На минувшей неделе наиболее бурная реакция в прессе и самые острые обсуждения в ток-шоу российских телеканалов были связаны с двумя произведениями искусства: клипом «Я — русский оккупант!» и спектаклем новосибирского театра «Тангейзер». По накалу страстей дискуссии вокруг этих произведений превзошли даже обсуждение сценариев третьей мировой войны, оттеснили дебаты вокруг арестов двух элитных коррупционеров, губернатора Сахалина и директора ФСИН.

Такое внимание к художественному творчеству есть неопровержимое свидетельство высокой духовности русского общества. Как справедливо заметил Николай Злобин, любимый американский политолог Владимира Соловьева: «Это комплимент стране, если на спектакле можно раскрутить такой пиар». И добавил: «Русские любят вызов. Россия — страна русского авангарда».

Тут надо уточнить, что любовь тех русских, которые были представлены в студиях российских телеканалов, к двум произведениям проявлялась по-разному. «Оккупанта» дружно хвалили, «Тангейзера» так же дружно ругали. И тому были веские причины. Клип «Я — русский оккупант!» был признан хоть и своеобразным, но идеологически правильным произведением, а спектакль «Тангейзер» — произведением чуждым и идейно вредным. «Оккупант» — часть русского мира, «Тангейзер» — часть мира нерусского, и даже антирусского.

Русский оккупант — это звучит гордо!

«Время покажет» с ведущими Петром Толстым и Екатериной Стриженовой на прошлой неделе, было, пожалуй, одним из наиболее острых и бурных политических шоу. Обсуждался вопрос о том, кто такие русские и что такое «русский мир».

Если бы эту передачу увидел человек, который ничего до этого не слышал о русских, то, послушав мнения всех экспертов, он вынес бы убеждение, что русские — это что-то вроде негров в США в XVIII веке или истребляемого народа тутси в Руанде, одним словом, всеми обижаемое, угнетенное, лишенное своей земли, бродячее племя, которое балансирует на грани уничтожения и терпит постоянные мучения от своих соседей.

Тон задал Петр Толстой, назвав русских самым большим разделенным народом. Михаил Делягин сообщил, что русские были четверть века самыми униженными, а «сейчас есть большие, грамотные программы, как сделать из наших соотечественников агрессивных манкуртов, которые нас будут убивать». Хотя Делягин не уточнил, кто именно составляет эти программы, всем присутствующим в студии и всем телезрителям были и без того известны адреса, пароли и явки как составителей злобных программ, так и агрессивных манкуртов.

Первую ноту плюрализма внес в разговор Максим Шевченко, который заявил, что «самый большой разделенный и уничтоженный народ — это советский народ». И далее возмутился: «Люди, которые это сделали, по-прежнему не преданы суду и не отстранены от власти».

Люди, которые приглашаются в студии российского ТВ, проходят определенный отбор, после которого невозможно упрекнуть участников ТВ-шоу в злоупотреблении логикой. И, тем не менее, уважаемые читатели, попробуем вместе понять, что хотел сказать Максим Шевченко, поскольку автору этих строк данная задача оказалась не по силам. Итак, Шевченко досадует, что те, кто «разделил и уничтожил советский народ», до сих пор «не отстранены от власти». Вопрос: кого персонально Максим Шевченко обвиняет в разделении и уничтожении советского народа? Раз они не отстранены от власти, то круг подозреваемых не так уж велик. Путин? Медведев? Шойгу? Лавров? Кто-либо из министров, депутатов или губернаторов? Будем надеяться, что Максим Леонардович в одном из следующих ток-шоу пояснит, кого конкретно он имел в виду.

Кульминационный момент передачи настал, когда Петр Толстой показал клип «Я — русский оккупант!». Для тех немногих, кто не смотрел, поясню: клип утверждает, что русская оккупация несла всем народам — прибалтам, народам Средней Азии, Украины — исключительно блага и процветание, а когда русские ушли из этих мест, там случилась разруха, и поэтому «Да, я — русский оккупант и я устал извиняться за это». Кроме того, в ролике много оружия и говорится, что «Я строю мирную жизнь, но воевать я умею лучше всех».

