Сергей Цыпляев, президент фонда развития республиканских традиций «Республика» (Republica):

Неопределённость с «Мистралями» связана со сложностью ситуации. Есть коммерческий контракт и коммерческие взаимоотношения, но есть и политические соображения, которые делают для Франции невозможной передачу кораблей с учётом санкционной политики и того, что происходит в Европе, в Крыму и на Украине. С точки зрения российских интересов идеальным вариантом было бы возвращение денег или хотя бы какой-то их части, в зависимости от переговоров. Потому что сама по себе идея покупки «Мистралей» была вредной для страны.

Важно понимать, что и авианосцы, и вертолётоносцы — это оружие нападения, средство проекции силы на заморские территории. А в случае с этими вертолётоносцами нам никто так и не объяснил, куда мы собираемся плыть. Балтика или Чёрное море — это несерьёзно, но даже если мы посмотрим на Тихий или Ледовитый океаны, то всё равно никто не сможет ответить, где тот предполагаемый театр военных действий, куда мы можем их направить. Это такая приятная игрушка для Министерства обороны, кроме того, есть вопрос, в который я не буду вдаваться, были ли какие-то заинтересованности в подписании контракта. Уволенные в момент его подписания в нашем флоте были, и уволены они были именно за то, что подписали контракт на завышенные суммы, и это, как говорил Винни-Пух, совсем неспроста.

К тому же надо понимать, что вертолётоносец — это просто плавучая коробка. Её надо наполнять техникой, окружать соответствующей группировкой кораблей и так далее. И если всё это пересчитать в деньги, то станет ясно, что после такого не только никакого образования, но и никакой медицины и никакого жилья не будет. В своё время даже достаточно жёсткий человек Фалин, бывший заведующий международного отдела ЦУ КПСС, писал о совершенно безбрежной программе вооружения, про которую сказал, что строительство одного подводного ракетоносца равно годовой программе жилищного строительства города Москвы. Такой вот масштаб трат. Поэтому если деньги будут возвращены и идея с ракетоносцами будет оставлена, как была оставлена идея с авианосцами, то это будет благом.

Но в ВПК, конечно, есть разные взгляды на эту проблему. С одной стороны, там хотят всё делать самостоятельно, говорят «Никаких заказов за границей — они отбирают у нас деньги», но с другой стороны, появление вертолётоносцев — это тема, которая дальше будет тащить за собой ещё множество тех самых заказов, о которых я уже говорил. И тут возникает борьба интересов. Ограничения для ВПК всегда должна ставить публичная власть, включающая в себя и парламент, и правительство, и президента. Но эту функцию она совершенно не выполняет, никто не видел даже подобия дебатов на тему того, зачем всё это.

Будучи секретарём комитета по обороне и государственной безопасности Верховного Совета СССР, я участвовал в таких обсуждениях в связи с авианосцами, и тогда была такая же проблема: люди с большими звёздами оказались не в состоянии объяснить, зачем они это покупают. Нам пытались рассказывать истории, связанные с актуальными событиями, апофеозом чего стало заявление, что авианосцы нужны для защиты наших атомных электростанций от возможного удара — после Чернобыля все очень испугались. Но это совершенно никаким интерпретациям не поддаётся, кроме одной: очень хотелось построить авианосцы и надо было доказать их необходимость. История с вертолётоносцами всё это повторяет.

Фёдор Лукьянов, политолог

В Евросоюзе многие опасаются, что в ситуации пусть и хрупкого, но перемирия, когда война остановилась и продвижение пророссийских сил на Украине прекратилось, принятие нового пакета санкций, причём весьма болезненных, так как речь идёт уже не о первом этапе, приведёт к тому, что как в России, так и среди тех, кто на Украине ориентируется на Россию, будет преобладать точка зрения, что разницы нет: воюем — вводят санкции, не воюем — вводят санкции. Такая боязнь спровоцировать продолжение наступательных действий и вызывает нынешнюю задержку. Не говоря уже о том, что, помимо конкретной нынешней ситуации, Европа в принципе не однородна и не особо горит желанием продолжать экономическую войну, которая ударяет по обеим сторонам. А в условиях перемирия те страны и политики, которые призывают не торопиться, получают дополнительный аргумент.

