В жизни общества произойти может только то,
что присутствует в сознании общества. 

Длительный социально-экономический кризис России актуализирует дискуссию о судьбах отечественного либерализма и его влиянии на судьбы России. В статье предлагаются некоторые соображения о типологическом подобии русских конституционных демократов (кадетов) начала ХХ в. и современных либералов, а также о причинах двукратного исторического поражения российской демократии в конце ХХ — начале XXI в. 

Формы государственности производны от уровня национальной культуры и, прежде всего, культуры политико-правовой. Неслучайно, комментируя по выходу из Великой Смуты восстановление самодержавия, выдающийся русский историк В.О. Ключевский иронически обронил: других политических идей в запасе у московитов не нашлось. Не менее выразителен и трагический пример — гражданская война 1918-1921 гг. Обществу было предложено несколько версий будущего государственного устройства и сценариев его достижения. 

В стане белых звучали предложения: восстановить неограниченное самодержавие (исконно русская традиция); возобновить монархию, ограниченную парламентом (по примеру Великобритании). В то же время кадеты — выдающиеся интеллектуалы России, в т.ч. либеральная университетская профессура: П.Н. Милюков, В.Д. Набоков, С.А. Муромцев, А.А. Кизеветтер, П.Б. Струве, Л.И. Петражицкий и др. — предлагали приступить к строительству буржуазно-демократической республики на основе права и Конституции, для чего разработали две редакции основного закона.  

Красные намеревались строить Республику Советов и как способ завоевания власти еще в 1915 г. выдвинули лозунг о «превращении империалистической войны в войну гражданскую». Лидеры большевиков отчетливо понимали: гражданская война унесет миллионы жизней соотечественников, однако это их не останавливало. Согласно обвинению Нюрнбергского трибунала, подготовка и развязывание войны является преступлением. В данном случае планирование гражданской войны — преступление против народа России. 

Однако этот сценарий точно вписывался в марксистскую теорию антагонистических социальных противоречий, беспощадной классовой борьбы, истребления исторически обреченных классов, разрушительной мировой революции. Стремясь к завоеванию власти путем масштабного насилия, большевикам было необходимо привлечь на свою сторону большинство населения России — беднейшее, малоземельное крестьянство. И такую возможность они увидели в ходе т.н. «аграрного террора» начала ХХ в., отчетливо осознав, чем можно привлечь крестьян на свою сторону — разделом земли помещиков, обещанием мести и расправы над богатыми.  

Для такой стратегии многомиллионная русская деревня давала серьезные предпосылки. Масштабы «аграрного террора» были огромны: «За 1907-1909 гг. сожжено 71% помещичьих усадеб и 29% хозяйств кулаков. В период с 1910 по 1913 г. сожжено 32% помещичьих усадеб и 67% кулацких хуторов». Выразительно признание тогда еще Саратовского губернатора П.А. Столыпина в отчете Николаю II: «Все крестьянские беспорядки, агитация среди крестьян и самовольные захваты возможны только на почве земельного неустройства и крайнего обеднения сельского люда. Грубое насилие наблюдается там, где крестьянин не может выбиться из нищеты. Там он обозлен и верит всякой пропаганде, а отчасти полагает, что насилием заставит власть имущих обратить внимание на свою обездоленность».  В начале ХХ в. верх одержала стратегия большевиков. 

Конституционные демократы, образуя костяк Временного правительств, совершили ряд политических ошибок. Они поддержали лозунг «Война — до победного конца»; откладывали решение земельного вопроса; ввели в армии выборность командиров… Но они стремились направить ход событий в политико-правовое русло и избежать насилия. Однако для исторически вчерашних крепостных именно массовое насилие было хорошо известно в поколениях и потому понятно как способ действия, тогда как «писаное право» для десятков миллионов азбучно неграмотных крестьян было культурной фикцией. Массовое неверие в барское право отлилось в известной формуле: «Закон, что дышло...» Однако либеральная университетская профессура, интеллигенция не осознавали: стадиально отсталые массовые слои населения не способны участвовать в преобразовании России на основе права. 

