Судя по всему, в эти дни случится то, чего так опасалось российское руководство. Произойдет кардинальный слом системы европейской безопасности. Нет сомнений, что в ближайшее время Финляндия и Швеция одновременно подадут заявки на членство в НАТО. Финская газета Helsingin Sanomat утверждает: «Обе страны работают над тем, чтобы их заявки были поданы в один и тот же день». Финские президент и премьер должны заявить об этом 12 мая. А через три дня после этого о решении вступить в альянс объявит правящая в Швеции социал-демократическая партия.

Нейтралитет этих двух государств, которые блюли его во время всех перипетий и кризисов длившейся больше сорока лет первой холодной войны, представлял собой одну из основ безопасности континента. Руководство обеих стран настаивает: их приход в НАТО предопределен кардинальным изменением военной ситуации в Европе. О причине решения о вступлении двух ⁠государств в Североатлантический альянс предельно точно говорит подробный 50-страничный ⁠доклад финского правительства, посвященный изменению ⁠ситуации в сфере безопасности: «Финляндия должна ⁠быть готова к применению ⁠или угрозе применения против нее военной силы, а также ⁠к политическому давлению. Финляндия также готовится ⁠к тому, что военная сила может быть применена исключительно против нее».

Как только разговоры о вступлении двух стран в НАТО стали переходить в плоскость реальной политики, Дмитрий Медведев, в прошлом президент, а ныне заместитель председателя Совета безопасности, решительно, хотя и несколько косноязычно поспешил опровергнуть в своем Telegram-канале связь между этим решением и «специальной военной операцией по защите ЛНР и ДНР»: «Нет смысла рассуждать, что если бы не специальная операция на Украине, то вопрос о вступлении этих стран в НАТО вообще бы не встал и ситуация была бы для России проще. Это не так. Во-первых, попытки затащить их в альянс предпринимались и раньше. И, во-вторых, что главное — у нас нет с этими странами территориальных споров, как с Украиной».

Следует признать, что Дмитрий Анатольевич совершенно прав: желание вступить в натовские ряды возникло в Хельсинки и Стокгольме не с началом российской «специальной военной операции по защите ЛНР и ДНР». Политики и общественность Финляндии и Швеции всерьез заговорили о вступлении в НАТО в 2014 году, после присоединения Крыма и начала боевых действий на Донбассе. Тогда же, когда возникли украинские «территориальные претензии», в Хельсинки и Стокгольме стала все явственнее давать о себе точка зрения, заключавшаяся в том, что в мире складывается военно-политическая ситуация, в которой нейтралитет уже не гарантирует безопасности. Дискуссия о вступлении в НАТО шла все последние восемь лет. Теперь она близка к завершению. Большинство населения обеих стран склоняется к вступлению в альянс. Что до политической элиты, то в ее рядах, похоже, достигнут консенсус. Печать сообщает, что на ближайшем саммите НАТО, который будет проходить летом в Мадриде, Швеция и Финляндия обратятся с формальной просьбой о приеме. Просьбе, которая, несомненно, будет удовлетворена в кратчайшие сроки. Этим странам нет нужды доказывать, что их институты власти полностью удовлетворяют требованиям демократического государства. Точно так же ни у кого нет сомнений, что армии этих стран полностью соответствуют натовским стандартам и оперативно совместимы с войсками альянса. В результате такой высокой совместимости траты на вступление вряд ли повлекут существенные расходы. Скорее всего, правы аналитики, считающие, что в результате присоединения к НАТО военные расходы Финляндии увеличатся всего на полтора процента.

Сейчас самое время взглянуть, от чего финны и шведы отказываются, что они могут приобрести и чем при этом рискуют. Ирония истории проявила себя в том, что Финляндия и Швеция решили отказаться от нейтралитета как раз в тот момент, когда представители Москвы и Киева стали, как говорят, обсуждать модель нейтралитета Украины, которая устроила бы Россию. В связи с этим упоминалась, в частности, «финская модель».

