Попробуйте в кругу близких друзей откровенно обсудить, где лежит дорога к обеспеченной жизни? Если среди вас есть чиновник, он признается, что самый короткий – получить хороший откат или распилить бюджет. Бизнесмен понадеется на сверхприбыль, которую удастся получить, обладай он монопольным положением на рынке региона. То, что взятки и откаты неизбежно приведут к росту цен, их волнует мало. У монополиста все равно товар раскупят. Как не волнует чиновников и то, что их казнокрадство лишит бюджет необходимых средств на строительство дорог, школы, больниц. Главное – они сами станут богаче. А своя рубаха ближе к телу – так всегда говорили на Руси.

Но без чиновников сегодня не обойтись, они координаторы всех общественных работ. И без предпринимателей тоже – это они своего рода изобретатели новых услуг населению, двигатели прогресса. И рынок со свободными ценами доказал свое преимущество перед административно-командной системой социализма. Вот только в страну с продажной бюрократией хай-тековский бизнес не идет, опасно. А коррумпированные бизнесмены и чиновники могут дать своему народу только высокие цены и нищету. Так, по подсчетам Ассоциации адвокатов «За права человека», в 2010 году коррупционный оборот составлял примерно половину объема российской экономики, что подтверждают данные Всемирного банка (оперировавшего цифрой в 48% ВВП)1. Страшным является перспектива разложение государства и окончательное превращение его в мафиозное. Где же выход?

Чтобы найти ответ на этот кардинальный вопрос, надо понимать, что коррупция – лишь симптом. Сама болезнь – это неспособность народа поставить бюрократию под свой контроль и обеспечить честность участников рынка. Так было и есть в «естественных» государствах, где силовики (князья, цари, генсеки) под угрозой репрессий в разных формах собирали с бесправного народа дань. И когда сегодня, скажем, владелец отеля платит дань полиции, санитарной или пожарной инспекции, он должен понимать, что живет в средневековье. Но как из него выбраться, не знает. Ответим: только заимствуя опыт развитых стран!

Прежде всего, стране нужно разделение властей и справедливый суд. Без этого – никуда! Платон считал, что главная функция государственных институтов – справедливость, и первым ее реализует суд. У Аристотеля: «Идти в суд – значит обращаться к справедливости». В Библии нет ни слова о «соломоновом бюджете», зато отмечен справедливый «соломонов суд». Если судебная власть неадекватна, то под угрозой сами устои государства2. К сожалению, суд в России – карманный, а о разделении властей можно только мечтать. Это в других странах судья может приостановить действие указа президента как противоречащее Конституции, но только не в России. Впрочем, судебная реформа, которой нам не избежать, если мы хотим жить достойно — тема отдельной статьи. А сейчас поговорим о народном контроле. Настоящем, не советском.

Чтобы чиновник не брал взяток и откатов, не пилил бюджет, он должен опасаться разоблачения. Взятка – преступление латентное, о нем не сообщают ни дающий, ни берущий. Именно поэтому в борьбе с коррупцией так эффективна провокация, которую наше право для полиции признало незаконным. Но все тайное рано или поздно становится явным. И здесь важнейшим являются информанты и свистуны из народа. Без готовности россиянина стать информатором или «свистуном», хребет коррупции не переломить, государство останется нам чужим и жить мы будем в нищете.

Превратить россиянина в информанта можно только одним способом: развернуть пропаганду иного образа государства, иных правил жизни (принятых в развитых странах), мотивировать людей и одновременно их защитить. Люди должны почувствовать, что это их государство, а не государство мафии. Такой подход успешно применяли несколько государств. Речь идет о феномене так называемых «свистунов» (whistleblowers), нормы о защите которых были приняты во многих странах.

Кто такой информант

Определить понятие «информант» не так просто. С одной стороны, его не следует путать со свидетелем или заявителем, с другой – эти три амплуа могут пересекаться вплоть до полной неразличимости. Поэтому исчерпывающее и единое для всех определение информанта не выработано мировой практикой до сих пор.

Американские ученые определили действия информанта («свистуна») как «раскрытие членом какой-либо организации (бывшим или действующим) информации о незаконных, аморальных или недозволенных действиях, предпринимаемых под началом его работодателей, тем лицам и органам которые, возможно, смогут повлиять на эти действия»3.

