Вспоминать прошлое подчас не слишком приятно, но почти всегда полезно. И уж совсем непростительно игнорировать историю тем, кто претендует на публичный анализ политических событий сегодняшнего дня. Комментируя голодовку Надежды Савченко, Леонид Радзиховский в своем блоге на «Эхе Москвы» пишет, что в политических делах нового времени «НИКТО НИКОГДА НЕ ОБЪЯВЛЯЛ СУХУЮ ГОЛОДОВКУ – т.е. НИКТО НИ РАЗУ не ставил свою жизнь на кон». Сухие голодовки, конечно, объявляли, но до конца никто не шел, это верно. Вообще, голодовки у нас любят объявлять по любому поводу, включая невыдачу зарплаты, но снимают их, когда начинает очень хотеться кушать.

Признаться, я тоже попался на этот призыв к демократам объединиться. И даже подписал соответствующее обращение. Получилось ровно так, как обрисовал Игорь Яковенко: разбуди либерала словом «демократы…», и он тут же прибавит: «…должны объединиться». Однако потом, секунды через две, когда я проснулся и протер глаза, я понял всю нереалистичность такой организационной структуры. Впрочем, совсем не это я хотел бы обсудить — с этим как раз все ясно, — а вопрос, вытекающий из самого факта приближающихся выборов. В Думу, если я ничего не путаю.

На минувшей неделе я опубликовал в своем блоге колонку, в которой объяснил, почему я отказался подписать обращение 24 уважаемых деятелей науки и культуры к лидерам партий «Яблоко» и ПАРНАС с призывом объединиться. В этой колонке я постарался доказать, что это обращение, преследующее благородные цели, утопично с точки зрения предложенных методов и вредно с точки зрения последствий. И вот, отповедь в «ЕЖе» от Георгия Сатарова. Ладно, раз в «ЕЖе», значит, и отвечаю в «ЕЖе». Про то, что «режим движется к краху с нарастающей скоростью», я в курсе, сам описываю это движение каждый день. Так что тут у нас с Георгием Александровичем нет разногласий, о чем ему прекрасно известно. 

Выходили год назад, выходили вчера, выйдем завтра. Немцов превращается в марш. В принципе это счастливая судьба для политика – стать иконой протестного поколения. Однако Боря на это бы сказал: «Не смешите, я не псих! Лучше я буду живым, чем убитым». Но получилось, как мы видим, иначе, и никакое счастье политтехнолога не уравновесит горечь потери. Оттого Москва выходит самой большой колонной. Мятежный город, более мятежный, чем Петербург или Новгород. Или Воронеж — там вообще активистов забросали яйцами и мукой и облили зеленкой веселые, добрые люди. Что они хотели этим сказать? Что человеческая жизнь в России — мука?

Уверен, что призыв двадцати четырех достойных людей к лидерам «Яблока» и ПАРНАСа — ключевое политическое событие прошлой недели и останется таковым навсегда. Позитивный ответ на призыв объединиться оставляет нам и стране шанс на более или менее мирный сценарий изменения ситуации в стране. Отрицательный ответ станет началом похорон обеих политических сил. В этом не было бы большой трагедии, поскольку демонстрация их несостоятельности открыла бы возможность для появления новых демократических лидеров и новых политических движений. В стране уже есть политики, которые не относятся к избирателям как к подручному средству и которые в состоянии ставить общие цели выше задач наращивания личного политического капитала. Но все это было бы возможно лет пять назад, когда инерционное движение режима оставляло время на такое обновление. Сейчас времени не осталось. 

27 февраля в Москве состоялись две акции памяти Бориса Немцова. На одну пришло более двадцати тысяч, на другую — всего двадцать человек. Одна была организована многочисленным оргкомитетом, другая объявлена Александром Подрабинеком на фейсбуке как «прогулка небольшой компанией по прошлогоднему маршруту». Первая была согласована с мэрией в результате длительных переговоров, вторая — нет. Однако, несмотря на малочисленность и неофициальность, только участники «прогулки» понимали, почему они идут выбранным ими маршрутом.

Три десятка тысяч людей, пришедших в субботу почтить память Бориса Немцова, не были склонны к громкому и дружному оппозиционному скандированию. Помнится, год назад тоже шли тихо. Дружное скандирование начиналось только при выходе на Васильевский спуск, а потом на мосту – тоже тишина. Скорбь не терпит крика. Но эта тишина – не признак смирения. Туда пришли люди, среди которых были многие, не относившие себя ранее к сторонникам политика Бориса Немцова. Но это были люди, которые могли разглядеть Немцова-человека, которые считают его убийство одним из самых гнусных преступлений власти. И они не ограничивают этим убийством список этих преступлений. 

Московская мэрия впервые за довольно длительный период согласовала маршрут оппозиционного марша в центре столицы. Правда, повод не банальный – годовщина убийства Бориса Немцова. Видимо, в Кремле посчитали, что отказ в проведении памятной акции на фоне демонстративного нежелания следствия изобличать истинных заказчиков и организаторов громкого преступления будет выглядеть совсем позорно и вызовет нешуточное раздражение у огромного числа людей. Впрочем, маршрут все равно изменили. 1 марта прошлого года колонны шли от Славянской площади на Большой Москворецкий мост, а 27-го февраля этого года пройдут по бульварам от Пушкинской площади до проспекта Сахарова.

Лев Рубинштейн: Почему власти не загнали марш вообще в какое-нибудь Марьино? Я человек оптимистичный, и не могу допустить, что у трусости и подлости вообще нет границ.

Интерфакс: Удовлетворена заявка оппозиции на участие в демонстрации до 50 тыс. человек. Майоров сообщил, что накануне акции представители мэрии встретятся с ее организаторами