Путин не поедет в Польшу, где в этом месяце соберутся мировые лидеры на торжества в честь 70-летия освобождения концлагеря Освенцим советскими войсками. Организаторы мероприятия не стали отправлять приглашения, чтобы избежать внутриполитических последствий приезда Путина в Польшу. Не поехал Путин и в Париж, где спонтанно собрались на Марш единства лидеры ведущих стран мира. Можно ли говорить о бойкоте Путина "Ежедневному журналу" рассказал политолог, заместитель директора «Центра политических технологий» Алексей Макаркин:

«В этом году встречу организует негосударственная организация, занимающаяся сохранением памяти жертв Освенцима, и сам по себе вопрос с отсутствием приглашения можно было как-нибудь решить. Так что процесс в данном случае идёт с двух сторон. Европейцы не хотят видеть у себя российского президента. По разным причинам — начиная от неодобрения присоединения Крыма и заканчивая желанием избежать даже потенциального конфликта. Если Путин приедет, то там могут стоять протестующие, звучать неудобные вопросы журналистов, и всё это рискует испортить торжественное мероприятие.

Но и российская сторона также не очень хочет участвовать, по сходным причинам. Это и неприятие Запада, с лидерами которого опять придётся общаться. Они приедут и снова будут говорить про Украину, убеждать изменить политику и так далее. С ними уже общались в Милане и в Брисбене, и интерес к таким диалогам у российского президента уже угас. Неслучайно из Австралии он уехал раньше запланированного срока. Это разговор глухих, ни они нас, ни мы их не понимаем. Кроме этого, у российского президента нет никакого желания лишний раз сталкиваться с журналистами и общественниками. Так что ни принимающая сторона не особенно хотела приглашать, ни российская сторона особенно не хотела приезжать, что и принесло свои плоды.

В отношении Республиканского марша ни российская власть, ни провластная часть общества просто не понимали, что такого произошло. С их точки зрения, французы сами виноваты, сами нарывались, и те хороши, и эти хороши. После 11 сентября со стороны связанных с властью общественных деятелей и экспертов также звучали слова про «золотой миллиард», про то, что надо всех понять, что в произошедшем есть вина и Запада. Но после того как Путин выступил и безоговорочно поддержал Америку, все построились и заняли такую же позицию. А тут ситуация была иной: с одной стороны, прозвучали официальные заявления из Кремля и состоялась поездка главы МИД Лаврова, то есть минимальные необходимые шаги были сделаны. Но провластная часть общества отнеслась к этим событиям без особого пиетета.

Это связано ещё и с тем, что в 2001 году было ощущение, что Россия может с Западом договариваться, она входила в «восьмёрку», и ей было, что предложить, например, свои контакты с Северным альянсом в Афганистане или неформальное разрешение на военное присутствие США в Центральной Азии. А сейчас уже «восьмёрки» нет, вместо неё снова «семёрка». И желания строить отношения тоже нет, есть сильное обоюдное разочарование. И предложить мы можем только Асада, про которого Россия считает, что он должен быть одним из членов коалиции против Исламского государства. То есть ситуация прямо противоположная.

Теперь индикатором изолированности России будет то, кто приедет на празднование 9 мая, тем более что для российского общества это будет сакральный юбилей. Всё зависит от ситуации на Украине. Если удастся договориться о каком-то компромиссе — надежда на это по-прежнему сохраняется, хотя встреча в Астане и была отложена — то представители каких-то западных стран будут. Кто-то приедет, кто-то нет, всё будет решаться индивидуально. А в случае эскалации изоляция усилиться, и Западом может быть принято какое-то консолидированное решение. Но даже если будет компромисс, и все основные участники процесса смогут спокойно вздохнуть, сняв какую-то напряжённость, прежних отношений всё равно не будет. Хотя уже не будет такого острого «похолодания», но говорить о каком-то заметном «потеплении» в отношениях не придётся».

 
Фото: ANDRZEJ GRYGIEL / ЕРА / ТАСС