Государственное информационное агентство ТАСС радостно сообщило: 58 процентов россиян поддерживают полное отключение Интернета в случае национальной угрозы или возможности массовых протестов. А 73 процента граждан считают, что в Сети не следует публиковать негативную информацию о чиновниках. К таким выводам пришли специалисты Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) и Центра изучения глобальных коммуникаций при Анненбергской школе коммуникаций университета Пенсильвании (США).

Согласно их расчетам, почти половина россиян – 49 процентов ‒ считают, что в интернете должна быть цензура, тогда как всего 11 процентов придерживаются противоположной точки зрения.

Что касается призывов к антиправительственным протестам, публикуемых в интернете, то к ним негативно относятся 81% россиян, утверждают социологи. Помимо этого, по их данным, 79% отрицательно относятся к сайтам и группам в соцсетях, которые используются для организации таких мероприятий. А еще «42% россиян считают, что иностранные государства используют интернет против России и ее интересов», говорится в докладе социологов. Мнение о том, что «интернет угрожает семейным ценностям и политической стабильности» разделяют 24% опрошенных.

В 2014 году аналогичное исследование в Турции выявило, что даже 38% сторонников правящей Партии справедливости и развития выступают против инициатив по ограничению интернета, заявил в интервью «Коммерсанту» автор доклада Эрик Нисбет, а среди пользователей интернета 53% там выступают против любой государственной цензуры. Но в Турции «выступления правительства о регулировании интернета оспариваются сильной оппозицией», уверен он.

Своим видением ситуации и причин ее возникновения с «ЕЖом» поделился политолог, заместитель директора Центра политических технологий Алексей МАКАРКИН: 

Центр изучения глобальных коммуникаций – серьёзная организация, и опрос, который они провели совместно со ВЦИОМом, скорее всего соответствует реальности.

Почему его результаты оказались именно такими? Ведь многие утверждают, что пользуются интернетом, скоро чуть ли не вся страна будет интернетизирована. И вдруг такие результаты опроса! Однако если посмотреть, для чего люди заходят в Сеть, то становится ясно, что абсолютное большинство не интересуется политизированным сегментом. Зачем лазить ради этого в интернет, если текущие новости можно узнавать из телевидения, из программы «Время»? А если не нравится Киселёв, можно посмотреть Соловьёва, и наоборот. Интернет тут абсолютно излишен. Туда заходят посмотреть, что можно подешевле купить,  чтобы отыскать знакомых и пообщаться с ними. Большую популярность в России получила социальная сеть «Одноклассники». Раньше человек переживал из-за того, что не может отыскать одноклассника, однокурсника или человека, с которым лет 30 назад познакомился на отдыхе, а теперь – пожалуйста. Выходи и ищи. Всё это не имеет отношения к политическому компоненту.

Поэтому, когда людям говорят о введении цензуры в Интернете, они не видят ущемления своих прав. Они понимают, что эту цензуру не распространят на товары. Правда, если продолжится политика самоизоляции, то товары могут исчезнуть, но это уже от интернета не зависит. Люди также понимают, что «Одноклассников» никто не закроет, это очень патриотическая социальная сеть. А остальное не очень важно.

Тому, что россияне с таким энтузиазмом поддерживают цензуру, есть две причины. Одна – основная, а вторая – второстепенная, но последнее время выходящая на уровень основной. Первая причина, основная: люди опасаются за своих детей. Они не чувствуют себя достаточно авторитетными, не чувствуют, что могут как-то на них повлиять, чтобы оградить от огромного количества различных угроз. И человек обращается к государственной власти: спаси! Защити моего ребенка! И интернет воспринимается как одна из угроз. Потому что в обычной ситуации родители могут следить, например, за кругом чтения ребёнка. Войти к нему в комнату, посмотреть, что он читает, если что-то не нравится – выкинуть или, наоборот, посоветовать что-то, что сам читал в детстве. А в интернете его нельзя контролировать, он там сидит, и куда заходит, что смотрит – неизвестно. Это же ужас! Человек не рассчитывает на свои силы, к тому же ребёнок может и сопротивляться цензуре, ответить некорректно, поэтому россияне обращаются к государству, в первую очередь ‒ к спецслужбам, как к самой «сильной» структуре.

В России вообще многие реакционные мероприятия проводятся под флагом защиты подрастающего поколения, в связи с чем они воспринимаются более положительно. Причём это было ещё до Украины, например, с законом о запрете американского усыновления. По телевизору объяснили, что российского ребёнка в США либо сразу убивают, либо сначала издеваются, а потом убивают. И все поняли, что детей надо спасать всеми возможными средствами. То же самое с законом о пропаганде сексуальных меньшинств. Пока дети не упоминаются, общество относится к этому безразлично. Но как только возникает страх, что твоего ребёнка могут вовлечь, то люди готовы на любые запреты, лишь бы этого не допустить. Цензура в интернете оказывается продолжением той же линии.

Вторая причина, касающаяся сугубо политической цензуры, раньше не ощущалась так остро, хотя всегда присутствовала. Во всех опросах большинство россиян, как правило, отвергало необходимость политической цензуры. Считалось, что цензура должна быть нравственной и моральной, защищающей детей, а по поводу политики говорили, что необходима свобода. Но даже тогда, когда не было эффекта «осаждённой крепости», если задавать дополнительные вопросы, то становилось видно, что позицию о недопустимости политической цензуры отстаивали не очень активно. Под политикой подразумевались какие-то споры и дискуссии, необходимые для выработки правильного решения. Оппозиция нужна для того, чтобы создавать предложениям властей альтернативу. Но то, что оппозиция нужна для того, чтобы сменить власть, – тут большинство россиян говорило «нет». Это опасно, возможны большие потрясения. Оппозиция нужна для того, чтобы давать полезные советы и ограничивать чиновников в произволе. А если кто-то выходит за эти рамки, то люди начинают задумываться о политической цензуре. Например, если кто-то критикует правильную, с точки зрения граждан, политику власти, когда уже всё решили и обсудили, то ещё до 2014 года многие предлагали такое запретить, потому что это неконструктивно.

После 2014 года подобные тенденции усилились. У людей есть ощущение, что интернет – это сфера агрессии Запада. Опять-таки включается проблема ребёнка, люди рассуждают так: мы-то устойчивы, воспитаны ещё в советское время, а следующее поколение уже слабее, может поддаться и Родину предать. И это приводит к тому, что люди начинают говорить о необходимости политической цензуры.

Власть своими решениями, таким образом, одновременно выражает чаяние народа и влияет на людей. Само появление закона играет двойственную роль. С одной стороны, чисто юридическую, появляется определённое регулирование, в данном случае запреты. С другой стороны, принятие закона, его обсуждение и продвижение в публичном пространстве заложенных там идей способствует тому, что страхи людей актуализируются. Причём не страхи относительно ущемления прав человека, а страхи того, что, раз власть чем-то озаботилась, значит, это действительно проблема. К тому же, если посмотреть на основной источник получения информации – на телевизор, то видно, что даже когда там на каком-нибудь ток-шоу появляются противники основной линии, то сам формат подразумевает их осмеяние. Они оказываются жалким меньшинством, против которого выступает большинство участников, включая ведущего и зал. В результате люди ещё больше укрепляются в мысли, что были правы, надо ужесточить, вот и по телевизору об этом говорят.

 
Фото ТАСС/ Сергей Савостьянов