Нет никаких сомнений в том, что главным событием уходящей недели станет (стал) антикоррупционный марш, который назначен на 14.00, воскресенье, 26 марта. Заявку в мэрию в установленные законом сроки подал Алексей Навальный. Однако ответа (опять же в установленные законом сроки) он не получил, и вполне правомерно, опираясь на трактовку данной ситуации Конституционным судом, объявил, что акцию 26 марта считает согласованной. Спустя несколько дней мэрия проснулась и предложила «альтернативный» маршрут: отправила намеревающихся демонстрировать против коррупции в высшем эшелоне российской власти по известному адресу — в Марьино, в район на юго-востоке Москвы неподалеку от МКАД. В этот раз Навальный отказался (так, напомню, случалось не всегда) и призвал своих сторонников в указанное время выходить на Тверскую…

Вообще, надо сказать, на прошедшей неделе тема уличного протеста поднималась не раз. Так, например, совершенно поразительную трактовку закона, описывающего права граждан во время проведения уличных протестных акций, дали полицейские, несущие в эти дни службу возле суда, где проходят слушания по делу об убийстве Бориса Немцова. Дело в том, что все это время суд пикетируют активисты «Солидарности», с плакатами, требующими выявить и наказать заказчиков преступления, а не одних только исполнителей. Возле суда проводятся одиночные пикеты. Так вот, в минувший вторник полицейские объявили пикетчикам, что, если они будут стоять с одним и тем же плакатом, просто меняясь время от времени, «формат одиночного пикетирования окажется нарушен» и они будут вынуждены принять соответствующие меры. Говоря по-русски, свинтить всех пикетирующих и препроводить в участок. Надо сказать, что с подобного рода претензией оппозиции до сих пор сталкиваться не приходилось. До репрессий, правда, дело пока не дошло, но сам прецедент, несомненно, заслуживает внимания!

И в тот же день Конституционный суд не нашел противоречий основному закону в пункте 13 части 1 статьи 13 федерального закона «О полиции», который регламентирует права правоохранительных органов во время проведения одиночных пикетов. Суд специально подчеркнул, что «полиция вправе доставить гражданина, устроившего одиночный пикет, в отделение в целях защиты его жизни и здоровья, только если угроза является реальной, а не предполагаемой».

Итак, представим себе следующую ситуацию: на Пушкинской площади стоит одинокий пикетчик с плакатом, на котором написано «Путин — позор России» (сам с таким стоял неоднократно), и вдруг его окружает толпа нодовцев (или любой другой шпаны), которые начинают выкрикивать оскорбления. Как вам кажется, в данной ситуации угроза жизни и здоровью пикетчика реальная или предполагаемая? Правильно — совершенно реальная. Поэтому любой полицейский, несущий службу в данное время в данном месте, ни на йоту не нарушит закон, если задержит пикетчика и отведет его в отделение. Вы скажете, а почему же не остановить хулиганов? А в описываемом законе про это нет ни слова. В других, конечно, есть, но в этом-то нет…

Впрочем, в воскресенье нам предстоит поучаствовать не в одиночных пикетах, а, хочется верить, в массовой демонстрации. Правда, по поводу участия/неучастия в данном конкретном мероприятии (я имею в виду антикоррупционный марш Навального, намеченный на 26 марта) мнение протестной публики, мягко говоря, разделилось. И есть много уважаемых людей, в том числе и членов Комитета протестных действий (то есть тех, кому не нужно доказывать свою готовность рисковать), которые заявили, что не примут участие в намеченной акции. Сразу оговорюсь: аргумент «смешно выходить против пешки Медведева, когда есть король Путин» мне представляется абсолютно несостоятельным. Если на протестную акцию выйдут сотни тысяч москвичей, то какая разница, какой был изначальный повод. Повестка оппозиционной акции, ее перспективы зависят не от заявленной темы, а от числа участников. А тема может быть пересмотрена за десять минут. В то же время я отчасти разделяю те претензии, что многие оппозиционные активисты высказывают нынче в адрес Алексея Навального — мне не нравится многое из того, что он делает и говорит.

Например, я расстроился, когда Навальный не исключил поддержки кандидата от коммунистов на будущих выборах мэра Москвы; меня шокировало и оскорбило приглашение Владимира Жириновского на митинг 26 марта; мне кажется, что тон, которым Алексей разговаривает со своими сторонниками в последних текстах, призывающих людей принять участие в несанкционированной акции (будем называть вещи своими именами), не вполне уместный. Я считаю, что нельзя тех, кто откажется 26 марта выходить на акцию, объявлять «трусами»… И все же 26 марта я пойду на Тверскую. Тому есть ряд причин.

Во-первых, я продолжаю поддерживать стремление Алексея Навального быть зарегистрированным в качестве кандидата в президенты на выборах 2018 года. Полагаю, что на ближайшие месяцы в оппозиционной повестке не будет темы важнее и актуальнее. И в этом смысле я ему доверяю — мне кажется, что тут он пойдет до конца.

Вторая причина, по которой я в воскресенье выйду на марш, пожалуй, даже поважнее первой. Ну, вы же пойдете. А уже лет десять не было такого, чтобы вы выходили на протестную акцию, а я оставался дома… Кстати, формат демонстрации, предложенный Навальным, мне кажется в данном случае оптимальным. Но учтите, он сработает только в том случае, если нас будет действительно много. На что лично я очень надеюсь.     

Фото: Евгений Фельдман для "Кампании Навального" (свободная лицензия)