При этом отменять санкции, говорить, что сам пакет больше не рассматривается, никто не будет. Его согласовали и «подвесили», и теперь введение его в силу напрямую зависит от ситуации в зоне конфликта. Предсказывать тут ничего нельзя, потому что перемирие очень хрупкое и может нарушиться в любой момент. Если это произойдёт, начнётся новый раунд знакомого процесса: с одной стороны, боевые действия, а с другой — попытки Запада остановить их давлением на Россию.

Введут ли санкции, если ситуация сохранится в своём нынешнем виде — непонятно. Скорее всего, сейчас будет идти яростная борьба на этот счёт, потому что есть европейские страны, которые полагают, что заставить Россию быть сдержанной можно только ужесточением давления, а есть те, кто говорит ровно обратное. И то, к какой точки зрения примкнут ведущие страны, такие как Германия и Франция, определит, будут ли санкции введены даже при сохранении перемирия или нет.

Кирилл Рогов, публицист:

Есть две линии, по которым введение санкций в действие откладывается. Одна — это несогласие внутри самого европейского Союза. А вторая связана с тем, что наиболее влиятельные страны ЕС не настаивают на немедленном принятии санкций, потому что считают очень важным соблюдение перемирия. В том, чтобы режим прекращения огня не был нарушен, состоит важная тактическая задача, и поэтому санкции всё время «висят на волоске», уже несколько дней нам говорят, что они вот-вот будут приняты.

Понятно, что соблюдение перемирия так важно потому, что речь идёт реально о судьбе всего Донбасса. Сейчас сепаратисты при поддержке российской армии контролируют регион не целиком, но если перемирие будет нарушено, то они смогут это изменить, что окажет значимый эффект на дальнейших переговорах.

Михаил Бергер, экономический обозреватель:

Стороны встали на тропу обмена неприятностями, и теперь остаётся только мериться тем, у кого неприятности длиннее. Чисто арифметически понятно, что если бы мы бодались с какой-нибудь Грецией или Австрией, то нам ещё имело бы смысл этим заниматься. Но поскольку против нас пара десятков государств, то они это бремя делят на 20, а мы его несём в одиночестве.

Асимметричность санкций связана с тем, что у ЕС, с их точки зрения, есть основания наказывать отдельные компании, связанные с властью. А у нас просто нет поводов выбирать отдельные компании и вводить против них ограничения, поэтому принимаются такие широкие решения.

Владимир Волков, экономический обозреватель:

Депутаты вообще сейчас выступают с огромным количеством инициатив в отношении платёжной системы, одна другой краше. А банки тем временем не могут договориться, на каком основании она будет работать. Сбербанк предлагает воспользоваться его системами, но другие банки этим противодействуют, так как не хотят подстраиваться под конкурента, и так доминирующего на рынке. Была идея создания новой и независимой системы, в которой все будут участвовать на равных. Но всё равно непонятно, кто будет за это платить и какие потребуются технологии. Особенно если учесть, что «железо» для обрабатывающих информационных центров мы не производим. Можно перейти на китайские запчасти, но тогда изменится только то, что мы перейдём от зависимости от западных технологий к зависимости от Китая. Программное обеспечение тоже дорогое, но это хотя бы решаемый вопрос.

Так что для начала Национальную платёжную систему надо создать, пока что её нет. Идут переговоры, призванные выработать какое-то решение: как её делать, на базе каких технологий, но они далеки от завершения. Сам это проект очень дорогой, если подходить к вопросу серьёзно, то речь идёт о миллиардах долларов на создание инфраструктуры.

