Скандал вокруг мощей святых Евфросинии и Евфимия Суздальских связан с тем, что конституционная норма светского государства входит в противоречие с неформальными представлениями о роли Русской православной церкви в жизни страны. Как обычно бывает в России, при столкновении формальных и неформальных принципов преимущество на практике получают вторые. Система институтов и законодательства, выстраивавшаяся в 1990-е годы, выглядит красивой надстройкой над укоренившейся системой неформальных понятий.

Действительно, в 1988 году мощи были переданы государством не просто группе лиц, а персонажам, которых государственные люди четко идентифицировали с Русской православной церковью. И не потому, что другой православной юрисдикции на территории СССР в то время просто не было — например, вопрос о передаче мощей старообрядцам даже не рассматривался. Просто уже тогда для чиновника было ясно: православные реликвии могут находиться в собственности либо государства, либо РПЦ. Третьего не надо.

Вскоре начались тектонические процессы в государстве, сказавшиеся и на внутрицерковной ситуации. Архимандрит Валентин, получивший в безвозмездное пользование мощи от государства, стал епископом Валентином — но не в РПЦ, а в «зарубежной» церкви. Впрочем, в «переходный период» это мало кого интересовало на государственном уровне. Во-первых, чиновники занялись куда более интересным процессом раздела собственности. Во-вторых, ситуация в стране была неясной и непредсказуемой. Вчера человек мог быть оппозиционным активистом, сегодня стать депутатом, а завтра — губернатором. В этих условиях умные прагматики стремились ни с кем без особых причин не ссориться — а духовные вопросы к таким причинам не относились. Именно в этот период суздальский епископ получил кроме мощей еще и большинство храмов в древнем русском — а значит, и туристическом, и «паломническом» — городе. В условиях «переходного периода» возникали ниши, которые использовали активные и предприимчивые люди в самых разных сферах — от бизнеса до религии.

Шло время. Епископ Валентин стал митрополитом — только уже не в «зарубежной» церкви, а в новой, созданной им, юрисдикции — Российской православной автономной церкви (РПАЦ). В Московском патриархате его отлучили от церкви, «зарубежники» лишили сана. Так что когда в 2007 году «зарубежники» объединились с Московским патриархатом, к РПАЦ это никакого отношения не имело. Формально, согласно российской Конституции 1993 года, государство относится ко всем конфессиям одинаково — будь то РПЦ, РПАЦ, старообрядцы или (о ужас!) мормоны с иеговистами. Однако в преамбуле закона о свободе совести 1997 года уже говорится об особой роли православия «в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры». Об РПЦ в тексте закона ничего не сказано, но соработничество Московского патриархата с властью набирало обороты и неформальные сигналы воспринимались четко. Ниши стали закрываться (понятно, что не только в религиозной сфере).

Уже в «путинской России» Валентин был осужден по «педофильскому» делу к условному сроку (сторонники Валентина считают, что ему отомстили за попытку конкуренции с РПЦ); несколько лет назад он умер. Храмы, которые государство когда-то передало Валентину, были у него изъяты и переданы РПЦ. Однако оставалась проблема мощей: пока они находятся в распоряжении конфессии, она привлекает к себе верующих. Такова специфика массового православия, где огромное внимание уделяется священным реликвиям. Если мощей нет, то церковь маргинализируется.

Отсюда и новый этап борьбы с РПАЦ — государство решило изъять мощи. Интересно, что когда с большим скандалом раки (гробницы, в которых находятся мощи) были изъяты из храма РПАЦ (построенного самими представителями этой церкви, так что отобрать его государство не могло), то они были перенесены не в управление Росимущества или в иное государственное учреждение, а в Ризоположенский монастырь РПЦ, где неожиданно выяснилось, что мощей в них нет. Так что теперь началось новое расследование — поиск мощей продолжается.

Жесткость действий правоохранителей, относившихся к храму РПАЦ как к обычному зданию (входя в которое, не надо, например, снимать головные уборы), а к ее служителям — как к обычным гражданам, препятствующим выполнению судебного решения, — неудивительна. «Оскорбление чувств верующих» в условиях привычных для России неформальных практик относится лишь к «традиционным» религиям, (православие, ислам, буддизм, иудаизм), списка которых, кстати, нет ни в одном нормативном акте. В преамбуле закона 1997 года содержится невнятное упоминание о христианстве (то ли отличном от православия, то ли его включающем — это остается неясным) и «других религиях, составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России». Однако о них никто и никогда не вспоминает.

Неоднозначна ситуация и с исламом: с одной стороны, государство запрещает публиковать карикатуры «Шарли», с другой — местные суды признают экстремистскими значимые для мусульман книги, включая сборники хадисов (изречений Пророка), и верующим приходится годами добиваться отмены этих решений.

Современная российская практика исходит не из универсальных подходов, а из конкретных ситуаций. Одни и те же слова в одном случае могут быть для чиновников мудрым наставлением, а в другом — признаком экстремизма. Далеко ходить не надо. На известной «проработке» в Минкульте по поводу «Тангейзера» один из ее участников высказал мысль, что Закон Божий превосходит человеческие законы. И дальше привел цитату — частное богословское мнение почитаемого святого — о том, что приемлемо физическое воздействие в отношении богохульников. Если бы подобные мысли публично высказал представитель «миноритарной» конфессии, то ему было бы крайне трудно избежать «экстремистской» статьи. В данном же случае собравшиеся выслушали архимандрита Тихона (Шевкунова) со всем возможным почтением.

Если в России нет универсальных подходов в различных областях (например, в сфере отношений государства с партиями, бизнесом и пр.), то было бы странно ожидать, что для религиозной сферы будет сделано исключение. Ведь универсальным является только неприятие универсальных правил — вне зависимости от того, к какой сфере они относятся.


На фото: Cлужба судебных приставов провела изъятие из Иверского синодального храма РАПЦ в Суздале рак мощей преподобных Евфимия и Евфросинии Суздальских. Принтскрин www.youtube.com