Президент Украины Петр Порошенко внес в Верховную раду проект поправок в Конституцию. Поправки направлены на децентрализацию власти. Ни текст законопроекта, ни пояснительные записки к нему пока не опубликованы. Об их содержании известно только со слов главы государства. Порошенко утверждает, что центральная власть уступит местным органам власти «не только львиную долю полномочий, но и управление финансовыми ресурсами».

Изменения в Конституции упраздняют институт глав госадминистраций. «Оперативное управление областями и районами переходит в областные и районные исполнительные комитеты, как мы и обещали, они будут формироваться советами соответствующего уровня, которые будут выбирать люди», — пояснил президент. Новосозданный институт префектов займется надзором за соблюдением законов со стороны глав городов и районов. При этом префекты не будут распоряжаться бюджетными средствами и вмешиваться в «оперативное управление». Впрочем, президент оставляет за собой право прекращать полномочия органов местного самоуправления.

Петр Порошенко подчеркнул, что предполагаемые изменения не предусматривают особого статуса для юго-востока Украины: «Проект изменений в Конституции не предусматривает никакого особого статуса Донбасса. Все подобные слухи от лукавого. Проект предполагает возможность специфического порядка осуществления местного самоуправления в отдельных административно-территориальных единицах Донецкой и Луганской областей, что определяется отдельным законом».

По словам Порошенко, изменения в Конституцию должны «объединить украинское общество». Однако поправки уже вызвали резкую реакцию со стороны властей самопровозглашенных республик. Так глава ДНР Александр Захарченко заявил, что продвижение украинскими властями конституционных поправок, не согласованное с ДНР и ЛНР, означает, что Киев «де-факто вышел из минского мирного процесса».

Смысл поправок в конституцию «Ежедневному журналу» комментирует политолог Георгий ЧИЖОВ:

Проект децентрализации задуман не ради Донецка и Луганска. Идея заключается в том, чтобы поменять, в некотором смысле, саму суть украинского государства, передать максимум полномочий на самый низовой уровень. Во многом концепция децентрализации следует за той моделью, которая была применена в Польше и показала себя там весьма эффективной. Но Донецк и Луганск пришлись тут очень кстати, потому что децентрализация — это универсальный ответ на разные вызовы и альтернатива федерализации, на которой настаивала Россия.

В российской действительности аналога предлагаемой модели нет. Москва под децентрализацией подразумевала выборы губернаторов, которые стали бы независимыми от Киева. Но вместо этого губернаторские посты вообще ликвидируются, а вместо них создаются префектуры. Префект, однако, будет не руководителем той или иной территории, а представителем президента, который следит за соблюдением законодательства и координирует действие общенациональных структур, таких как МВД или МЧС.

Так что, если серьёзно говорить о реинтеграции отдельных районов Донецкой и Луганской областей, в возможность которой в обозримом будущем не очень верится, то децентрализация может стать хорошим «соусом», под которым это можно подавать. Потому что основной объём полномочий окажется у местных органов власти, которых жители смогут самостоятельно выбирать. Другое дело, не совсем понятно, как быть с донецкой «народной милицией», не предусмотренной в других регионах, и всей остальной спецификой, которая должна остаться у ДНР и ЛНР по мысли руководства непризнанных республик.

В проекте конституции в переходных положениях есть фраза: «Особенности местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей определяются отдельным законом». За это переходное положение президент уже изрядно получил, потому что теоретически в этот закон можно протащить всё, что угодно, а прямая отсылка к нему в конституции дает возможность этому «чему угодно» приобрести почти конституционный статус. Пусть и временно, потому что переходные положения утратят силу в перспективе. Но вся конкретика того, как именно будет устроена власть в этих районах, выносится в отдельный документ.

Никакого «права вето» для областей не предусматривается — более того, роль области, наоборот, будет снижена. Эта административная единица в Украине и так играет не такую важную роль, как в России, она относится к местному самоуправлению. А сейчас ещё больший упор делается на общины, или, как их называют по-украински, «громады». Области сохраняются постольку, поскольку позволяют укрупнять некоторые задачи, но никаких дополнительных полномочий у них не появится, даже наоборот. Именно этой логикой и продиктовано решение о ликвидации поста губернатора. Некоторые наблюдатели опасаются, что возможность для отдельной административной единицы влиять на политику всего государства можно будет протащить через тот самый дополнительный закон об отдельных районах, но в самом тексте проекта такие возможности не оговорены.

Теперь будет большой торг насчет того, когда вводить изменённую конституцию в действие. Если изначально хотели сделать это как можно раньше, то теперь говорят о 2017-м или 18-м годах.

Другой важный момент — сколько полномочий берёт на себя центр в итоге. Изначально предполагалось, что они должны быть не очень большими, но если следить за эволюцией проекта с прошлой весны, то видно, что центр по постсоветской привычке начал кое-что перетягивать на себя.

Вторая интрига относительно полномочий центральной власти —вопрос, что уходит под президента, а что под правительство. Потому что Украина сейчас — это парламентско-президентская республика, и, хотя в нынешней ситуации президент и премьер не могут себе позволить ссориться открыто, мы хорошо помним конфликты между президентом Ющенко и премьером Януковичем или премьером Тимошенко. Поэтому хотелось бы, чтобы все спорные моменты между главой государства и главой правительства были чётко оговорены в конституции.

Фото: Украина. Киев. 29 июня. Монумент "Родина-мать", подсвечена национальными цветами, гербом и надписями "Я — патриот" на 20-ти языках ко Дню Конституции Украины в рамках светового шоу, организованного активистами арт-объединения "Художественная платформа".  Фото ИТАР-ТАСС/ Максим Никитин