Швеция приняла решение о суверенитете самостоятельно без внешнего давления, исходя из внутреннего развития страны. В начале XIX века король Карл XIV Юхан (по все той же исторической иронии до коронации его звали Жан-Батистом Бернадотом, это был знаменитый наполеоновский маршал, герой Йены и Аустерлица) решил консолидировать общество, отказавшись от войн в принципе. В 1814 году, сразу после успешной войны с Норвегией, будучи на тот момент кронпринцем, он объявил о формальном неприсоединении страны к военным блокам и неучастии в европейских войнах. Уже в 1818 году Карл XIV Юхан впервые озвучил принципы неприсоединения в обращении к риксдагу. Окончательно Швеция утвердилась в качестве нейтрального государства, когда в 1834 году в момент очередного обострения отношений между Великобританией и Россией король отправил соответствующие меморандумы правительствам обеих стран, в которых объявил о намерении своей страны сохранить нейтралитет в возможном конфликте. И вот уже 200 лет Швеция не участвует в войнах, считая главным национальным достижением изобретение разводного ключа, а вовсе не славные победы в кровопролитных боевых действиях. Стране удалось избежать участия и в мировых войнах. В 1949 году риксдаг сформулировал сущность нейтралитета, который был определен как «политика неприсоединения к военным союзам в мирное время и нейтралитет в войне». Шведская модель безопасности включала в себя три условия: неприсоединение к военным блокам, независимая оборонная система, общественная поддержка.

Для Финляндии, которая была военным союзником гитлеровской Германии, нейтралитет стал единственным спасением государственности. 19 сентября 1944 года, успешно проведя секретные переговоры с СССР, финские руководители объявили о выходе из войны против Советского Союза. И немедленно начали боевые действия против вчерашних союзников-немцев, дабы разоружить те части вермахта, которые находились на территории Финляндии. После окончания войны Хельсинки делал все возможное, чтобы не раздражать Москву. Президент Юхо Паасикиви вполне откровенно заявлял о «легитимном, продиктованном целями безопасности, обоснованном интересе СССР на финляндском направлении», пытаясь учесть советские интересы, но и избегал при этом ситуаций, при которых советское руководство могло бы увидеть в Финляндии потенциального нового члена соцлагеря.

В результате удалось добиться практически невозможного. В подписанном в 1948 году договоре «О дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Союзом Советских Социалистических Республик и Финляндской Республикой» (который, как следует из названия, был вроде бы соглашением о военном союзе) СССР косвенным образом признавал право на нейтралитет, обещая принять во внимание «стремление Финляндии оставаться в стороне от противоречий между интересами великих держав». Эту специфическую форму нейтралитета, который гарантировался лишь одной страной и которая строилась на стремлении ничем не раздражать Москву, порой презрительно именовали «финляндизацией». Надо сказать, что уже в 1960-е ситуация стала существенно меняться. Политика нейтралитета вызывала все больше доверия и обеспечила Финляндии международный авторитет. Показательно, что Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе был подписан в Хельсинки.

И вот теперь Хельсинки и Стокгольм намерены отказаться от достижений нейтралитета, так как, на их взгляд, в нынешних условиях нейтралитет не обеспечивает больше безопасности. Авторы уже упоминавшегося доклада финского правительства видят выход как раз во вступлении в НАТО: «Для Финляндии наиболее значительным эффектом ее возможного членства в НАТО будет то, что она станет частью коллективной обороны НАТО и будет охвачена гарантиями безопасности, закрепленными в статье 5. Сдерживающий эффект обороны (от агрессии. — А. Г.) будет значительно сильнее, чем в настоящее время, поскольку он основывался бы на возможностях всего Североатлантического союза. Если Финляндия… станет объектом применения военной силы, она защищалась бы при поддержке Североатлантического союза на основе заранее подготовленных и отработанных механизмов коллективной обороны». 

