Даже в развитых странах власть нередко сосредоточена в руках руководителей олигархического типа, которые возглавляют крупные политические партии и связаны с мощными профсоюзными, банковскими, культурными и культовыми лобби. Олигархическая власть всегда стремится ограничить свободы граждан. Ее идеал – когда граждане являются просто зрителями политических игр, послушно голосуют за кандидатов, предварительно отобранных по партийным процедурам, в которых у граждан нет права голоса. Реальная демократия олигархам не нужна.

Гражданское общество — это такое общество, где граждане способны объединяться для защиты самых разных своих интересов (от интересов жителей дома, квартала, города, региона, страны до интересов представителя пола, профессии, социальной группы, меньшинства и т.д.). Гражданское общество автономно даже от «государства открытого доступа к разного рода занятиям», то есть демократического государства без «крыш» и обязательной дани чиновникам. Государства, где представители власти не жулики, воры и взяточники, а подконтрольные обществу менеджеры. С таким государством гражданское общество самым тесным образом взаимодействует.

Что значит нести ответственность за себя? Это сознание того, что напрасно перекладывать на чиновников заботу о себе и своей семье. Что личный успех и благополучие связаны с результатами именно твоего труда и творчества! Однако нежелание проявлять самостоятельность – ярко выраженная черта современных россиян. Она порождает социальный инфантилизм: мол «мы люди маленькие, пусть решает начальство». Вспомните картину: Иван Грозный сидит на троне, а у его ног распластались подданные. Там выражена вся суть сохранившегося до наших дней российского, советского и нынешнего «служилого государства», подданные которого и сегодня в большинстве своем считают наилучшей армейскую организацию государства. Жалование, койка в казарме, накормят, оденут, думать ни о чем не надо.

Зарубежные политологи называют «русской институциональной, или московитской системой (матрицей)» традиционное российское самовластие императора, генсека или несменяемого президента. Как показали результаты недавних выборов президента, восприятие такого самовластия стало частью российской политической культуры. Социальный капитал россиян соответствует этой авторитарной форме правления. Не обладая навыками самоуправления, они вручают себя и свою жизнь «верховному правителю» или его назначенцам.

Средний американец в семь раз богаче среднего мексиканца, в десять – среднего жителя Центральной Америки или России и в сорок раз – жителей Мали, Эфиопии или Сьерра-Леоне. Это справедливо и для группы богатых развитых стран Европы, Канады, Австралии, Японии, Сингапура, Южной Кореи и Тайваня. В богатых странах у граждан лучше здоровье и образование, живут они дольше. У них есть доступ к тому, о чем жители бедных стран могут только мечтать – от отпусков до перспектив карьеры. Жители богатых стран ездят по хорошим дорогам, у них есть электричество, канализация и водопровод.

Авторитарная вертикаль власти всегда работает с искажениями – при любом, самом квалифицированном президенте. Хотя вера в «доброго царя, который все решит», по-прежнему доминирует в ментальности россиян, но понятно, что один человек, даже с самыми благими намерениями, не может контролировать полтора миллиона российских вороватых и коррумпированных чиновников. А посланные президентом контролеры нередко входят с казнокрадами в долю. Яркий пример беспомощности властной вертикали с президентом во главе – строительство петербургской «Зенит-Арены», которое контролировал лично президент Путин.

На Камчатке Законодательное собрание увеличило пенсии чиновников и депутатов в 2,5 раза. Остальных граждан повышение не коснулось. Почему? Потому что на всех денег в казне не хватит. А чиновникам и депутатам заботиться надо о себе, а не о бедняках всяких. Когда совести нет, работает хватательный инстинкт.

Формально при распаде СССР и «соцлагеря» все бывшие коммунистические государства провозглашали сходные или просто тождественные цели – построение демократических правовых обществ с рыночной экономикой. Но в реальности развитие посткоммунистичеких стран пошло разными путями. Различия посткоммунистического развития России и центрально-европейских государств, включая и страны Балтии, очевидны и имеют принципиальный и качественный характер. Центрально-европейские страны пошли по пути создания правовых демократических политических систем, однотипных с давно сложившимися в странах Западной Европы и Америки, в которых в рамках единых правил игры борются разные политические силы и осуществляется ротация власти.

Директор Всемирного банка обещает российской экономике среднемировые темпы. Глава Центробанка РФ отчитывается в восстановлении. Министр экономразвития уверенно прогнозирует рост ВВП. Премьер декларирует важность этих показателей для блага человека. Всё это происходит на престижном Гайдаровском форуме в Москве. А в российской глубинке отчаявшиеся и разуверившиеся во всём дети взрывают и режут своих учителей и одноклассников.

Десять лет назад, в то самое время, когда подошли к концу пресловутые «тучные годы» — в растиражированном еженедельнике мне попалась на глаза колонка, которую вел известный российский политолог. На страницах газеты колумнист, предаваясь невеселому анализу только что наступившего в России экономического кризиса 2008, неожиданно отвлекся от финансовой составляющей. Вместо этого переключился на бытовую сферу, вспомнил недавнее прошлое и призвал читателя обратить внимание на то, что впервые с начала 90-х в домашних кастрюлях россиян стали слипаться макароны.