Абсолютное большинство российского населения вековыми усилиями групп господства было лишено элементарного просвещения и потому не могло освоить право как важнейшую цивилизующую инновацию. Правители не заблуждались относительно массового невежества для сохранения московских порядков. У Котошихина в его описании царствования Алексея Михайловича читаем: «Для науки… в иные государства детей своих не посылают, страшась того: узнав тамошних государств веры и обычаи и вольность благую, начали б свою веру отменять и приставать к другим (обычаям. – С.М.) и о возвращении к домам своим никакого бы попечения не имели и не мыслили… А который бы человек… сам или сына или брата своего послал в иные государства без ведомости, не бив челом государю, а такому бы человеку за такое дело поставлено было бы в измену».  

В книге В.О. Ключевского «Сказания иностранцев о Московском государстве» среди двенадцати разделов, описывающих различные стороны жизни московской Руси XY – XYII веков, образование не упоминается — нет свидетельств. Зато есть свидетельства прямо противоположного свойства. Посол Англии в Москве Дж. Флетчер (ХYI в.) в одном из писем в Лондон пишет: «Цари … не дозволяют подданным выезжать из отечества, боясь просвещения, к коему россияне весьма способны, имея много ума природного».  Тот же  Флетчер отмечает: священники «всеми средствами стараются воспрепятствовать распространению просвещения». 

Закономерно, что первый университет в России на 700 лет опоздал по сравнению с первым университетом Европы — Болонской школой права. И если первые 250 лет опоздания — следствие Ига, то вторые 450 лет — следствие ожесточенного противодействия иерархов РПЦ и находившихся под их влиянием государей. Церковь не без оснований полагала: распространение европейского рационального знания подорвет основы православной веры. Юношество поучали: «Спросят тебя, знаешь ли философию, отвечай, еллинских борзостей не ведаю, риторских астрономов не читах, с мудрыми философами не бывах», «ибо богомерзостен перед Богом всяк, любя геометрию, се душевные грехи – учиться астрономии и еллинским книгам». Недаром М.В. Ломоносов, уже в правление Елизаветы Петровны, настаивал: «Духовенству к учению… не привязываться, а особливо не ругать наук в проповедях». 

Екатерина II распространение знаний в народе считала вредным. В «секретном письме» графу Салтыкову она откровенна: «Черни не должно давать образования, поскольку будет знать столько же, сколько вы да я, то не станет нам повиноваться в такой мере, как повинуется теперь». Н.М. Карамзин в записке для императора Александра I пишет о «просветительной» политике имперской бюрократии как о «давней традиции держать умы в невежестве, чтобы властвовать тем спокойнее». Выразительна роль Министерства народного просвещения. В 1830-е гг. среди помещиков появилась мода заводить для крепостных школы в своих имениях. Однако последовал высочайший Рескрипт 1837 г., который предписывал: «Чтобы в училищах, кои существуют или могут быть заведены помещиками для обучения крепостных их людей… сохраняемы были те же пределы, какие поставлены для училищ низших. Уездные предводители дворянства обязаны иметь за сим самый точный надзор, донося под их ответственность по инстанциям о всяком отступлении, какое будет замечено». В итоге «грамотным ко времени освобождения крестьян было менее 10% населения». 

По мнению В.О. Ключевского: «Русское духовенство в своих 700-летних заботах о спасении русских душ не завело школы дешевой, доступной для деревенского народа». Он же в 1911 г. отметит в своих личных записях: «Средства западно-европейской культуры, попадая в руки тонких слоев общества, обращались на их охрану… усиливая социальное неравенство, превращались в орудие разносторонней эксплуатации культурно безоружных народных масс, понижая уровень их общественного сознания и усиливая сословное озлобление, чем подготовляли их к бунту, а не к свободе. Главная доля вины – на бессмысленном управлении». Трагический прогноз ученого оправдался всего через 6 лет. 

Не лучше было и с нравственностью, она же столь превозносимая «духовность». К. Леонтьев предостерегал недаром: христианство на Руси даже еще не проповедано. Действительно, после 1000 лет православной проповеди гуманистического учения Христа в России к началу ХХ века вызрела не христианская демократия, а кровавая диктатура. Жесточайшее давление 250 лет Ига, а затем еще 250 лет крепостного права не могли не отразиться на национальном характере русских. В таких социально-исторических условиях мог сформироваться лишь подданный. А для формирования гражданина и гражданских правоотношений отечественная история отвела отнюдь не века, а лишь около полувека: от Великих реформ 1860-1870-х гг. и до февраля 1917 г. Именно штыками крестьян, одетых в красноармейские шинели, социалистическая утопия была утверждена в России как проект коммунистического будущего. Однако реальным содержанием этой утопии стала диктатура пролетариата. Согласно ленинскому определению, диктатура есть политический режим, опирающийся непосредственно на насилие, неограниченное никаким законом. В считанные годы диктатура якобы пролетариата  переродилась в режим партийно-государственной бюрократии, а затем и в единоличную тоталитарную диктатуру Сталина.  

