Из детских сказок мы отлично знаем, как это происходит. Часы бьют двенадцать раз, и колдовство, безотказно действовавшее еще минуту назад, вдруг теряет силу. Петербургский «Экспофорум» превращается в тыкву, Песков — в крысу, а несколько сотен представителей так называемой политико-экономической элиты — в стайку испуганных мышей, до которых… мягко говоря, эволюционировал правящий режим. Путинская магия, путинское отрицательное обаяние больше не работают. Именно в этом, а вовсе не в конкуренции разных программ развития страны заключается, как мне кажется, главный итог Петербургского международного экономического форума.

До недавнего времени то, что называется российской внешней политикой, предлагало иностранным наблюдателям ежегодно две экскурсии — одна на Валдайском клубе, другая на петербургском форуме — в тот особый мир Владимира Путина, о существовании которого однажды заявила Ангела Меркель. Главный начальник страны, никем не прерываемый и не оспариваемый, щедро делился своими диковатыми представлениями об окружающем мире. Помните, как он сравнивал Россию с медведем, которого многочисленные враги просто мечтают посадить на цепь и затем вырвать у него клыки и когти? И вдруг выяснилось, что окружающий мир просто потерял интерес к взглядам Путина. Отныне с ним хотят общаться не вообще, а по сугубо конкретным вопросам, интересующим собеседников.

Началось все с нового французского президента Эммануэля Макрона, который холодно сообщил, чего Париж хочет от хозяина Кремля и что будет, если эти требования не будут удовлетворены. Чем, похоже, лишил главного российского начальника дара речи. Продолжила историю ведущая из NBC Меган Келли, которая вела пленарное заседание, в котором участвовал Владимир Путин, а потом взяла у него интервью. Она благополучно проигнорировала темы, предложенные главным российским начальником: начавшийся экономический рост, грядущая «цифровизация страны» и даже перспективы укрепления независимости. Она не обращала ни малейшего внимания на фирменные путинские ответы в стиле «А у вас негров вешают» («Вы бы посмотрели, что ваши коллеги у нас делают. Да они просто с ногами забрались в нашу внутреннюю политику, на голову нам сели, ноги свесили и жвачку жуют. Развлекаются просто!»). Она игнорировала откровенное хамство, которое прокремлевские пропагандисты почему-то называют юмором («Это просто истерия какая-то, и никак не можете прекратить. Таблетку, что ли, надо дать вам какую-нибудь. Есть таблетка у кого-нибудь? Дайте таблетку какую-нибудь»).

Келли блестяще делала журналистскую работу — по-разному формулируя вопросы, она интересовалась лишь одной темой: степенью вмешательства Москвы в американскую внутреннюю политику, в частности в американские выборы. Она использовала психологический прием, прекрасно известный журналистам и следователям: если собеседник не желает говорить правду, надо спрашивать снова и снова. В конечном счете человек, которому просто неохота (особенно в публичном интервью) повторять одно и то же, начнет варьировать свои ответы и в конце концов проговорится. Несколько раз это произошло и с Путиным. Он, например, вдруг со знанием дела начал рассуждать, что в современных условиях можно надежно замаскировать источник компьютерной атаки и даже перевести все подозрения на невиновных (то есть на Россию): «Сегодняшние технологии таковы, что конечный адрес можно так закамуфлировать, что никто не поймёт происхождение этого адреса. И наоборот, можно так подставить любую структуру, любого человека, что все будут думать, что именно он является источником той или иной атаки. Современные технологии очень изощрённые, тонкие и позволяют это сделать». А потом, обвинив США во вмешательстве во внутренние дела других государств мира, вполне саморазоблачительно заявил: «Каждое действие имеет соответствующее противодействие». Что особенно показательно, если иметь в виду разгорающийся скандал в Черногории и Македонии, власти которых без экивоков обвиняют Россию во вмешательстве.

Показательна и реакция на интервью Путина NBC в американской печати. Опять-таки все проигнорировали возможность обсудить путинские взгляды. Тех, кто анализировал ответы российского президента, интересовало только одно: указывают они на возможность вмешательства или нет. Это говорит о смене парадигмы во взаимоотношениях хозяина Кремля и окружающего мира. Никто не пытается прогнозировать действия Москвы, основываясь на путинских рассуждениях. Известно, что главный начальник России врет как дышит. Никто не задается вопросом «Who is Mr Putin?», никто не упражняется в составлении его психологических портретов. Путину предъявляют обвинения в чем-то уже совершенном и смотрят, как он оправдывается… 

Фото: Россия. Санкт-Петербург. 2 июня 2017. Президент РФ Владимир Путин (слева) во время пленарного заседания в рамках XXI Петербургского международного экономического форума. Александр Николаев/Интерпресс/ТАСС