«Свистун» – это не информант в правоохранительном смысле этого слова: в полицейской практике информант сам зачастую является участником незаконных действий (например, сотрудничающий с правоохранительными органами член ОПГ). «Свистунов» пытаются отделить и от свидетелей: им не обязательно участвовать в судебном процессе, они могут ограничиться ролью «спускового крючка». «Свистуны» действуют добровольно, поэтому их не нужно путать с теми, кто по закону обязан ставить соответствующие органы в известность о происходящих правонарушениях под угрозой наказания.

Опыт США

США как страна общего права всегда уделяла большое внимание роли, которую граждане могут играть в борьбе с преступностью. Поэтому неудивительно, что первые меры по защите и мотивированию «свистунов» были приняты там еще в XIX веке.

Среди предтеч современного законодательства в этой сфере необходимо назвать Закон «О ложных требованиях» (The False Claims Act), который в обиходе называютЗаконом Линкольна.Он был принят в США во время Гражданской войны для борьбы с мошенничеством при выполнении государственных заказов и с многочисленными поправками действует до сих пор.

Закон конкретизирует запрещенные деяния:

 предумышленная подача мошеннического или ложного правопритязания для получения платежа или одобрения;

 предумышленное и недостоверное документальное сопровождение такого ложного правопритязания;

 недобросовестные манипуляции с государственными активами;

 сертифицирование приема какого-либо имущества без обладания точной информации о нем;

 приобретение какого-либо имущества у представителей государства, не уполномоченных на его продажу;

 манипуляции с документальным сопровождением сделки, направленные на то, чтобы лишить государство части причитающегося ему имущества или денежных средств;

 сговор с целью осуществить хотя бы один из вышеприведенных пунктов4.

Как видно, фокус этого закона предельно актуален в российских условиях отчаянного положения в системе размещения госзаказов и госзакупок. И самый примечательный урок, который можно извлечь из практики США: американский законодательдает возможность бороться с этими злоупотреблениями частным лицам – к их собственной выгоде.

Действуя от имени государства, частное лицо может подать в суд иск с целью доказать, что при заключении сделки имело место запрещенное деяние. Такой иск обязательно должен быть принят к рассмотрению: отклонить его может только суд или Генеральный прокурор США, тщательно обосновав свою позицию.

Если разбирательство по такому иску увенчается успехом, то истцу причитается солидная сумма5:

 от 15 до 25% «цены вопроса» – при условии, что сторона государства, ознакомившись с иском, включается в процесс судебного разбирательства, подав собственный иск;

 от 25 до 30% – сторона государства, ознакомившись с иском, не включается в процесс, оставив истца одного, и он, в случае благоприятного исхода, получает деньги;

 верхняя планка вознаграждения ограничивается 10%, в случае если истец узнал о нарушениях не сам лично, а использовал сообщения СМИ, проанализировал официальные документы и т. п.

По данным Образовательного фонда «TAF» (Taxpayers Against Fraud Education Fund), с 1987 по 2008 год было подано 6199 таких (qui tam)исков с общей «ценой вопроса» около 13,7 млрд долларов. При этом общая сумма по искам, в рассмотрение которых включилось государство, составила 13,2 млн долларов, то есть правительство США почти никогда не оставляет истцов в одиночку перед лицом суда6.

Механизм, созданный Законом «О ложных требованиях», действует масштабно. Используемая схема предполагает, что «свистун» должен выступить в качестве стороны на судебном процессе, что приемлемо не для всех. Тем более что этот законодательный акт, как уже говорилось, действует в строго ограниченной сфере.

Параллельно действуют и другие законы. Так, потенциальные информанты из числа государственных служащих заинтересовали местного законодателя еще в 1912 году при принятиизакона Ллойда – Лафолета (Lloyd-La Follette Act). Законодательная база США в вопросе защиты информантов среди госслужащих с тех пор практически неуклонно росла, развивалась и усложнялась. Интересно отметить, что самым прорывным направлением стала защита окружающей среды, где наиболее очевидны были общественная важность работы информантов и ценность общего блага.

