В начале были Выборы…

Уходящая предвыборная неделя (в ближайшее воскресенье будет избран новый состав Мосгордумы, выборы пройдут и в регионах) не внесла особого оживления в публичное обсуждение грядущих электоральных баталий. Малый интерес к сюжету отчасти обусловлен политическим фоном, на котором пройдет предстоящее мероприятие, но, не в меньшей степени, отсутствием хоть сколько-нибудь увлекательной интриги. (Результаты голосования в пользу кандидата в Мосгордуму Максима Каца я за увлекательную интригу счесть не решаюсь. Уж извините…)

Правда, несколько замечательных и остроумных людей провели в меру увлекательное соревнование в придумывании оснований, по которым эти выборы все же стоит почтить своим присутствием и даже участием, несмотря ни на что. Так, например, автор и ведущий аналитической программы на «Эхе Москвы» Сергей Пархоменко полагает, что полезно иметь в Мосгордуме парочку честных депутатов, которые будут заранее информировать общественность о готовящихся гадостях. Журналист Кирилл Рогов считает, что провести своих людей в новый состав депутатского корпуса необходимо хотя бы для того, чтобы доказать «жуликам и ворам», что на свете есть не одни «жулики и воры». А кандидат Максим Кац, обижающийся на слабое внимание медийного сообщества к предстоящему мероприятию, утверждает, что опыт, приобретенный в ходе предвыборной кампании и голосования, пригодится в будущем, что позволит во всеоружии встретить настоящие честные выборы.

Не возьмусь анализировать эти аргументы, замечу лишь, что во всем цивилизованном мире люди ходят на политические выборы, чтобы участвовать в строительстве своего будущего, будущего своих детей, родных и близких. Все остальные основания глубоко вторичны и мало значимы.

Приверженность демократическим принципам, незыблемость избирательных процедур — основа основ современного свободного мира. Для ответственного гражданина совершенно естественно в том или ином качестве участвовать в формировании органов власти. Есть даже страны, где людей, отлынивающих от выборов, штрафуют. Но в России однажды что-то пошло не так…

Есть разные мнения по поводу того, когда именно был сформулирован и получил поддержку на самом верху тезис, что результаты выборов безусловно следует «корректировать». «Зачем выборы отменять, если можно их украсть?» Эту фразу злые языки (да и некоторые добрые) приписывают Анатолию Чубайсу. Якобы произнесена она была накануне президентской кампании 1996 года. Тогда, если помните, один из ближайших к Ельцину людей, генерал Коржаков, предлагал президентские выборы перенести на более поздний срок. То есть фактически отменить. Есть вполне веские основания полагать, что в той отчаянной гонке за высший пост в государстве побеждал Геннадий Зюганов. Но в силу своих душевных качеств (а вернее, их отсутствия) он эту победу всерьез защитить даже не попытался.

Я хорошо помню тогдашние настроения той части общества, которую нынче называют «креативной». Возможный приход коммунистов к власти рассматривался как катастрофа, поэтому победу Ельцина надо было обеспечить любой ценой. И если что-то там в Татарстане намудрили с подсчетом голосов, то и Бог с ним. Лишь бы опять не видеть эти рожи во всевозможных «президиумах». Результат казался важнее чистоты процедуры. Как говорится, хоть чучелом, хоть тушкой… Каюсь, но ваш покорный слуга в то время в полной мере эту позицию разделял. Однако цена в итоге оказалась огромной. Я бы даже сказал — катастрофической.

Если власть получает в руки такой инструмент, как фальсификация выборов, то с демократией в этой стране приходится распрощаться. Причем в полном объеме. Помимо очевидных издержек, связанных с постепенным, но неизбежным разрушением всех демократических институтов, есть еще одно важное последствие, которое большинством граждан осознается далеко не сразу и не в полностью. В стране, где выборы перестали выполнять свою исконную роль, превратились в торжественный, но бессмысленный ритуал с заранее известным результатом, гражданское общество теряет возможность смены власти легитимным путем, предусмотренным Конституцией. Длительность периода, в течение которого общество продолжает питать иллюзии по поводу своего участия в строительстве государства, зависит от способности власти эти самые иллюзии генерировать.

Задача решается разными методами. Иногда — чисто пропагандистскими, с использованием подконтрольных (как правило, всех значимых) СМИ, или механическими. То есть игрой с законодательством, когда законы, регулирующие избирательный процесс, то ужесточаются, то, наоборот, либерализуются, порождая в обществе надежды на скорый демократический прорыв.

Примеров подобного, вполне искусного, манипулирования общественными настроениями в новейшей истории России масса… Взять, скажем, сюжет с последними выборами московского мэра, когда к ним был допущен уже вовсю прессуемый в то время властями Алексей Навальный. Тогда много говорили о том, что власть меняет свое отношение к выборам, что курс нового кремлевского фаворита Вячеслава Володина существенно отличается от методов, которые применял на этом направлении его предшественник Владислав Сурков… Что при Володине выборы станут «свободнее» и «честнее»… И это, дескать, результат всплеска общественной активности в Москве конца 2011 — начала 2012 года.

