30 октября в России отмечается День памяти жертв политических репрессий. В канун этого дня Правозащитный центр «Мемориал»* обнародовал данные о том, что в стране сейчас имеется не менее 420 политзаключенных. Прошла и организуемая «Мемориалом» ежегодная акция «Возвращение имён», когда в течение всего дня зачитываются имена людей, расстрелянных в ходе Большого террора 1937-1938 годов. А через неделю после этого прокуратура обратилась в суд с заявлением о ликвидации двух родственных организаций: историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества Международный Мемориал* и Правозащитного центра «Мемориал». Обе организации были признаны властями иностранными агентами — одна в 2016-м, другая в 2014 году, и, согласно прокуратуре, они грубо нарушают законодательство об иностранных агентах.

Суды и главный судья
Сама эта атака, как показали первые заседания судов, выглядит абсолютно неподготовленной в плане представления прокуратурой каких-то доказательств, ситуативной. После первого заседания Верховный суд, рассматривающий дело  Международного Мемориала отложил рассмотрение иска на 14 декабря, Мосгорсуд, где рассматривается дело правозащитного центра, — на 16-е. Даты здесь важны, поскольку на 9 декабря была назначена ежегодная встреча В. Путина с Советом по развитию гражданского общества и правам человека, на которой должен был быть поднят вопрос о «Мемориале».

Он и был поднят Николаем Сванидзе, упомянут и другими участниками встречи. Вопреки некоторым ожиданиям, ясности относительно судьбы «Мемориала» после ответа Путина не добавилось. Сославшись на подготовленные для него справки, Путин сказал, что «Мемориал» защищал организации, признанные террористическими и экстремистскими, и что среди «жертв репрессий» в базе «Мемориала» есть люди, которые участвовали в годы войны в уничтожении евреев. При этом, однако, четко сформулированной позиции в отношении «Мемориала» в ответе Путина не прозвучало. Верховный суд, проведя заседание по делу «Мемориала» 14 декабря, взял еще одну паузу в процессе о ликвидации НКО — до 28 декабря. Это можно считать плохим знаком, поскольку именно так — под длинные новогодние праздники — власть имеет обыкновение объявлять о решениях, способных вызвать серьезный общественный резонанс.
Понятно, что и решения о подаче в суды исков, и о результатах их рассмотрения — чисто политические, принимаемые, в конечном счете, лично В. Путиным. Разбор юридических оснований и маловразумительных претензий власти, сформулированных в исках, не имеет особого смысла: по формуле, бытовавшей во время сталинских репрессий и приписываемой то Сталину, то его прокурору Вышинскому, «был бы человек, а статья найдется».

У сегодняшней атаки на «Мемориал» есть и тактические, и стратегические причины. В самом его функционале историко-просветительского и правозащитного общества заключено то, что стремительно авторитаризирующийся и приобретающий черты тоталитарного режим категорически не устраивает. Если с исторической частью он как-то мог бы смириться, то с просветительской и правозащитной никак. А ведь «Мемориал» — это не только сохранение памяти о сталинских репрессиях и гражданское просвещение, в том числе молодежи, это привлечение внимания к политическим репрессиям, которые происходят в России сейчас, это информирование российского общества и мирового сообщества о политической ситуации в стране, это точка сборки для всего российского гражданского общества, площадка и трибуна, которых в стране уже практически не осталось.

«Мемориал» в общем контексте политических репрессий
Политические репрессии в стране идут сейчас не только вширь, с увеличением круга объявляемых иностранными агентами и нежелательными организациями структур гражданского общества, СМИ и просто физических лиц. В этом году главными объектами репрессий в обществе помимо структур Алексея Навального, которые власть практически полностью разгромила, стали независимые журналистика, наблюдение на выборах, гражданское просвещение и адвокатура. Репрессии идут и вглубь — с доведением организаций до закрытия и выдавливания людей из страны, арестами и посадками. «Мемориал» и его многочисленные проекты подпадают и под развертывание репрессий вширь, и под их развертывание вглубь.

С момента объявления «Мемориала» иностранным агентом1 давление Кремля на него нарастало, петля сжималась. Его пытались задушить колоссальными штрафами, которые за последние годы составили в совокупности 6 млн рублей. По сфабрикованным делам были осуждены два руководителя региональных организаций — Юрий Дмитриев в Карелии и Оюб Титиев в Чечне. Кстати, по одной из версий, именно деятельность «Мемориала» на Кавказе вызывала наибольшее неудовольствие властей, региональных и федеральных. Встык с делами «Мемориала» рассматривалось и т. н. ингушское дело в связи с массовыми протестами 2019 года против изменения административной границы между Ингушетией и Чеченской республикой. Семь известных в республике общественных деятелей — лидеры протестов — были приговорены к срокам от семи с половиной до девяти лет заключения. По версии следствия, они оказались создателями и участниками экстремистской организации, которая организовала нападение на силовиков в ходе митингов. В их числе председатель Совета тейпов ингушского народа Малсаг Ужахов, член Совета Ахмед Барахоев, председатель ингушского отделения Российского Красного креста Муса Мальсагов, глава организации «Выбор Ингушетии» Исмаил Нальгиев, руководитель Совета молодежных организаций Ингушетии Багаудин Хаутиев, председатель объединения «Опора Ингушетии» Барах Чемурзиев и замдиректора Мемориального комплекса жертвам репрессий Зарифа Саутиева. Власть пыталась срывать акции «Мемориала», используя для этого фашиствующих молодчиков, как это было совсем недавно, в октябре на показе фильма Агнешки Холланд о голодоморе.

Да, в результате всех этих усилий «Мемориал» стал слабее — и с точки зрения гораздо более ограниченных, чем ранее, возможностей проведения своей работы, и с точки зрения поддержки со стороны общества. Недавний опрос Левада-Центра показал, что о «Мемориале» что-то знает лишь четверть опрошенных, и лишь половина из тех, кто о нем знает, одобряет его деятельность, она же считает, что происходящее — политически мотивированное давление власти. Все меньше знающих о «Мемориале» среди молодежи, как, кстати, и меньше знающих о сталинских репрессиях в отношении собственных семей. При этом «Мемориал» был и остается врагом торжествующего в России чекизма, раньше вынужденного смиряться с его существованием, а сегодня почувствовавшего, что издержки и внутри страны, и за ее пределами, связанные с закрытием «Мемориала», уменьшились.
Что касается возможных сценариев развития событий на ближайшее будущее, то они различны и зависят, в том числе, от позиции российского общества и мирового сообщества. То, что ряд официальных и полуофициальных лиц и организаций в той или иной степени выразили свою поддержку Международному Мемориалу, и при этом только ему одному, без Правозащитного центра, может свидетельствовать о том, что именно последний является сейчас главной мишенью, и Кремль может помиловать на время один «Мемориал» и закрыть другой.

Понятно, что при любом развитии событий это не конец истории. «Мемориал» — и основной, международный, и Правозащитный центр в любом случае продолжат в меру сил свою миссию, пусть и в более тяжелых условиях. Понятно и то, что линия на их геттоизацию и ослабление роли в обществе тоже продолжится, даже если их сейчас не закроют по суду. При этом, однако, «Мемориал» остается не просто очень важным рубежом обороны, но и символом всего российского гражданского общества. И если можно закрыть, отправить в подполье «Мемориал», значит, и в отношении любой другой структуры гражданского общества Кремль не ограничен ничем.

_____________________________________
* Общество «Мемориал» находится в реестре иноагентов в России с 2014 года
.