В обществе

Куда ведет нас культура насилия?

25 МАРТА 2020 г. СЕРГЕЙ МАГАРИЛ

 

Как показали опросы, подавляющее большинство россиян из выступления Путина перед Федеральным собранием запомнило по материалам  СМИ не его предложения по реформе Конституции, а  лишь  уход Медведева с поста премьера,  к реформе не относящийся. Иными словами, наши современники воспринимают действующую Конституцию так же, как их предки оценивали «самую демократичную в мире» Конституцию СССР — бумажка, к реальной  жизни отношения не имеющая. Закономерен вопрос: когда и при каких условиях законы в России станут важнее указаний начальства? Когда они будут реально регулировать отношения между гражданами и властью? Именно об этом публикуемая сегодня статья.

 

Культура определяет массовое сознание людей, их менталитет, формируют критерии политического выбора. Невозможно принудительно внедрить позаимствованные извне социально-властные, политико-правовые отношения в общество, члены которого не неспособны их принять и им следовать, поскольку в их сознании не воспитаны либерально-демократические ценности, не воспитано правосознание как добровольное нравственное самоограничение.     

         Из истории России известно: миллионам россиян в ходе революционных событий1917 г. предстояло сделать выбор между проектами национального будущего — за кем идти, кого поддержать:  

       - Партия конституционных демократов (кадеты), лидерами которой были выдающиеся интеллектуалы России, либеральная университетская профессура: П.Н. Милюков, С.А. Муромцев, А.А. Кизеветтер, П.Б. Струве, Л.И. Петражицкий, В.Д. Набоков и др. — предлагала переустройство общества и государства на основе Конституции и права. Кадеты стремились удержать развитие событий в рамках мирного политико-правового процесса. Они подготовили два варианта конституции и предлагали строить новую Россию XX в. как буржуазную демократию: конкурентный политический процесс; периодические выборы высших должностных лиц; право частной собственности; рыночные отношения; гражданские права и политические свободы. Это именно то, что сегодня декларирует действующая Конституция. К этому наше общество вернулось сто лет спустя, в начале XXI в.

        - Иной проект будущего предлагала для России партия большевиков, чей лидер В.И. Ленин намеревался переустроить Россию, используя масштабное насилие. Еще осенью 1915 г. он заявил: партия большевиков «будет по-прежнему ставить лозунг превращения империалистической войны (Первая мировая война — С.М.) в войну гражданскую»[1]. При этом лидеры большевиков отчетливо понимали: гражданская война повлечет огромные жертвы среди населения. Однако это их не останавливало, поскольку этот сценарий точно вписывался в марксистскую теорию антагонистических социальных противоречий, беспощадной классовой борьбы, истребления исторически отживших классов, разрушительной мировой революции.

         Стремясь к завоеванию власти путем масштабного насилия, большевикам необходимо было привлечь на свою сторону большинство населения России — беднейшее малоземельное крестьянство. И такую возможность они увидели в ходе т.н. «аграрного террора» начала ХХ в., отчетливо осознав, чем можно привлечь на свою сторону миллионы беднейших крестьян: разделом земли помещиков, обещанием мести и расправы над богатыми. Для такой стратегии многомиллионная русская деревня давала серьезные предпосылки. Масштабы «аграрного террора» были огромны: «За 1907-1909 гг. сожжено 71% помещичьих усадеб и 29% хозяйств кулаков. В период с 1910 по 1913 гг. сожжено 32% помещичьих усадеб и 67% кулацких хуторов»[2].

         Выразительно признание тогда еще Саратовского губернатора П.А. Столыпина в отчете Николаю II: «Все крестьянские беспорядки, агитация среди крестьян и самовольные захваты возможны только на почве земельного неустройства и крайнего обеднения сельского люда. Грубое насилие наблюдается там, где крестьянин не может выбиться из нищеты. Там он обозлен и верит всякой пропаганде, а отчасти полагает, что насилием заставит власть имущих обратить внимание на свою обездоленность»[3].

         В начале ХХ в. верх одержала стратегия большевиков. Конституционные демократы, образуя костяк Временного правительства, стремились направить ход событий в политико-правовое русло и избежать насилия. Но для исторически вчерашних крепостных именно массовое насилие было хорошо известно в поколениях и потому понятно как способ действия, тогда как «писаное право» для десятков миллионов азбучно неграмотных крестьян было культурной фикцией. Массовое неверие в барское право отлилось в известной формуле «Закон, что дышло...». Однако либеральная университетская профессура, интеллигенция не осознавали: стадиально отсталые массовые слои населения не способны участвовать в преобразовании России на основе права.

         В ходе гражданской войны победили большевики. Массовая Красная армия насчитывала до 5 млн бойцов, десятикратно превосходя вооруженные силы «белых» — порядка 500 тыс. человек. Советскую власть своими штыками утвердило одетое в солдатские шинели беднейшее крестьянство, поддержав ленинскую стратегию насилия как способ социального переустройства России. Права как цивилизующую инновацию неграмотные миллионы не знали, знать не могли и потому строить свою жизнь в соответствии с правом были не в состоянии. 