Первым с комментарием выступил Игорь Чубайс, который сообщил, что автор клипа нарушил как минимум три закона: об экстремизме, о разжигании… Впрочем, что именно разжигает данный клип, равно как и все остальное, что хотел сообщить Чубайс-старший, услышать было невозможно, поскольку все остальные гости стали орать так истошно, как будто Чубайс вот именно сейчас рушит «русский мир» и трещина идет прямо по студии «Время покажет». Александр Руцкой, видимо, учитывая остроту момента, не ограничился голосовой атакой и решил воздействовать на врага физически, для чего подскочил к Чубайсу и зачем-то взял его за локоть. Подержавшись за конечность Чубайса, Руцкой, вероятно, посчитал свой патриотический долг исполненным и сел на место.

Судя по дальнейшему обсуждению, клип «Я — русский оккупант!» понравился практически всем в студии, кроме Чубайса, а Чубайс, как раз наоборот, не понравился никому. Возможно, депутат от КПРФ Калашников выразил общее настроение, когда сказал, обращаясь к Петру Толстому: «Перестаньте давать таким чубайсам слово!».

Единственную не то чтобы критику, а пожелание автору клипа высказала певица Этери Бериашвили. Она пожаловалась, что ей больно смотреть на этот ролик, уж очень он агрессивный. И предложила автору добавить в сюжет немного культуры, например, чуть-чуть Достоевского. Я с ужасом представил себе клип «Я — русский оккупант!», усиленный Достоевским, и мне стало жутко.

Присутствующий в студии автор клипа Евгений Журов объяснил, что свое произведение он создал потому, что ему надоела американская пропаганда, обвиняющая во всем русских. Ему явно сочувствовала почти вся аудитория, собравшаяся в студии, поскольку каждый, видимо, привык начинать свой день с чтения NYT или WSJ и поэтому, так же как и автор клипа, был измучен американской пропагандой.

Далее дискутирующие попытались объяснить друг другу, а заодно и телезрителям, что такое «русский мир», кто такие «русские» и что такое «патриотизм». Телеведущий Александр Гурнов рассказал, что клип «Я — русский оккупант!» он показал своим студентам и спросил, считают ли они этот ролик патриотичным. На что студенты ответили, что им больше нравится патриотизм, который они встречали в Германии, когда немцы моют улицу перед своим домом. Вот это, по мнению студентов, и есть настоящий патриотизм.

Петр Толстой с трудом дослушал Гурнова, видно, ему было неудобно прерывать коллегу, но когда тот закончил, Толстой выступил с резкой критикой такой трактовки патриотизма. «Патриотизм мытья улиц перед домом — это такое потребительское мышление», — с явным осуждением отрезал Толстой. Я попытался вникнуть, что именно потребляют немцы, когда моют улицу перед своими домами, но так и не вник. И у меня закралось подозрение, что и сам Толстой этого не знает, поскольку он явно никогда не мыл улицу перед своим домом.

Михаил Делягин объяснил, что «русский мир» возможен, только когда Россия займется делом. «Когда мы займемся общим русским делом», — уточнил Делягин. К сожалению, Делягин не пояснил, в чем именно заключается общее русское дело, чем оно отличается от общего турецкого, общего индийского или общего бразильского дела. Возможно, он имел в виду философию общего дела русского космиста Николая Федорова, который мечтал воскресить всех мертвых. Хотя, судя по суровому отношению к своим оппонентам, Делягин вряд ли стал бы воскрешать мертвых, скорее, будь его воля, спровадил бы некоторых живых к праотцам.

В завершение программы были высказаны рецепты укрепления «русского мира». Константин Затулин заявил, что главное — это всем бывшим нашим соотечественникам раздать российские паспорта. Вот раздали всем паспорта в Южной Осетии и Абхазии, и все там хорошо. А не догадались дать российское гражданство жителям «Новороссии» и Прибалтики, и вот теперь они там мучаются. Если совместить идею раздачи российских паспортов гражданам других государств с идеей необходимости защищать граждан России силой оружия, то реализация затулинского варианта «русского мира» с неизбежностью привела бы к третьей мировой войне.

«Либерофан» и ужасы либеральной тирании

Какое счастье, что в России есть телевидение, а в нем есть такие программы, как «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» и «Вести недели» с Дмитрием Киселевым! Ведь если бы не эти замечательные программы, никто бы так и не узнал, что в России действует режим «либеральной тирании», свирепствует «либеральная жандармерия», а в целом страну поработило страшное чудовище «Либерофан».