Но даже если предположить, что её сделают, то появится карточка, которая будет действовать только внутри нашей страны. И для потребителя такая система будет не очень полезна, потому что для поездок за границу, где и совершается значительная часть покупок по карточке, вы ею воспользоваться не сможете, как и для расчётов за услуги иностранных компаний, например, в иностранных Интернет-магазинах. Это будет такая вещь-в-себе, и для поездок за границу нужно будет приобретать дополнительную карточку, если не будет реализован вариант выпуска банками совмещённой карты. Но я в это не верю.

Это история, которая потребителям не очень интересна. Банкам, скорее всего, тоже, потому что расходы на создание и поддержание необходимой инфраструктуры будут большими, а доход — не очень велик. Большинство населения в России до сих пор предпочитает наличные. Конечно, возможно объединение с какими-то третьими странами, например, с Китаем, но там уже есть своя платёжная система Union Pay, которую они активно продвигают. И вряд ли китайцы откажутся от возможности экспансии в Россию собственного продукта ради создания какой-то совместной системы, это сложный и долгий переговорный процесс. Так что это всё опять выльется в попытку загнать россиян в какое-то «гетто».

Так что сейчас речь, скорее всего, идёт о том, чтобы западные системы просто построили в России свои процессинговые центры. Но при этом, насколько я понимаю, у Mastercard такой центр в принципе всего один, естественно, в США, а у Visa — два, один из которых резервный. И нет никакой уверенности, что компании готовы ради небольшого, хотя и важного российского рынка идти на огромные расходы. Кроме этого, в подобном вопросе им нужна будет какая-то оглядка на Госдеп США. Так что вряд этот проект осуществится, во всяком случае, в ближайшее время. Когда депутаты попытались ввести требования о залоге после отключения нескольких банков от Visa в связи с санкциями, эта инициатива натолкнулась на жёсткий отказ обеих платёжных систем. В результате идея так и затухла, и они работают, как и работали раньше.

Так что все попытки что-либо навязать этим системам — просто яркие инициативы наших депутатов. Возможно, начнутся какие переговоры, будет имитироваться бурная деятельность, но сейчас необходима внятная стратегия создания Национальной платёжной системы в целом, подкреплённая какими-то материальными и человеческими ресурсами. Причём эта система не должна замыкаться на внутреннем рынке, а обеспечить это очень сложно и дорого. Чтобы создать конкурентоспособную наднациональную систему, могут потребоваться десятилетия, этим надо заниматься. А пока что мы видим только «петушиные наскоки» и попытки показать козу злому супостату без каких-либо реальных оснований.

Елена Лукьянова, адвокат:

Чисто юридически это закон не будет работать никак. Конечно, нужно ещё дождаться, чтобы его приняли и подписали. При том, что правительство всё-таки выступает против. Но в любом случае непонятно, как мы можем говорить о механизмах его работы, если сам законопроект сомнителен и, вероятно, персонифицирован. Скорее всего, он либо будет направлен на отдельных лиц, в случае с которыми суды обеспечат его применение, либо это будет, как сказал Силуанов, скрытое страхование вывода активов из страны.

Александр Рыклин, главный редактор "Ежедневного журнала":

В определённые моменты этот закон будет иметь политические значение. Путину важно продемонстрировать, что общество согласилось оказать поддержку ему и его друзьям, потому что Запад не скрывает, что санкции направлены именно против них. Но что касается более мелких вопросов, то там конкретные ребята будут решать конкретные вопросы. Будут выходить на администрацию и объяснять, что у меня был свечной заводик, а теперь свечи продавать нельзя, или что он вообще был в Вене или Братиславе, и на все свечи наложен арест. И за откаты всё это будет решаться. У этого закона очень большая коррупционная составляющая.

Ни в какой раскол в Думе я не верю. Голосование ЛДПР, КПРФ и «Справедливой России» — это абсолютно просчитанная история, всем этим «левым» разрешили проголосовать против, учитывая тот факт, что закон в любом случае будет принят. Сегодняшняя Дума является абсолютно регулируемым механизмом, ни в какую самостоятельность этих партий не верится ни секунды. Им нужно как-то поддерживать свой социальные тренд и сохранять аудиторию, поэтому они смогли убедить Кремль, что ничего страшного не произойдёт, если они продекларируют другую позицию. А в тех случаях, когда их позиция не влияет на финальное решение, им время от времени разрешают подобную показную конфронтацию.

