На минувшей неделе самое яркое и значимое медийное событие вновь было в жанре интервью. До этого российский официоз и «примкнувший к нему Кашин» восхищались большой «журналистской удачей» провокатора, который пытался взять интервью у Светланы Алексиевич и после того, как Нобелевский лауреат, прервав беседу, запретила его печатать, опубликовал интервью вопреки воле собеседницы в агентстве «Регнум», да еще и «отредактировал» ее ответы.

В отличие от провокации в «Регнуме», которой так восхищались федеральные телеканалы, «Новая газета» силами своего спецкора Павла Каныгина сделала очень важную журналистскую работу, опубликовав интервью со Светланой Агеевой, матерью ефрейтора Агеева, попавшего в плен в Луганской области. Я не случайно, и не только для контраста, поставил рядом эти два медийных события: «интервью», которое провокатор взял у Светланы Алексиевич, и интервью, которое Павел Каныгин взял у Светланы Агеевой. На мой взгляд, то, что сделал Павел Каныгин, по своей глубине и пронзительности напоминает произведения Светланы Алексиевич в миниатюре. Не спешите возмущаться и протестовать. Речь не о сопоставлении масштабов двух авторов и не о сопоставлении героинь Алексиевич и Каныгина. Тут явно нет почвы для сравнения. Речь о жанре и о той истине, которая открывается через голоса живых людей, что ставит документальную прозу вровень с художественной, а то и выше.

Реакция на это интервью со стороны представителей прогрессивной общественности содержала в основном обсценную или заменяющую ее лексику в адрес матери пленного российского ефрейтора, захваченного на месте преступления в чужой стране. Если подобная реакция украинцев, потерявших 10 тысяч жизней по вине, в том числе, таких преступников, как сын Светланы Агеевой, была понятна, естественна и не обсуждаема, то возмущение российских либералов тем, что жительница села Топчиха Алтайской губернии смотрит телевизор и верит ему, а не сидит в интернете в поисках истины, представляется не вполне адекватным.

В действительности, Павел Каныгин своим интервью создал портрет современного варианта русского народного двоемыслия. Оно, это народное двоемыслие времен путинизма, во многом скроено по лекалам Джорджа Оруэлла, открывшего это явление, хотя кое в чем имеет отличия. Светлана Агеева строго по Оруэллу «способна держаться одновременно двух противоречащих друг другу убеждений, говорить заведомую ложь и одновременно в нее верить, забыть любой факт, ставший неудобным, и извлечь его из забвения, едва он опять понадобится». Конец оруэлловской цитаты.

Светлана Викторовна знает со слов сына, что он служил по контракту, он ей присылал скан приказа о присвоении звания ефрейтора, фотографии, где он с однополчанами на фоне знамени части российской армии. Сын у нее хороший, «в армию пошел по призванию», «отдал долг Родине», «много тренировался, держал себя в форме». Информацию о том, что сын в плену на территории Украины, Светлане Агеевой сообщил журналист ВВС…

Павел Каныгин задает вопрос о том, что ей известно о событиях на востоке Украины. Лицо Светланы Викторовны мгновенно меняется, из него уходит живое выражение. Теперь перед нами не мать — зритель федеральных телеканалов. «Я очень политикой увлекаюсь. Всегда смотрю наших знаменитых Соловьева, Киселева, “60 минут” нравится. Хотя вот Киселева как-то так не очень, а вот Соловьев нравится. В общем, немножко разбираюсь… Украина не хочет федерацию, не хочет отпускать Донецк и Луганск, а те не хотят быть в составе Украины, от этого конфликт…». На вопрос Каныгина, присутствует ли Россия в этом конфликте, Светлана Викторовна после небольшой заминки снова включает телезрителя: «Официальная версия, что нас там нет, иначе было бы вмешательство». Журналист «Новой»: «Вы доверяете этой версии?» Агеева: «Ну, хотелось бы так думать…» И тут же, отбросив сомнения: «Я думаю, что нас там нет».

Вот этот фрагмент интервью вызвал особо бурную реакцию прогрессивной российской общественности. У нее сын-контрактник в плену в Украине — живое свидетельство российской агрессии, а она соловьевское «ихтамнет» включает! Отрицает существование собственного сына!