В настоящий момент в США действует общий Закон «О защите свистунов» 1989 года (The Whistleblower Protection Act) с важными поправками 2007 года. Он защищает «свистунов» из числа государственных служащих. Его базовая норма адресована «любому служащему, обладающему полномочиями предпринять, приказать другим предпринять, рекомендовать или одобрить какое-либо действие кадрового характера»7. В соответствии с ней такой служащий не должен «предпринимать или, напротив, не предпринимать, угрожать предпринять или, напротив, не предпринять» действие кадрового характера в отношении другого чиновника или соискателя на должность чиновника, если последний раскрывает информацию, которая, как он «обоснованно полагает», свидетельствует:

во-первых, о нарушении какого-либо закона, нормы или регламента;

во-вторых, о вопиюще плохом исполнении своих обязанностей, значительной растрате фондов, злоупотреблении властью, существенной или особой угрозе здравоохранению и общественной безопасности8.

Под действиями кадрового характера понимается достаточно широкий спектр: от стандартных штрафных санкций и поощрений до назначения психиатрического обследования, а также любые серьезные изменения в «обязанностях, сферах ответственности и рабочих условиях»9.

Соблюдение соответствующих норм в США контролируют Служба специальных консультаций (Office of Special Counsel, чисто исполнительное ведомство) и Совет защиты системы заслуг (Merit Systems Protection Board, квази-судебное ведомство).Впрочем, система защиты «свистунов» работает не только для чиновников, но и для предпринимателей.Так, Закон «Сарбейнза-Оксли»2002 года ужесточил порядок совершения операций на рынке ценных бумаг. Он содержит и такую норму: тот, кто с умыслом, намериваясь отомстить, предпримет вредоносные действия по отношению человеку, предоставившему правоохранительным органам любую достоверную информацию о совершении или возможном совершении преступления федерального уровня – в вопросах заработка или законного трудоустройства, карается либо штрафом, либо сроком до 10 лет, либо тем и тем одновременно10.

«Свистуны» из частного сектора также могут надеяться на награду. Согласно действующему Закону «Додда-Фрэнка о реформе Уолл-Стрит и защите потребителей», «свистун», раскрывший Комиссии по ценным бумагам и биржам информацию о каком-либо нарушении, санкция за которое превышает 1 млн долларов, должен получить от 10 до 30% суммы этой санкции11. Конечную сумму определяет Комиссия, учитывая значимость информации, степень сотрудничества «свистуна», программный интерес Комиссии и другие факторы, которые она сочтет важными12.

Итак, американская система создает дополнительную защиту и мотивацию для «свистунов» в наиболее чувствительных областях. Если ли аналогичные примеры в мире?

Опыт Великобритании

В Великобритании базовым для «свистунов» является Закон «О раскрытии информации, представляющей общественный интерес» (Public Interest Disclosure Act) 1998 года. Речь идет об информации:

о совершенном преступлении;

о невыполнении каким-либо лицом обязательств, возложенным на него законом;

об ошибке в отправлении правосудия;

об угрозе здоровью людей;

об угрозе окружающей среде;

о сокрытии данных, касающихся какого-либо из вышеперечисленных пунктов13.

Работник, раскрывший информацию, и его заявление получают защиту государства и ему (работнику) не может быть причинен ущерб только при условии, что он так поступил, имея честные намерения, не преследуя личной выгоды, будучи убежден, что раскрываемые данные соответствуют истине14. Хотя работник, раскрывая информацию, не должен стремиться к получению «личной выгоды», британцы предусмотрели возможность получения «свистуном» компенсации за понесенный ущерб15.

Большинство стран мира, которые являются «естественными» мафиозными государствами, в которых властная вертикаль живет за счет сбора дани с народа, отнюдь не стремится к тому, чтобы повторить американский опыт защиты «свистунов». Однако внимание к этому вопросу все же проявляется. Отметим Конвенцию о Коррупции Совета Европы (Civil Law Convention on Corruption), утверждающую, что «каждая сторона должна предусмотреть в своем внутреннем законодательстве защиту от неоправданных санкций для тех работников, у которых есть основательные подозрения о коррупции и которые доводят эти подозрения до соответствующих лиц и органов»16. Схожими словами оперирует и Конвенция ООН по борьбе с коррупцией. Доказательства о коррупции премьер-министра представили авторы фильма «Он вам не Димон». Получили он защиту в России? Конечно, получили! В камере следственного изолятора.