В ХХ в. вслед за советскими идеологами Россия двигалась от утопии к утопии: ожидание мировой революции — построение социализма — созидание коммунизма — и вновь построение социализма, но уже «с человеческим лицом»… Однако история все их отвергла. Пытаясь реализовать эти прожекты, общество подвергло себя тягчайшим социальным экспериментам: кровопролитная Гражданская война; массовое насилие раскулачивания и коллективизации; организованный властями Голодомор; масштабный государственный террор. Согласно существующим оценкам, эти процессы унесли десятки миллионов жизней.

Но была совершена и «культурная революция», в ходе которой к 1940 г. обучено грамоте порядка 60 млн чел., а к 1960 г. подготовлены миллионы квалифицированных инженеров. Это их талант и труд преобразили аграрную Россию в индустриальный СССР. 

Пройдя через ужасы самоистребления, Россия в 1991-1993 гг. вернулась к построению буржуазной демократии. Усилиями новой генерации либералов (не путать с либерал-демократами В.В. Жириновского): отменена политическая монополия КПСС и возрождена многопартийная политическая система; восстановлена частная собственность и рыночные отношения; проводятся периодические выборы депутатов парламента и президента. Однако и на этот раз либеральные идеи не прижились в массовом сознании. Всего лишь четверть века спустя общество вновь, в который уже раз за последние 150 лет повернуло в авторитарную колею, а рыночные отношения не принесли благополучия большинству.

И вновь население России оказалось неспособно участвовать в модернизации общества и государства на основе права. Особенно отличились представители правящего класса. Последние годы высшие эшелоны российской власти, вопреки обещаниям президента России В. Путина установить диктатуру закона, сотрясают грандиозные скандалы. Несколько характерных примеров. 

Силовое «предпринимательство». В ходе традиционного послания к Федеральному собранию (03.12.2015) В. Путин заявил: «За 2014 год следственными органами возбуждено почти 200 тысяч уголовных дел по так называемым экономическим составам. До суда дошли 46 тысяч из 200 тысяч, еще 15 тысяч дел развалилось в суде. Получается, что приговором закончились лишь 15% дел. При этом 83% предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес. То есть их попрессовали, обобрали и отпустили». Весьма выразительная характеристика качества российского правосудия. Убийства журналистов. В 2007 году Комитет защиты журналистов назвал Россию «третьей по опасности для журналистов страной в мире»; по числу смертей с 1991 года ее опережают лишь Алжир (1993-1996) и Ирак (с 2003 г.) Ряд убийств журналистов остались безнаказанными. В большинстве случаев не найдены заказчики. Только за последние 7 лет с 2010 по 2017 г. было убито 28 журналистов.

Хищения в Министерстве обороны России. Один из наиболее скандальных судебных процессов последних лет — дело 2012 г. о хищениях в «Оборонсервисе», в котором фигурировали экс-министр обороны России А. Сердюков и его сообщница Е. Васильева. СМИ писали о миллиардных кражах, однако А. Сердюков проходил лишь в качестве свидетеля, а Е. Васильева отделалась незначительным сроком домашнего ареста. Хищения в таможне. Летом 2016 г. был отправлен в отставку начальник российской таможни А. Бельяминов. При обыске на квартире у главного мытаря страны найдено 9,5 млн руб., 490 тыс. долларов, 350 тыс. евро.

Вместе с Бельяминовым были уволены два его заместителя и два начальника управления таможни. Увольнению Бельяминова предшествовали откровенно скандальные события. 21.10.2015 г. на стол премьер-министру Д. Медведеву, председателю Следственного комитета А. Бастрыкину и главе Контрольного управления президента К. Чуйченко легли три письма. Суть послания: на таможне бюджет России обворовывают на суммы, достигающие пятой части федеральной казны. Это 2,5 трлн руб. в год, что превышает государственные затраты на медицину, образование и культуру вместе взятые. Материалы межведомственной комиссии занимают сотни страниц. По сути, таможня организовала параллельный, частный экспорт-импорт, с которого бюджет не имел ни копейки. О воровстве на таможне СМИ писали немало, но долгое время не было никакой официальной реакции... Так бы и продолжалось, если бы госбюджет не затрещал по швам. Впечатляют масштабы казнокрадства. Судя по выводам комиссии, от обложения таможенными пошлинами укрывается примерно пятая часть товара, пересекающего границу. Причем не только ввоз разнообразной электроники, мебели, одежды и прочего ширпотреба.

