Военно-историческое общество, возглавляемое министром культуры Владимиром Мединским, выступило с заявлением, которое формально является реакцией на интервью украинского премьера Арения Яценюка, обвинившего СССР во вторжении в Германию и Украину. Однако, заклеймив в очередной раз официальный Киев, военно-патриотические общественники, приступили к широким обобщениям: «Против нас — а значит, против правды, — начался новый блицкриг. Мы должны выступить в поддержку президентского курса и перейти в идеологическое контрнаступление по всему фронту — в этой войне за умы». Оказывается, «в условиях XXI столетия новая война, война за умы, ведется с той же беспощадностью, как приходилось драться нашим дедам в Севастополе, под Сталинградом и в битве за Берлин».

После этой констатации военно-исторические общественники (среди подписантов кроме Мединского значатся вице-премьер Дмитрий Рогозин и актер Михаил Пореченков, а также режиссер Никита Михалков) выдвигают конкретные требования: «Нам нельзя ''проспать'' молодежь. Нам необходима консолидация государства и общества на основе ценностей, привитых нашей историей. Нам необходим патриотический тренд в общественном сознании. Нужны фильмы, книги, выставки, современные видеоигры, нужен патриотический интернет, патриотическое радио и ТВ».

Заявление Военно-исторического общества "Ежедневному журналу" комментирует историк, журналист, специалист по вопросам формирования общественного сознания Никита СОКОЛОВ.

В первую очередь нужно отметить две достаточно чудовищные вещи. Во-первых, заявление общества основано на непроверенном поводе, потому что Яценюк, упомянув «советское вторжение», имел в виду, что оккупация Украины в 1917 году и Восточной Германии после войны сходны между собой. Он совершенно не имел в виду ни Великую победу, ни 1941 год. Во-вторых, совершенно чудовищен язык этого заявления, это какой-то язык подворотни. Моё поколение такого не слыхивало, а старики подобное помнят только по 30-м годам. «Факелоносная мразь»—так уже никто и нигде не разговаривает.

Также надо отметить слова о том, что нам нельзя «проспать» молодёжь и необходима консолидация на основе ценностей, привитых нашей историей. В любой истории, в том числе и в нашей, есть множество различных обстоятельств, иные из которых действительно годятся в качестве ценностей, а другие — наоборот, совсем не повод для гордости, а напротив, предмет для сокрушения. Но этого государственная политика не понимает и считает, что история существует исключительно для того, чтобы ею гордиться. В то время как это, вообще-то говоря, опыт народа и его трагические и мрачные страницы могут иметь даже большую ценность именно в таком качестве, чтобы в дальнейшем на эти грабли не наступать. На примере этого заявления мы наблюдаем очередную попытку инструментализации истории, для того чтобы использовать её в качестве политической дубины, а не как общественно-полезное знание.

Если власти захотят создать новую идеологию — они ее создадут. Но люди моего возраста помнят брежневские времена, когда идеологическая машина работала, но веры в её продукты не было ни у кого никакой. Скорее всего выйдет нечто в этом роде. Главное, что мир становится устроен совершенно иначе. В конкурентной борьбе выигрывают не те, у кого идеология крепче, а те, у кого лучше построены институты для развития индивидуальных возможностей. Это — общемировой тренд, от которого нельзя уйти. Можно пытаться строить какой-то «православный Иран» с идеей Великой войны и победы в ней, но это будет означать только то, что мы точно проиграем технологическое, да и любое другое, соревнование.

Фото ТАСС/ Александр Астафьев