         История во многом повторилась в конце XX – начале XXI вв. Пройдя через ужасы самоистребления, Россия в 1991-1993 гг. вернулась к построению буржуазной демократии. Обращает внимание: общественное сознание России не осознает, что гражданская война начала ХХ в.; насилие над крестьянством в ходе раскулачивания и коллективизации; организованный советскими властями голодомор; масштабные государственные репрессии (ГУЛАГ) — все это процессы самоистребления народа. Народа, исторически не освоившего право как цивилизованный способ предотвращения и разрешения масштабных социальных противоречий. Чтобы осуществлять насилие над десятками миллионов людей, нужны миллионы тех, кто готов творить над ними насилие. В начале XXI в. это лишь начинает осознаваться немногими учеными. Так д.и.н. Г.Г. Водолазов констатирует: «Главные истоки насилия — в самих массах, в их политической культуре». По его мнению, одна из доминант Октября — «насилие как способ решения всех проблем и толкающая общество к государственно-бюрократическому строю»[4].

         В начале XXI в. усилиями новой генерации либералов (не путать с либерал-демократами В.В. Жириновского) отменена политическая монополия КПСС и возрождена многопартийная политическая система; восстановлены частная собственность и рыночные отношения; проводятся периодические выборы депутатов парламента и президента; отменена цензура и россияне получили свободный выезд за рубеж… Однако и на этот раз либеральные идеи не прижились в массовом сознании. Всего лишь четверть века спустя общество вновь, в который уже раз за последние 150 лет, повернуло в авторитарную колею, а рыночные отношения не принесли благополучия большинству. И вновь массовые слои народа России оказались не способны участвовать в модернизации общества и государства на основе права.                                  

         Модернизация России в очередной раз уперлась в отсутствие массового и элитарного правосознания, а потому — в отсутствие эффективных правовых институтов. В период коммунистической диктатуры общество не могло приблизиться к правовому государству, и не приблизилось. Актуален вопрос: способно ли неправовое общество учредить правовое государство?

         В качестве обобщающей характеристики доминирующих тенденций выразительно мнение председателя Конституционного суда РФ В.Д. Зорькина: «С каждым днем становится все очевиднее... сращивание власти и криминала... Если такая тенденция оформится, наше государство превратится из криминализованного в криминальное»[5]. И все это несмотря на всеобщее среднее образование и многие миллионы россиян, имеющих высшее образование. Это означает: отечественная система образования не дает политико-правовых знаний, необходимых для модернизации социально-властных отношений. И потому за четверть века постсоветских реформ российское общество так и не сумело приблизиться к правовому государству.

         Однако функционирование конкурентного рынка предполагает наличие целого ряда культурных цивилизационных предпосылок, опирающихся на право. Рыночные отношения способны упорядочить взаимодействие лишь реально равноправных экономических субъектов, чего и близко нет в сегодняшней российской действительности. Властному произволу не противостоит массовый социальный тип гражданина. Да и откуда ему было взяться после 74 лет тоталитарной диктатуры, когда обесценилась сама человеческая жизнь и были раздавлены структуры гражданского общества. Выдающийся русский государственный деятель М.М. Сперанский писал недаром: «Самые благие намерения политических перемен сопровождаемы неудачами, когда образование гражданское не предуготовило для них разум»[6].   

Классик мировой социологии, немецкий ученый Макс Вебер (1864-1920) внимательно следил за событиями первой русской революции 1905-1907 гг. В одной из своих статей он пишет: «При ознакомлении с документами российской государственной жизни поражаешься, какой в них вложен огромный труд и как тщательно они бывают разработаны. Но они всегда направлены к одной и той же цели — самосохранению полицейского режима. Объективная бессмысленность этой цели устрашает»[7]. Статья впервые была опубликована в 1906 году. Промелькнуло 11 лет — грянула революция и гражданская война… Распад России убедительно продемонстрировал: полицейщина — не самый надежный интегратор социума.

         На обломках неправовой самодержавной государственности коммунисты — победители в гражданской войне — учредили политический режим диктатуры, еще более жестокую полицейщину. Согласно определению Ленина: «Диктатура — политический режим, опирающийся непосредственно на насилие, неограниченное никаким законом».

Советская Россия — это вновь воссозданное полицейское государство, которое в период масштабных государственных репрессий (с конца 1920-х до 1953 г.) было доведено правящим режимом до своих предельных форм. Однако история вновь продемонстрировала — полицейское государство недолговечно. Его советская версия просуществовала всего 74 года.

         Постсоветские группы господства, особенно отчетливо с 2000 г., вновь воссоздают авторитарный режим. С целью удержания противоправно сколоченных состояний функционеры правящего режима направляет Россию по позднесоветской колее и, вероятно, к тому же историческому финалу. В апреле 2011 г. тогдашний президент России Д.А. Медведев счел нужным заявить о недопустимости «закручивания гаек». Однако российская действительность вновь не склонна считаться с благими пожеланиями политических лидеров. Депутат Госдумы А. Исаев заявил: «Мы задали Минобразованию вопрос “Какие новые специальности предлагаются вместо 97 устаревших?” В ответ нам назвали только одну специальность — полицейский»[8].  И потому не удивляет: Россия занимает первое место в мире по числу полицейских на душу населения. На 100 тыс. россиян приходится 565 сотрудников МВД. Такие данные приводит «Эхо Москвы». На втором месте Турция — 475 стражей порядка на 100 тыс. населения; на третьем — Италия.

         Альтернативой полицейщине должно стать правовое государство. Для этого в процессе гражданского образования массовые слои должны осваивать политические и правовые знания. Нигде и никому не удавалось утвердить демократию без критической массы демократически мыслящих граждан. Вывод очевиден: нам нужно просвещать, убеждать, менять культуру наших сограждан. Другого пути нет.