Но с Улюкаевым история несколько иная. Алексей Валентинович заблаговременно готовит себе отход. В спортивной гимнастике есть упражнения на брусьях, и один из элементов этих упражнений — соскок. Мы сейчас видим именно это.

Антон Носик, журналист, популярный блогер:

У меня есть карточки с системой 3D Secure в латышском банке и в «Альфа-банке». При этом в «Сити-банке» и в американском Bank of America такой защиты у меня нет. А 5 лет назад её у меня не было ни на одной карте вообще. Следовательно, вопрос о том, необходима ли такая защита для потребителя и важен ли пользователю механизм вторичной авторизации, должен для себя решать каждый отдельно взятый пользователь и каждый отдельно взятый банк. Но непреодолимым препятствием к тому, чтобы осуществлять платежи по пластику, в том числе — в Интернете, отсутствие этой системы не является.

Егор Быковский, главный редактор журнала «Наука в фокусе»:

Меня удивляет реакция СМИ на эту новость. 3D Secure была введена не так давно, когда основные платёжные системы построили свою «защиту» на основе XML-протокола. Но сам этот протокол не старый, и до него все как-то обходились. Есть другие системы, которые также неплохо работают: он-лайн мониторинг, код и другие меры, позволяющие обезопасить деньги. Можно завести Интернет-карту с небольшим лимитом для покупок, потому что обычно чек при приобретении чего-то по Сети не очень большой. В российском «Сити-банке» 3D Secure появился всего несколько лет назад, но и до этого всё было нормально. Конечно, сама по себе это вещь хорошая, позволяющая предотвратить многие проблемы. Но и к ней есть свои вопросы, например, в «Европейском банке» она пока не проходит сертификацию из-за каких-то проблем.

В общем, появление 3D Secure не очень критично, с одной стороны, потому что есть и другие системы защиты. А с другой стороны, сам протокол существует, и НПС вполне сможет в будущем его использовать, вряд ли на это потребуется 10 лет. Когда вы делаете приложение, на это требуется определённый срок. Так что в данном случае из мухи делают слона. Возможно, у Национальной платёжной системы есть свои серьёзные проблемы, но эта — не одна из них.

Виктор Литовкин, военный обозреватель:

Приглашение было направлено не Дмитрию Рогозину, а представителям Рособоронэкспорта, поскольку именно эта организация подписывала контракт на поставки корабля. Само по себе приглашение официальное, а то, что французское правительство и президент ещё не решили, будут ли они передавать «Мистрали» или нет — это уже второй вопрос. Скорее всего, сейчас вокруг этой проблемы идут определённые политические игры.

Согласно контракту, корабль должен был быть передан до конца 2014 года, и это ещё может произойти в период до 20 ноября. Рано или поздно Франция будет просто вынуждена передать «Мистраль», в противном случае она потеряет свой имидж ответственного поставщика военной продукции, что грозит ей гораздо большими убытками, чем 3 миллиарда евро за срыв контракта. Так что игры будут продолжаться, пока наконец судно не поднимет якорь и не направится в Санкт-Петербург, на завод «Северная верфь», где его будут снаряжать вооружением российского производства.

В самой Франции какой-либо партии, которая выступала бы против выполнения контракта, нет. Реально против выступает Вашингтон, а также штаб-квартира НАТО в Брюсселе и некоторые отдельные члены Альянса. А за передачу корабля — французские профсоюзы и работники из Сен-Назера, которые рискуют, не передав корабль, никому, кроме России, не нужный, да и самой России не так уж необходимый, просто потерять заказы. В результате много людей может остаться без работы. Если Францию это устраивает, то флаг им в руки.

