Если в двух словах попытаться передать ощущения украинцев «после Минска», это будет звучать как «недоверие и надежда», причем недоверия здесь гораздо больше, чем надежды. Но без надежды совсем уж трудно. Впрочем, разочарование наступило буквально сразу: как только стало известно, что главная на сегодняшний день «украинская Надежда» так и останется узницей «Матросской тишины». По крайней мере, когда прозвучали первые комментарии со ссылкой на Петра Порошенко, что Надежда Савченко якобы «внесена в списки по обмену пленными», «собирательный фейсбук» отозвался в том духе, что если даже это станет единственным положительным результатом многочасовых переговоров, они не были напрасными. Однако чуть позже Песков дезавуировал «обнадеживающие комментарии», и отныне в течение двух с лишним дней говорили лишь о Дебальцеве, об обстрелах Краматорска и Мариуполя и о «часе Х».

Кажется, мало кто оценивал Минские соглашения в терминах победы или поражения сторон. И мало кто верил, что это «перемирие» приблизит Украину к миру. Главная проблема в том, что как минимум одна из высоких договаривающихся сторон доверия не заслуживает в принципе, другая действовует вынужденно, а третья — ни за что не отвечает. Когда стало известно, что подписи под соглашениями ставили не президенты, а члены «комиссии», наступила полная и безнадежная ясность. Оставалось понять, зачем понадобились без малого трое суток до «часа Х»?

Основная версия прозвучала в первое «послеминское» утро: боевики получили приказ до 15 февраля взять Дебальцево, замкнуть то, что они называли «котлом», и установить контроль над дорогой стратегического значения, соединяющей Артемовск-Луганское-Нижнелозовое-Дебальцево. Именно поэтому наутро после переговоров ситуация под Дебальцевом серьезно осложнилась, бои ужесточились, и вероятно, от исхода этих боев зависело, в какой степени будут выполняться пункты соглашения и будут ли они выполняться в принципе. В итоге пресс-центр АТО 15-го утром сообщил, что в Дебальцеве огонь со стороны боевиков не прекращается, что так называемые ополченцы не пускают в Дебальцево миссию ОБСЕ, но стратегическую трассу контролируют силы АТО.

Тем не менее, 15 февраля в 00.00 по киевскому времени Петр Порошенко в прямом эфире объявил о прекращении огня, и наступила относительная тишина. При этом обе стороны немедленно заявили о провокациях, что свидетельствует главным образом о том, что они их ждут и к ним готовы.

Наступившее перемирие в украинских медиа чаще называют «передышкой»: Украине в самом деле нужна передышка — на перевооружение, но главным образом на реформы. Одно из обязательств Украины по этому договору — обеспечивать социальные выплаты на территориях ДНР и ЛНР, то есть фактически взять их на содержание, не имея возможности административным и финансовым образом их контролировать. Однако Путину не удалось принудить Украину кардинальным образом изменить конституцию: мятежным областям обещан «особый статус», но это не «федерализация» по путинской схеме, то есть Донбасс не может влиять на внутреннюю и внешнюю политику Киева.

Аналитики обращают внимание на пункты, касающиеся проведения местных выборов на территориях Донецкой и Луганской областей под контролем ОБСЕ, и на то, что именно после проведения этих выборов предполагается «восстановление полного контроля над государственной границей со стороны правительства Украины». После этого, согласно «минской схеме», должно настать «всеобъемлющее политическое урегулирование», но тот факт, что контроль над границей будет осуществляться «по согласованию с представителями отдельных районов» со всеми их «особенностями», делает всю эту схему крайне сомнительной.

То, что Путину не нужен мир в Украине, что мирная Украина для него означает поражение, приходилось слышать и читать неоднократно, и до, и после Минска. И отказ «обменять Савченко», который уже поспешили интерпретировать как исключительный садизм, нужно читать в контексте общей позиции Кремля в отношении Украины. Это демонстративное нежелание идти на какие бы то ни было компромиссы, и это, в принципе, не предполагает мирного пути выхода из кризиса.



Фото: Украина. Донецкая область. 14 февраля. Боец армии ДНР на трассе между Углегорском и Дебальцево. Григорий Федоров/ТАСС