Укрывается также часть экспорта российского сырья, включая нефть, газ, драгоценности и металлы. То есть соучастниками могут оказаться персоны, которых граждане порой видят в теленовостях на приемах у президента. Откуда взялись цифры? По просьбе депутатов эксперты-экономисты сравнили таможенные данные официальной российской статистики и зарубежной. Разница впечатляет. «Расхождение российской и международной таможенной статистики как по экспорту, так и по импорту составило порядка 20%. В результате потери бюджета от неуплаты налогов и таможенных сборов ежегодно составляют около 39 млрд долл. или 2,5 трлн руб. по курсу 65 руб. за доллар», — сказано в обращении комиссии к силовикам и премьер-министру. Выразительно и продолжение сюжета: премьер-министр Д. Медведев своим распоряжением поручил Минфину внести кандидатуру А. Бельянинова для назначения председателем правления Евразийского банка развития (ЕАБР). Об этом говорится в распоряжении, опубликованном на официальном интернет-портале правовой информации. Комментируя назначение Бельяминова, пресс-секретарь президента России Д. Песков заявил, что обыск Бельяминова никак его не дискредитирует: все то, что показывают по телевизору, это плохо, объяснил пресс-секретарь. Негативное отношение к этому неоднократно высказывал сам президент, по мнению которого следственные действия нельзя превращать в шоу. Поскольку г-н Бельянинов ни в чем никогда не обвинялся, такой вопрос неуместен. Выразительна биография фигуранта. А.Бельяминов окончил Институт им. Г.В. Плеханова (1978). После института был приглашен на работу в Первое главное управление КГБ, занимавшееся внешней разведкой. Работал в ряде зарубежных стран, во второй половине 1980-х гг. был сотрудником посольства СССР в ГДР, где и познакомился с В. Путиным. В 1991 г. уволился из органов и занялся бизнесом.

Тягчайшая проблема России — коррупция. Согласно данным заместителя генерального прокурора РФ А. Буксмана, которые затем подтвердил Совет Федерации, среднегодовой объем коррупционного рынка в России достигает 240 млрд долл. в год. По оценкам Всемирного банка, «более 48% ВВП России находятся в тени коррупции». Поскольку коррупция — неотъемлемый компонент организованной преступности, приведенные оценки — суть характеристика масштабов российской оргпреступности. Фальсификация криминальной статистики.  Масштабы манипуляций с криминальной статистикой в России существенно искажают картину преступности в стране. Полномочиями по сбору статистики от СК, МВД и ФСБ в настоящее время наделена Генпрокуратура. Только за первое полугодие 2017 г. выявлено свыше 650 тыс. нарушений закона, связанных с учетом преступлений, а всего за пять лет их количество составляет уже несколько миллионов, заявил о масштабах проблемы начальник главного управления правовой статистики и информационных технологий Генпрокуратуры О. Инсаров. По его словам, грубейшие нарушения в этой сфере связаны с фальсификацией статистических карточек — специальных форм, заполняемых следователями и дознавателями МВД, СК, ФСБ, ФТС, МЧС и других ведомств для учета состояния дел в борьбе с преступностью.  

В качестве обобщающей характеристики доминирующих тенденций выразительно мнение председателя Конституционного суда РФ В. Зорькина. После трагедии в станице Кущевская он заявил: «С каждым днем становится все очевиднее... сращивание власти и криминала... Если такая тенденция оформится, наше государство превратится из криминализованного в криминальное». В свете этого заявления, что должны думать о перспективах сосуществования с Россией, обладающей огромным ядерным вооружением, ее ближайшие соседи: страны Балтии; Финляндия; Польша; Чехия; Венгрия и другие европейские страны?

