В последние пару недель дискуссия об участии в так называемых выборах вышла на финишную прямую. И если раньше разговор шел скорее о том, стоит ли реализовывать пассивное избирательное право — выдвигаться в качестве кандидатов, то теперь речь, в первую очередь, о том, надо ли воспользоваться своим активным избирательным правом и проголосовать 18 сентября. Так что, хотя аргументы произнесены уже не раз, накануне «выборов» стоит еще раз разобрать аргументы противников участия в них именно с точки зрения действий избирателя.

1. Все уже решено и наше голосование ни на что не повлияет, да и пара оппозиционных депутатов, если вдруг пройдут в Думу, ничего не изменят

Действительно, возможности поменять эту власть на выборах сейчас нет и курс движения страны от появления даже и целой оппозиционной фракции не изменится. Однако даже пара депутатов — это возможность публично предлагать альтернативу курсу власти, убеждать общество в его пагубности. А процент, показанный в итоговых протоколах, очевидно, как-то коррелирует с волеизъявлением избирателей. Впрочем, и безотносительно к прохождению оппозиции в Думу чем больше будет поддержка демократической оппозиции, тем более серьезной и для общества, и для власти, и для окружающего мира будет демократическая альтернатива существующей системе. В конце концов, одним из наиболее вероятных сценариев перемен является раскол элит, а для того, чтобы та часть элиты, которая обдумывает возможность выступить против нынешнего курса, могла решиться на действие, она должна понимать, что в обществе есть значимый запрос на перемены. Да и самим гражданам-избирателям важно чувство того, что нас много. 3% избирателей при явке 50% это 1,5 млн человек, а 5% — целых 2,5 млн человек. Чем больше голосов, тем больше уверенность оппозиционно настроенных граждан, тем заметнее и весомее их позиция для остальной части общества.

2. «Выборы» «легитимируют» власть

С одной стороны, для большинства российского общества нынешняя власть вполне легитимна и забота о повышении или сохранении легитимности совсем не является приоритетом этой власти. Памфиловская «либерализация» — это, скорее, аргумент во внутреннем диалоге башен и попытка выбить аргументы из рук оппозиции. 
С другой стороны, как ни смотри на понятие легитимности власти, хоть как на ее законность, хоть как на восприятие ее законности и права на властвование обществом, тезис о легитимизации не выдерживает критики. Законность выборов сама по себе не станет не больше и не меньше от того, что вы придете на избирательный участок. Есть масса оснований, от нерегистрации оппозиционных партий и неравенства условий участия до аннексии Крыма, по которым эти «выборы» есть основания считать незаконными. От прихода на участки большего числа сторонников демократической оппозиции (а сама эта дискуссия актуальна только для этой, небольшой в масштабах общества, страты) эти основания не станут ни более, ни менее значимыми. Зато подтасовать поданные голоса все же сложнее, чем неподанные. Поэтому чем больше избирателей проголосуют за демократическую оппозицию и чем больше будет в этой связи скандальных подтасовок, тем менее законными окажутся эти выборы. Не ходить голосовать в такой ситуации означает подыграть Кремлю в его попытке с помощью смены председателя ЦИК сделать хорошую мину при плохой игре. 
Что до легитимности власти в смысле общественного восприятия, то она, во-первых, тем ниже, чем ниже формальная законность выборов (об этом сказано выше), а во-вторых, тем выше, чем единогласнее их результат. Отказ от участия со стороны оппозиционных избирателей будет и властью, и остальными гражданами восприниматься как общее согласие на сохранение status quo и фактически как раз и будет повышать легитимность режима.

3. Участие в выборах «легитимирует» аннексию Крыма

Этот аргумент связан с предыдущим, но я специально вынес его отдельно в связи с тем, что его пытаются выставить в качестве некоего морального маркера. И снова ровно наоборот. Голосование за партии, считающие аннексию незаконной, как раз и означает ясное выражение несогласия с ней. Более того, одной из важных целей путинской агрессии была квазипатриотическая мобилизация вокруг власти, деморализующая ее противников. Отказываться от выражения своего несогласия — значит идти на поводу у власти, показывать ей, что она правильно выбрала средства для своей цели. 
Да и в целом, не признавая законность аннексии, нельзя на этом основании отказаться от борьбы за Россию и смириться как с чем-то должным и неизбежным с властью бандитов.

То же касается и международного признания. США, например, признавали Верховный Совет законной властью СССР, но аннексию балтийских стран так до самого конца Советской власти и не признали законной (понятно, что ВС СССР выбирался и в Прибалтике тоже).

4. Участие демократической оппозиции в выборах мешает западному давлению на российскую власть

Этот сравнительно новый аргумент я считаю неверным в принципе, в силу лежащей в его основе философии. Хорошо, что на путинскую власть давят извне, но никто вместо нас, граждан России, дистанционно не установит демократию в России. Идея отказаться от борьбы, пока еще есть физическая возможность бороться, и полностью переложить ее на чужие плечи представляется мне абсурдной и аморальной. 
В то же время такая интерпретация подходов внешнего мира кажется мне неприемлемо упрощенной, более того, неверной. Внешний мир может помогать давлением, например, индивидуальными санкциями, налагаемыми на наиболее злостных представителей режима, если идеи демократии имеют поддержку внутри России. А тому, чего невозможно увидеть, помогать никто не станет. Субъект перемен в России, в конечном счете, российский народ. А если он сам не показывает готовности бороться за демократическую альтернативу, то внешнему миру проще купить мир с диктатурой и плюнуть на нарушения прав граждан внутри страны. Никому ведь не приходит в голову всерьез бороться за демократию в КНДР, главное, чтобы ядерные ракеты не запускали в соседей.

5. Голоса, отданные за непрошедшие партии, уйдут к «Единой России»

Действительно, гарантировать прохождение демократической оппозицией 5-процентного барьера никак невозможно. Действительно, голоса партий, не преодолевших этот барьер, достанутся «победителям». Но распределятся они пропорционально между ними, так что процентов и мандатов ЕР получит столько же, сколько бы получила, если бы избиратели не прошедших партий вовсе не пришли. Так что шанс есть только отнять у ЕР. В том, что от вашего голосования ей ничего не добавится, можно быть уверенным.

 6. Власть против бойкота и призывает к голосованию, значит, голосование ей выгодно, а значит, голосовать не надо

Можно сказать, что призывы власти к голосованию адресованы ее, власти, аудитории; что борьба властей с никому не известными и не имеющими никакого влияния сайтами агитации за бойкот как раз и может быть призвана привлечь к ним внимание и увести с избирательных участков противников власти; что репрессивный механизм запретов работает зачастую в автономном режиме; что неповоротливая и мало адекватная власть делает много абсолютно бессмысленных вещей. Но проще сказать, что этот аргумент означает одно: «Назло маме отморожу уши».

Подводя итог, можно уверенно сказать: сторонникам демократии в России стоит прийти 18 сентября на избирательный участок и проголосовать. Нет ни одного разумного основания этого не сделать.