На все эти ужасы были открыты глаза народу в программе «Воскресный вечер» от 5.04.2015 года, в которой речь шла о постановке «Тангейзер» Новосибирского театра оперы и балета, той самой, которую уже снял с репертуара новый директор театра, назначенный вместо Бориса Мездрича, уволенного министром культуры Мединским.

До «Воскресного вечера» «Тангейзер» ругали в «Вестях недели» у Дмитрия Киселева. Больше других ругалась Ольга Зиновьева, вдова философа Зиновьева, и руководитель центра его имени. Ольга Мироновна увидела в данном произведении желание раздавить все, что связано с Россией, поскольку, как пояснила вдова философа, мировому сообществу Россия давно стоит поперек горла своей культурой. Мировое сообщество, как стало известно Ольге Мироновне, устало от превосходства русской духовности. Осталось непроясненным, является ли Рихард Вагнер частью русской духовности или он-то как раз и есть одно из средств раздавливания России. Неясно также, как именно связаны с мировым сообществом режиссер Тимофей Кулябин и директор театра Борис Мездрич.

Дальнейшее ведение дела преступного «Тангейзера» Дмитрий Киселев передал Владимиру Соловьеву и его экспертам. Именно тогда и были обнаружены все эти жуткие вещи: «либеральная тирания», «либеральная жандармерия» и чудовище «Либерофан». Пришло время назвать авторов этих открытий: «Либерофана» обнаружил главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков, а «либеральную тиранию с жандармерией» — Владимир Соловьев.

Собственно, о самой опере говорили немного, поскольку преступность данного произведения, несмотря на оправдание судом, в студии Соловьева была заведомо очевидна: оскорбление чувств, разгибание скреп, преступание черт и опошление духовности.

Речь шла в основном о «либеральной тирании» в культуре. Причем природа этой «тирании» и борьба с этими зловещими «либералами», засевшими всюду, от экономики до культуры, была до неотличимости похожа на борьбу с «врагами народа», а еще раньше с «бесами», которые могут поселиться в любом человеке, на которого укажут попы.

Министерством культуры уже три года руководит Владимир Мединский, которого назвать либералом не повернется язык, полагаю, даже у Милонова с Прохановым. До него был Александр Авдеев, который тоже не либерал ни с какого боку. В конце концов, страной вот уже 15 лет руководит Путин, который, правда, называл себя либералом, но это у него юмор такой, чекистский. Откуда же может взяться не то что «либеральная тирания», даже просто либеральное меньшинство в руководстве любой сферой?

Но поиск ведьм продолжается. И некоторые на этом с удовольствием специализируются. Один из таких «специалистов», питерский профессор Александр Запесоцкий, опубликовал в «Комсомольской правде» статью с ностальгическим названием «Пора проветривать театр». «Скандал вокруг''Тангейзера''в очередной раз продемонстрировал, что на литературе и искусстве постсоветской России паразитируют полубольные (как минимум в нравственном отношении) люди, извращенцы. И терпеть их вакханалии становится уже совершенно невозможно». И завершает свою статью Запесоцкий весьма своевременным предложением: «В обществе уже вызрело мнение: не можете работать честно и талантливо — давайте закроем театры на проветривание, вымоем и вычистим их как следует и начнем все сначала».

А до «проветривания» и «большой мойки и чистки» рецепт Запесоцкого почти по классику: «Сегодня реально нужен участковый милиционер в театральном зале». Одним словом, «Я князь Григорию и вам фельдфебеля в Вольтеры дам».

За миг существования новосибирского «Тангейзера», оперу послушали восемь тысяч человек, в воскресенье в Новосибирске в его поддержку был большой митинг. Ценители искусства оценили. Но даже если бы ценители ругали, как это было с шедевром импрессионизма «Олимпией», из-за которой Мане обвиняли в аморализме и вульгарности. Талант всегда пробьется, сказал Шахназаров в студии Соловьева. Забыл уточнить, что это иногда бывает после смерти, как, например, произошло с Ван Гогом.

В заочном споре между клипом «Я — русский оккупант!» и оперой «Тангейзер» правящая верхушка сделала выбор в пользу клипа. Некоторый осторожный исторический оптимизм внушает то обстоятельство, что клип, как правило, живет недолго. В отличие от оперы.


Фото : Артем Геодакян/ТАСС