Таким образом, несмотря на всеобщее среднее образование и миллионы людей, имеющих высшее образование, российское общество оказалось неспособно создать эффективные системы уголовно-правовой и политической ответственности. Очередная модернизация России вновь уперлась в проблему права, более точно — в  отсутствие массового и элитарного правосознания, а потому — в отсутствие эффективных правовых институтов. Закономерно: в период диктатуры общество не могло приблизиться к правовому государству и не приблизилось. Более того, актуален вопрос: способно ли неправовое общество учредить правовое государство? Известно: функционирование рынка предполагает наличие целого ряда фундаментальных цивилизационных предпосылок, опирающихся на право:

— права законопослушного гражданина, в т.ч. право частной собственности — неприкосновенны;

— участники рынка имеют свободный доступ к любым природным и производственным ресурсам на основе честной, добросовестной конкуренции; 

— коммерческие договоры должны исполняться сторонами;

— свобода предпринимательства и конкуренции должны охраняться государством.

Рыночные отношения способны упорядочить взаимодействие лишь реально равноправных экономических субъектов, чего и близко нет в сегодняшней российской действительности. Властному произволу не противостоит массовый социальный тип гражданина. Да и откуда ему взяться после 74 лет тоталитарной диктатуры, когда обесценилась сама человеческая жизнь. 

И потому российская обыденность: рейдерские захваты бизнеса; заказные уголовные дела; коррупция; мошеннические сделки; казнокрадство; финансовые аферы; фиктивные конкурсы на госзаказы; противоправный административный ресурс; федеральные и региональные монополии; золотые парашюты топ-менеджеров... В сегодняшней России важнейшее условие успеха любого бизнеса — близость к власти,  лояльность по отношению к ней, готовность пополнять черные кассы функционеров властной вертикали. Пылеобразный, атомизированный социум не способен сопротивляться аморализму, транслируемому с верхних этажей социальной пирамиды. 

Вспоминается печальная констатация нобелевского лауреата в области экономики, одного из столпов современного либерализма, американца Мильтона Фридмана. Когда его спрашивали, что нужно делать постсоветским центрально-европейским государствам для быстрейшего становления демократии и создания эффективной экономики, он отвечал: «Приватизация, приватизация и еще раз приватизация». Однако позднее его оценки изменились. После того, как Россия провела приватизацию, говорит М. Фридман, стало очевидно — приватизация бессмысленна, если в обществе нет верховенства закона. 

Естественно, ученый, сформировавшийся в качественно иной социально-правовой среде, и предположить не мог, что постсоветская бюрократия получит возможность раздать многомиллионные активы своим приятелям.  

Классический пример — афера по проведению залоговых аукционов в 1995-1996 гг. с акциями государственных предприятий. Согласно исследованию Счетной палаты, чиновники Минфина незадолго до аукционов временно свободные средства госбюджета разместили в нескольких коммерческих банках: «Империал», «Менатеп», «Столичном банке сбережений». По «случайному», но счастливому совпадению именно эти банки и стали победителями залоговых аукционов, фактически кредитуя правительство его же собственными деньгами. Поскольку правительство кредиты не вернуло, владельцы банков стали собственниками предприятий. Так начинался олигархический капитализм. В отсутствии верховенства закона либеральные свободы неизбежно выродились в своеволие государственной бюрократии, мошенничество и властный произвол. Строительство коммунизма, начатое циничным «грабь награбленное», закономерно завершилось масштабным ограблением самих строителей коммунизма.

Все вышесказанное вызывает несколько вопросов. Что не позволяет университетам России в XXI в. воспитать когорту честных неподкупных судей и правоохранителей? Почему это удалось университетам России XIX в. накануне и в ходе судебной реформы 1860 г. и не удается нам? Почему на россиян, в т.ч. на интеллигенцию, т.е. носителей национального интеллекта, столь безотказно, судя по данным соцопросов, воздействует примитивная казенная пропаганда, отравляя общественное сознание? М.М. Сперанский говорил недаром: «Самые благие намерения политических перемен сопровождаемы неудачами, когда образование гражданское не предуготовило к ним разум». Судя по результатам постсоветских реформ, за прошедшие 200 лет мы не слишком преуспели.

Один из авторов «Вех» А.С. Изгоев еще в самом начале ХХ в. настаивал на необходимости воспитать в России широкое высоко-интеллектуальное сословие национально-ответственной интеллигенции. И предвидел, что, если не удастся это сделать сознательными усилиями, такая интеллигенция народится в череде катастроф, если только за это время не распадется само государство. Отечественный ХХ век дважды уже подтвердил правоту Изгоева. И теорему Эшби, в точном соответствии с которой распался СССР, никто еще не опроверг…  


Фото: Антон Новодережкин/ТАСС