Кажется, что все новогодние каникулы какая-то невидимая плотина сдерживала сенсации, и теперь ее просто прорвало. Вот события одного единственного дня. Главный начальник страны рассказал немецким журналистам, в чем состоят ошибки Запада, и при этом выяснилось, что сам он не знает размеров золотовалютных резервов государства, которым управляет. Пользуясь приблизительными представлениями тов. Путина В.В. об экономике, коварный доллар решительно ушел в отрыв от нашего твердо стоящего рубля. Работники российского Совбеза разъяснили согражданам смысл изменений в Стратегии национальной безопасности, опубликованной буквально перед новогодним звоном курантов. Оказывается, перечень национальных интересов отныне дополнен «укреплением обороны страны, обеспечением национального согласия и единства общества, повышением конкурентоспособности национальной экономики, сохранением культуры и традиционных духовно-нравственных ценностей российского общества». То есть предполагается силой оружия обеспечивать эти самые «духовно-нравственные ценности». При этом чрезвычайно любопытно, кто именно эти ценности будет описывать…

На фоне всего этого почти незаметно прошла подлинная сенсация. На первом послепраздничном селекторном совещании министр обороны Сергей Шойгу объявил о важнейшей задаче, которая должна быть решена в наступившем году – создании на западном направлении трех новых дивизий. Политический смысл этого решения совершенно очевиден. Это российский ответ на подготовку к развертыванию передовых сил НАТО в балтийских государствах, Польше и Румынии. А развертывание стало ответом на российские военные успехи в Крыму и на Донбассе. Решение о развертывании трех дивизий – еще одно доказательство того, что Россия стремительно идет к новой «холодной войне» с Западом.

Однако укрепит ли боеготовность российских Вооруженных сил появление трех новых дивизий? Ответ, замечу, отнюдь не столь очевиден, как может показаться поначалу. В настоящее время в Сухопутных войсках есть только три дивизии – Таманская, Кантемировская и пулеметно-артиллерийская, развернутая на Дальнем Востоке. Остальные соединения – бригады. В 2009-м в рамках «сердюковской военной реформы» произошел мучительный переход от дивизионной структуры сухопутных сил к бригадной. Тогда наша армия еще собиралась воевать с проклятой НАТО, а бригада, которая формирует батальонные тактические группы, куда эффективнее в локальном конфликте. Что, кстати говоря, и было продемонстрировано в ходе гибридной войны на Донбассе. Но вот, если готовиться к большой войне с Западом, то полноценные дивизии, представляющие собой фактически маленькие армии, являются более удобным инструментом. И, увы, не исключено, что решение о создании трех новых дивизий – лишь начало новой болезненной реорганизации.

Но это не самое худшее. Главное, что было в «сердюковской реформе» — резкое сокращение количества соединений. В тех же Сухопутных войсках количество соединений уменьшилось в 11 раз: с 1189 до всего 187. Но оставшиеся бригады удалось в результате укомплектовать до полного штата. А кадрированные соединения, которые необходимо доукомплектовывать резервистами, перед тем как отправлять в бой, были ликвидированы вовсе. В результате у российской армии и появилась та стратегическая мобильность, которой так гордится Кремль. Теперь же в качестве одной из своих главных заслуг руководство Минобороны указывает на прямо противоположное — на рост количества частей и соединений (которые так беспощадно ликвидировал Сердюков). Шойгу уже отрапортовал, что с начала 2015 года в Западном военном округе были созданы около 30 соединений и воинских частей. В конце ноября министр сообщал, что в Южном военном округе к тому моменту сформировали свыше 15 соединений и частей, причем формирование еще двух соединений находилось в завершающей стадии. Ранее сообщалось, что в 2015 году в Западном военном округа была создана новая 1-я танковая армия, штаб которой расположился в Подмосковье. При этом, по данным печати, 20-я общевойсковая армия округа фактически была сформирована заново в связи с передачей большей части ее войск в состав 1-й танковой. Не исключено, что новые дивизии и должны составить 20-ю армию.

Однако все дело в том, что бурный рост количества армейских соединений вовсе не сопровождается ростом числа военнослужащих. Так в 2016-м численность Вооруженных сил должна вырасти всего на 10 тысяч военнослужащих. И из них надлежит сформировать три новых дивизии. Для чего требуется никак не меньше 30 тысяч солдат и офицеров. Результат может быть только один: увеличение некомплекта в российских частях и соединениях. Генералы будут бодро докладывать, что в угрожаемый период они быстро доведут численность до штатов военного времени за счет резервистов – тех, кто отслужил срочную службу. Но возможность призвать этих людей и восстановить их армейские навыки в короткий срок – чисто теоретическая. Если так, то это будет означать возвращение к давно дискредитированной концепции массовой мобилизации. Но для того, чтобы воевать с НАТО, нужны большие батальоны. А войска, появившиеся в результате успешной военной реформы, не удовлетворяют амбициям российских начальников, их желанию поугрожать проклятому Западу. Расплачиваться придется боеготовностью…


Фото: Россия. Московская область. 2 августа. Во время учебных стрельб танкистов на полигоне Кантемировской дивизии в Наро-Фоминском районе. Станислав Красильников/ТАСС.