Все так. Можно еще попенять Светлане Агеевой, что в своем селе Топчиха она не организовала акцию протеста против аннексии Крыма и массового убийства сирийцев российскими ВКС, а также до сих пор не стоит у здания местной администрации в бессрочном пикете протеста против коррупции. Мать пленного российского контрактника Агеева страдает двоемыслием, подобно абсолютному большинству россиян, в том числе и некоторым из тех представителей прогрессивной общественности, которые наперебой обливают ее презрением. В ее двоемыслии есть еще одно важное измерение, которого не было ни у Оруэлла, ни в двоемыслии советской эпохи. Когда в ее дом пришла беда и ее сын оказался в плену, она стала стучаться во все двери. Дверей Путина и Шойгу в селе Топчиха не оказалось. И она стала писать и обращаться в прессу и общественные организации. Из всех российских СМИ она выбрала «Новую газету», а не «Комсомолку», не «Россию 1» с соловьевым-киселевым, из общественных деятелей — местного правозащитника Александра Гончаренко, а из партийцев — яблочника Бориса Вишневского. Никого из раскрученных по ТВ единороссов и общественных палаточников типичная «ватница» не позвала на помощь. В трудную для себя минуту обратилась к той самой «пятой колонне», о предательской сущности которой ей годами твердил любимый ею Соловьев. По мне, так в этом варианте двоемыслия есть какой-то тоненький лучик надежды в отличие от оруэлловского безнадежного мрака. Она, эта надежда, в том, что «трудная минута» для многих россиян не за горами, и тогда у какой-то части из них на смену двоемыслию придет сначала сомнение, а потом прозрение.

Перед первым свиданием

Путин наконец дождался своей очереди. Трамп пообещал с ним встретиться на саммите G20. То есть президент США как минимум не отвернется и не заложит руки за спину, когда увидит президента России. Возможно, они даже присядут где-нибудь в углу. Понятно, что весь российский МИД и все телеканалы будут с секундомером следить за продолжительностью встречи. Поскольку международный престиж России зависит от того, сможет ли Трамп продержаться с Путиным хотя бы на минуту дольше, чем длился их разговор с Порошенко. Настоящий триумф будет, если они уединятся где-нибудь за фикусом. Тогда получится, что Трамп говорил с Путиным наедине, а не в компании с советниками, как это было с Порошенко.

Одним словом, Россия взволнована, как юная девушка перед первым свиданием. И, как это бывает у девушек, волнение скрывается за маской безразличия и даже цинизма. За безразличие отвечает МИД, за цинизм телевизор. Хотя разделить эти два института все труднее.

В «Воскресном вечере» у Соловьева предстоящую встречу обсуждали с выражением брезгливого скептицизма. Все были уверены, что Трамп с Путиным ни о чем не договорятся. С этим прогнозом трудно спорить, поскольку он самосбывающийся. Трудно спорить с человеком, который обещает не договориться: ему легко сдержать обещание, а у того, кто настроен на договоренности, в этом случае нет шансов их достичь. Телевизор не формирует внешнюю политику России, но создает такой антиамериканский настрой, что любые договоренности с США будут выглядеть предательством.

Тон антиамериканской истерии задал член Совета Федерации Андрей Клишас, который сообщил, что они в Совете Федерации очень встревожены американским вмешательством в дела России. Только я стал оглядываться и искать в доступной моим органам чувств части России присутствие США, как Соловьев все объяснил, сказав, что 30% российских СМИ финансируются США.

То, что Соловьев живет в какой-то другой стране, которая почему-то тоже называется «Россия», было ясно давно. Поскольку в той стране, в которой живу я, из нескольких десятков тысяч СМИ США финансируют «Радио Свободу» и «Голос Америки», то есть тысячные доли процента…

Соловьев в поисках того, в чем бы еще обвинить США и Запад в целом, обратился к юстиции и понял, что она в России не идеальна. Исток порочности российского правосудия был найден мгновенно: это Страсбургский суд по правам человека. «Никогда наши суды не станут лучше, если люди смогут куда-то бежать жаловаться!» — воскликнул Соловьев. И тут же обрушился на Клишаса: «Вы нам придумали Конституцию 1993 года, вы нам внесли пункт о приоритете международного права!». Андрей Клишас, которому в момент принятия Конституции 1993 года только что стукнул 21 годик и он был студентом Уральского университета, растерянно хлопал глазами, не зная, что ответить на такое страшное обвинение. А Соловьев тем временем продолжал бушевать: «В Тамбове суд создадим!» — пригрозил коварным американцам и лицемерным европейцам грозный телеведущий.