Эмерик Шопрад, депутат Европарламента:

На самом деле проблема, к сожалению, в политической сфере, и истоки её — давление, исходящее от США и стран НАТО, таких, к примеру, как Польша. ЕС и США оказывают сильное давление на Францию, чтобы та не выполнила поставку кораблей «Мистраль», именно поэтому президент Олланд принял решение отложить поставку, что, с моей точки зрения, просто катастрофа для Франции в экономическом аспекте. Но главное — это потеря доверия к слову Франции.

Йенс Столтенберг, Генеральный секретарь НАТО:

НАТО заморозила контакты на рабочем уровне с Россией, однако формат Совета Россия - НАТО сохраняется. Но, чтобы задействовать его, необходимо желание обеих сторон. Мы бы хотели возобновить прямой контакт с российской стороной для обеспечения большей транспарентности, во избежание инцидентов. Наращивание военного присутствия и военной активности на границах России и НАТО может привести к неконтролируемым инцидентам.

НАТО значительно нарастила свою военную активность в воздухе, на море и на суше близ восточных границ альянса. Однако альянс делает это в ответ на действия РФ по дестабилизации ситуации на Украине и повышение российской военной активности в регионе.

В этом году самолеты НАТО около 400 раз поднимались в воздух навстречу российским военным самолетам - на 50% чаще, чем в прошлом. Российские самолеты приближаются к границам НАТО, приближаются к судам НАТО, не включают в полете, не передают планы полетов и не общаются с гражданскими контролерами.

Владимир Волков, экономический обозреватель:

Это событие важно не столько экономически, сколько политически. Лукашенко просто делает некую декларацию. И так было понятно, что он не доволен введением в России ограничений, которые точно нарушают дух договорённостей о создании Таможенного союза, а скорее всего, противоречат и букве этих соглашений. При этом в Минске, конечно, прекрасно понимают, что в данной ситуации происходит и почему. Но это — продолжение политики, в рамках которой Белоруссия занимает откровенно не пророссийскую позицию в конфликте с Украиной, но при этом стремится на этом заработать. Собственно, это удаётся, а любые попытки ограничить их в этом заработке вызывают возмущения.

Сколько эти посты продержатся — оценить сложно. По соглашениям внутри Таможенного союза они, конечно, не могут существовать, потому что весь смысл Союза в том, чтобы внутри него были сняты барьеры для товаров. Но реально это — вопрос торга, который теперь последует. И сложно сказать, в чём именно могут выражаться дополнительные поблажки Минску, в каких-то льготах на поставку энергоресурсов или в чём-либо ещё, список там можно составить довольно большой.

Максим Блант, экономический обозреватель, глава Бюро экономических расследований:

В том, что российской экономике предстоит вместо ожидавшегося многими смягчения режима санкций пережить его ужесточение, можно не сомневаться, и это может перечеркнуть все те положительные эффекты от антикризисного плана правительства, на которые надеялись эксперты. По большому счету, сегодня имеет значение не только и не столько совокупность негативных факторов, делающих острым и без того назревший кризис, сколько их продолжительность. Пока и бизнес, и финансовая система, и граждане, и правительство – все постепенно проедают «запасы жира», накопленные в первой декаде 21 века. Проедают стремительно в подспудной надежде на скорое улучшение или хотя бы стабилизацию ситуации. Однако, если говорить о бизнесе и гражданах, запасы эти практически исчерпаны, что сказывается на структуре потребления и производственных планах. Так что затяжные санкции, длительный период низких цен на нефть – эти два фактора представляют наибольшую угрозу для экономики. Что же касается очередного витка санкций, то отключение российской банковской системы от SWIFT окончательно отрежет Россию от внешнего мира. Конечно, можно будет пользоваться сложными схемами перевода денег через казахские или белорусские банки. Но это сильно увеличит издержки и скажется на качестве переводов и других транзакций. Не исключено, что в этом случае дочки иностранных компаний максимально сократят в России свою активность и начнут «паковать чемоданы». Тем не менее, гораздо больше опасений вызывает высказывание Медведева о возможных «антисанкциях». Как показывает практика, российские власти предпочитают бить по своим, когда не могут дотянуться до виновников своих бед.