Совершенно очевидно, что вступление Финляндии и Швеции в НАТО создает России, которая вступила в период прямого военного противостояния с Западом, очень серьезные стратегические проблемы. Не будем забывать, что после начала «специальной военной операции по защите ДНР и ЛНР» Североатлантический альянс принял решение разместить на своем восточном фланге 40 тысяч военнослужащих, непосредственно подчиненных командованию альянса, что указывает на высокую степень готовности этих войск. Как правило, военные соединения натовских стран подчиняются своим национальным командования и только через них уже — верховному командованию НАТО в Монсе.

Финляндия и Швеция могут сделать существенный вклад в усиление военного потенциала альянса. Финская армия основана на призыве. При общей численности вооруженных сил в 22 000 военнослужащих, 16 500 из них — срочники. Те, кто отслужил, зачисляются в резерв первой очереди, в котором состоят закончившие службу в последние пять лет. Затем они переходят в резерв второго разряда. Так идет накопление мобрезерва. По расчетам финских военных, в случае войны под ружьем окажется около 300 тысяч человек, обеспеченных необходимым оружием. При общей численности населения в 5 миллионов такая готовность к массовой мобилизации не выглядит излишней предосторожностью. В отличие от Финляндии соседняя Швеция практически упразднила срочную службу. В 2010 она прекратила призыв, но в 2017 году вследствие осложнившейся международной обстановки возобновила его. Но и сейчас количество срочников не превышает четырех тысяч. При этом в вооруженных силах 60 тысяч военных профессионалов, число которых к 2025 году должно вырасти до 90 тысяч. Существенным фактором является и военно-промышленный комплекс, один из самых мощных в мире. Швеция обеспечивает своих военных практически всем спектром современных вооружений. По мнению экспертов, именно шведские вооруженные силы в силу подготовки и оснащения оперативно совместимы с американской армией.

В то же время после вступления Финляндии в НАТО линия непосредственного соприкосновения российской армии и войск альянса удлиняется на 1200 километров. Если иметь в виду то, что натовцы в своем планировании чрезвычайно ответственно относятся к обеспечению безопасности своих членов (вспомним о многонациональных батальонах, размещенных в странах Балтии и Польше, о патрулировании воздушного пространства этих стран, об американской механизированной бригаде, развернутой на ротационной основе в этих же государствах), не приходится сомневаться, что альянс будет всерьез занят укреплением обороны Финляндии и Швеции. Лишь финской и шведской армий для этого недостаточно. Стало быть, в этих странах то ли на постоянной, то ли на ротационной основе, но обязательно появятся контингенты из других натовских государств. По сложившейся уже практике Россия обязательно должна объявить о контрмерах, заявить о размещении новых соединений. Однако не очень понятно, откуда они возьмутся. Россия продолжает падать в демографическую яму. При этом очевидно, что «специальная операция» в Украине, равно как и усиливающееся противостояние на границе со странами Балтии, будут требовать все новых человеческих ресурсов. Да и материальных тоже.

Пока что в Кремле, судя по записи Медведева, считают нужным объявить, что вступление в НАТО Финляндии и Швеции неизбежно приведет к наращиванию российских ядерных сил: «Ни о каком безъядерном статусе Балтики речь идти уже не сможет — баланс должен быть восстановлен». При этом трудно сказать, какой «безъядерный статус» имеет в виду столь высокопоставленный чиновник. Если у кого-то и существовала идея объявления балтийского региона безъядерной зоной, то это было бы исключительно пропагандистской акцией. Балтика просто напичкана носителями ядерного оружия. В Калининградской области развернуты российские ракетные комплексы «Искандер»-М, в Германии складированы американские тактические ядерные бомбы. И даже если ядерное оружие не будет размещено в Финляндии и Швеции, в российской военной логике одна лишь вероятность этого позволяет угрожать двум странам ядерным «возмездием».

 Коллаж ЕЖ
.