Не покушаясь на главное достижение креативного класса, позволю себе все же заметить, что результат все равно оказался плачевным: ни одни важные выборы выиграны не были, ни один сколько-нибудь оппозиционный кандидат на значимый пост не пробился. (Региональные кампании мы в расчет сейчас не берем.) По простой причине: новый подход г-на Володина заключается вовсе не в том, чтобы вдруг, ни с того ни с сего, начать честно считать голоса. (Я уж не говорю, вообще отказаться от применения административного ресурса.) Об этом речь никогда не шла. Новая стратегия формулировалась абсолютно по-другому, а именно: выборы не деньги, их не надо тырить столько, сколько влезет в карман, фальсифицировать итоги голосования следует только в случае крайней необходимости и исключительно на такой процент, который обеспечивает надежный результат. Не больше, но и, разумеется, не меньше. Что и было с блеском продемонстрировано в ходе кампании Алексея Навального.

Дополнительные бонусы власти — ощущение у большой части электората, что до победы осталось буквально два шага. Кажется, еще пара сотен агитаторов и наблюдателей — и вот он, долгожданный успех. Между тем очевидно, что никакой успех случиться не мог и не может. Его просто нет в списке опций, доступных нынешнему гражданскому обществу России.

Означает ли все вышесказанное, что оппозиции в принципе не стоит участвовать ни в каких избирательных кампаниях в рамках существующей политической системы? С моей точки зрения, не означает. Оппозиция может (или даже должна) принимать участие в выборах, которые обеспечивают действительно массовую мобилизацию ее электората и способны серьезным образом повлиять на общественное мнение. Кампания Алексея Навального была несомненно из таких. Другой вопрос, что ее эффективность оценивалась по совершенно неверным критериям. В сегодняшней России не важно, сколько людей пришли поддержать тебя на избирательные участки — у нас нет никаких надежных механизмов, чтобы выяснить их реальное число. Гораздо важнее, какое количество твоих сторонников после подсчета голосов будет готово выйти на площадь, чтобы защитить свой выбор. Мне говорят, одно без другого не бывает. Соглашусь. Но вопрос же заключается в правильной постановке и точном формулировании приоритетных целей в период проведения избирательных кампаний. Просто нужно отчетливо осознавать, что выиграть выборы нельзя. А вот использовать их в своих целях можно и нужно.

Однако вернемся к выборам в Мосгордуму. Специально погуглил, но не нашел ни одного социологического опроса, который бы содержал простой вопрос: сколько действующих депутатов Мосгордумы вы знаете? Назовите их по именам… Как вы думаете, какое число респондентов вспомнит более двух-трех депутатов? Полагаю, меньше пяти процентов. Возможно, некоторые упомянут Платонова, а кого еще? Я сам, сильно напрягшись, перечислил пять-шесть имен…

А знаете почему? Потому что этот орган в структуре московской власти (в отличие от правительства Москвы) глубоко вторичен и фактически не обладает никакими полномочиями. Я уж не говорю о фоне, на котором проходит нынешний избирательный цикл. До бессмысленных ли выборов людям, чья страна фактически ведет войну с соседним государством? Безотносительно, кстати, того, на чьей они стороне в данном конфликте. Голова-то все равно занята другим… Впрочем, все эти доводы банальны, общеизвестны и безоговорочно признаются даже ярыми сторонниками участия в выборных процедурах на территории современной России.

Поэтому неминуемо встает главный вопрос: а зачем тогда на них ходить и призывать к участию свою аудиторию или политических сторонников? Конечно, имеют место определенные конъюнктурные мотивы: есть давно сложившаяся в голове политическая повестка, есть собственное позиционирование внутри этой повестки, строительство карьеры и т.д. Однако мне представляется, что это не самые важные основания.

Большинство из тех, кто по-прежнему считает, что в российских выборах следует участвовать, держатся за них как за последнюю ниточку, связывающую нас с цивилизованным миром. Кажется, если она вдруг оборвется, все вообще покатится в тар-тарары. Следование сложившемуся ритуалу поддерживает в людях надежду и веру в перемены к лучшему, пусть и не скорые...

Это — опасное заблуждение.

Повторю еще раз: сложившаяся в России политическая система не предусматривает влияния на нее широких масс населения. Это аксиома, не требующая уже никаких доказательств. Следовательно, выборы в такой системе носят исключительно декоративный характер и призваны не решать реальные вопросы, не вводить во власть самых популярных, не строить будущее, а лишь создавать иллюзию вовлеченности в управление государством. Что, разумеется, только цементирует режим и отдаляет его падение…

Поэтому, если вы разделяете тезис, что с нынешней властью у России нет будущего, сто раз подумайте, прежде чем участвовать в мероприятии, специально организованном для того, чтобы мы никогда не получили возможность менять власть, а приучались довольствоваться малым.

Фотография ИТАР-ТАСС