмысленно. Как независимая от исполнительной власти итальянская прокуратура возбуждает дело против премьера Берлускони (о чем в России даже подумать невозможно).

Подобные примеры стали бы наглядно агитировать за честность суда, за реальное разделение властей, за конкуренцию и частную собственность, за восприятие чиновников как наших служащих, а не властителей. Количество рано или поздно перейдет в качество. И россияне, знакомясь с тем, как живут люди в других странах, возможно, захотят подражать им. И общество в целом будет становиться более высоконравственным, более образованным, культурным и европейским.

Я верю, что когда-нибудь наша ошибка будет исправлена.

Автор — Петр Филиппов, народный депутат РФ, руководитель Аналитического центр Администрации Президента Б.Н. Ельцина