Во вторник 24 мая произошли два взаимосвязанных события. Во-первых, состоялся ночной телефонный разговор в формате «нормандской четверки». Ангела Меркель, Франсуа Олланд, Петр Порошенко и Владимир Путин обсудили ход выполнения Минских соглашений, перспективы выборов на Донбассе, освобождение пленных и вот это все.

В то же самое время с территории «ДНР» велись самые интенсивные обстрелы в этом году. Погибли семь украинских военных, еще девять получили ранения. По данным спикера администрации президента Украины по вопросам АТО Александра Мотузяника, только на мариупольском направлении состоялось 36 вражеских обстрелов, в том числе 10 минометных. Вдоль линии разграничения сконцентрированы запрещенные Минскими соглашениями тяжелые вооружения, зафиксирован запуск беспилотников, в том числе и с территории России.

РИА «Новости» приводят слова Пескова о том, что Путин «выразил озабоченность участившимися случаями нарушения режима прекращения огня». Это, конечно, как-то… Ну да ладно… Намного более существенны, чем информация об «озабоченности Путина», слова Пескова о том, что Кремль поддерживает мониторинговую миссию ОБСЕ, а не полицейскую. И еще Песков сообщил, что важно согласие на полицейскую миссию представителей «ДНР» и «ЛНР».

Вопрос о полицейской миссии ОБСЕ стал очередным индикатором искренности намерений каждой из сторон двигаться в направлении прекращения войны. В Европе вроде бы сдвиги наметились и идея полицейской миссии, выдвинутая Украиной, которая поначалу вызывала скепсис, теперь уже воспринимается европейскими политиками как предмет для конкретного обсуждения.

Российская сторона вот это словосочетание «полицейская миссия ОБСЕ» предпочитает в рот не брать, а если берет, то, как мы только что видели на примере с Песковым, тут же выплевывает. Ну, а что касается «ЛДНР», то несложно представить себе последствия встречи местных бандитов с европейскими полицейскими на улицах Донецка, для этого надо знать более-менее точно, сколько будет этих и сколько тех.

Полицейская миссия не может быть стороной конфликта, это не армия. Она лишь гарант правопорядка на территории, где либо нет власти, либо эта власть сама не может этот порядок обеспечить, но хочет этого. А главное, полицейская миссия ОБСЕ сможет работать только тогда, когда стороны конфликта будут настроены на мирный диалог. Ничего похожего со стороны России и близко нет.

По мнению представителя Украины в политической группе Трехсторонней комиссии по Донбассу Ольги Айвазовской, численность полицейской миссии ОБСЕ должна быть не менее 7 тысяч человек. И в этом случае миссия сможет обеспечить правопорядок на данной территории. Кроме того, Ольга Айвазовская полагает, что полицейские ОБСЕ должны контролировать участок украинско-российской границы.

Судя по последним событиям, пока всему этому нормандскому проекту с полицейской миссией надо присвоить гриф «Миссия невыполнима». Надеюсь, временно.

Запад и Россия требуют в кратчайшие сроки провести выборы на оккупированных территориях. Мотив западных лидеров понятен – им надо продемонстрировать своим избирателям, что они не зря столько времени на их деньги возятся с этой Украиной. Им нужен результат, понятный европейскому избирателю. Выборы — это результат понятный каждому европейцу.

Мотив Путина еще понятнее. Выборы в «ЛДНР», проведенные в обозримое время, означают, во-первых, легализацию «ДНР» и «ЛНР», их уже нельзя будет называть террористами, во-вторых, все бандитские формирования вмиг станут отрядами народной милиции, а в-третьих, Украина будет обязана кормить всю эту прелестную компанию. То есть Путин получает мощнейший рычаг для давления на Украину изнутри и стопроцентный аргумент для требования о снятии санкций.

Естественно, Порошенко на это не пойдет. А если бы вдруг сошел с ума и захотел пойти, через пару часов в Украине был бы другой президент.

Еще одним вопросом нормандского телефонного саммита была Надежда Савченко. Здесь пока тоже, видимо, тупик. У некоторых украинских политиков есть надежда, что Путин отпустит заложницу перед встречей G7, которая состоится в конце мая в Японии. Надежда на то, что, поскольку там будут рассматривать вопрос о продлении санкций, Путин захочет сделать такой жест, который убедит мировых лидеров в его добрых намерениях и заставит хотя бы смягчить санкции. Полагаю, что рассуждающие таким образом плохо понимают, кто такой Путин. Савченко — это его заложница, его добыча. Освободить ее он может в двух случаях: если к его виску будет приставлен пистолет, причем, не в переносном, а в буквальном смысле, либо если Савченко попросит ее помиловать. Адвокат Савченко Марк Фейгин в данный момент пытается убедить ее подать прошение. Представить себе Надежду Савченко, которая пишет прошение (!) Путину (!) о помиловании (!), я не в состоянии. Воображения не хватает. Это тот случай, когда буду бесконечно рад своей ошибке, но шансы на то, что до G7 Савченко будет в Украине, крайне малы.

Таким образом, нормандский телефонный саммит, который прошел на фоне бандитских минометных обстрелов Украины и гибели украинских военных, видимо, кончился очередным ничем с точки зрения конкретных соглашений. Он выполнил свою главную миссию: продолжил имитацию переговоров, которые пока не позволяют начать большую войну. И на том спасибо.

P.S. Через несколько минут после публикации этого текста на "ЕЖе" в новостях агентств появились противоречивые сообщения о готовящемся обмене Савченко. Лента.ру и "Медуза" сообщили, что Порошенко летит в Ростов для обмена Савченко на российских военнопленных. После чего Песков сообщил, что в Кремле об этом обмене ничего не знают. Адвокатам Надежды Савченко также ничего не известно об обмене. Будем надеяться, что эта суета в медиа отражает какие-то реальные подвижки в судьбе Героя Украины Надежды Савченко. 

Фото: пресс-служба саммита ЕС