В целом «эксперты» сошлись на том, что договоренности между Трампом и Путиным ждать не стоит. И ее не будет, естественно, только по вине США. «Трамп пытается что-то делать, но мы не знаем, что у него в голове», — пожаловался политолог Сергей Михеев. И уточнил: «У него не хватит ума провести эту встречу так, чтобы добиться договоренностей».

Американский политолог Злобин попытался очень робко вступиться за своих. «По-вашему, все зло идет из-за океана, если ума у кого-то не хватает, это у Трампа», — с плаксивыми интонациями заканючил американец. И попытался перейти в наступление: «А с чем едет Путин? Что он скажет?». Позволить какому-то американцу трепать имя Путина Соловьев, естественно, не смог. Его ответ был сокрушителен: «Сейчас в России пришли люди, которые знают, что делать. Вы (обращаясь к Злобину и в его лице ко всем США) считаетесь, только когда вам дадут по сопатке!». Каким образом можно выполнить данную угрозу в отношении политолога Злобина, более-менее ясно, хотя профит от этого мероприятия мне представляется сомнительным. Как Соловьев собирается «дать по сопатке» Соединенным Штатам Америки, понять несколько сложнее. В любом случае, если телевизор хоть в какой-то мере выражает настроение главы государства, ехать на первое свидание с таким настроем явно не стоит. Лучше бы его вообще отменить.

«После рекламы — любимая забава нашего “Вечера” — Украина»

Такой задорной репризой анонсировал Соловьев вторую часть «Воскресного вечера», в которой речь должна была идти о ситуации в стране, где по вине, в том числе и Соловьева, убито 10 тысяч граждан. Дело вкуса, конечно, но, по мне, так вот этот соловьевский юморной анонс еще отвратительнее, чем киселевский «радиоактивный пепел».

Свою любимую «забаву» соловьевские «эксперты» начали с обсуждения того отношения к Украине, которое в данный момент характерно для «ДНР» и «ЛНР». Представитель «ДНР» Денис Пушилин был сдержан и сказал, что «расстояние между нами («ДНР». — И.Я.) и Украиной увеличивается с каждым месяцем. Бывший украинский депутат Игорь Марков, скрывающийся в России от уголовного преследования со стороны украинской прокуратуры, высказался более определенно. «Если в Донецке сказать, что Донецк — это Украина, тебе набьют рожу», — сообщил беглый украинский политик. Впрочем, вполне вероятно, что Марков просто экстраполировал свой буйный нрав на всех жителей Донецка. Поскольку в ходе дискуссии постоянно хамил любому, кто проявлял недостаточную злобность по отношению к Украине, и явно был готов пустить в ход кулаки.

Так получилось, что в эти же дни украинские СМИ сообщили о том, что российский певец Митя Фомин, выступая на джазовом фестивале во Львове, который считается бастионом украинского национализма, публично заявил по ТВ, что «Крым — это российская территория». Потом он еще много говорил про то, что он «голубь мира» и летает, где хочет, не зная границ, а также про то, что «было ваше — стало наше». После чего, уже вернувшись в Москву, этот Митя Фомин ответил на вопросы «Комсомолки» о своем героическом поведении в логове бандеровцев. Как выяснилось, ничего плохого с ним не случилось, все по-прежнему были с ним доброжелательны, проводили до границы и помахали на прощанье. Хотя в социальных сетях возмущенные реплики в адрес певца, естественно, попадались. Мне эти два эпизода показались неплохой иллюстрацией к различиям в тональности, которые существуют в политике российских телеканалов по отношению к Украине и украинских каналов по отношению к России.

В социальных сетях можно, конечно, встретить все что угодно. Но вот такой риторики, как у Ж. или «востоковеда» Багдасарова, который постоянно требует использовать в отношении Украины методы сталинского диверсанта и ликвидатора Судоплатова, на украинских телеканалах слышать не приходилось. В этот раз Багдасаров опять требовал объединить «ДНР» и «ЛНР» в единую «Украинскую народную республику» и немедленно признать ее государственный суверенитет. Что касается нынешних властей Украины, то Багдасаров, как истинный фанат террориста Судоплатова, заявил, что «если сами не уйдут, их надо уничтожить».

После этого остается лишь удивляться терпению украинских властей, которые так долго тянули с запретом вещания российских СМИ, разжигающих к Украине ненависть, приправленную ложью, в режиме нон-стоп 24 часа в сутки.


Фото: "Новая газета"