Про плохое, хорошее и рак совести
Мне всегда была близка литературная идея, согласно которой все разумные существа во Вселенной на глубинном уровне, в общем-то, отличают добро от зла. Перекликается с формулой Иосифа Бродского «В каждой музыке Бах / В каждом из нас Бог» — собственно объясняющей, почему люди предпочитают скрывать плохие поступки, вершить их по большей части в темноте: не только опасаясь разоблачения, но и «чтобы Бог не видел». А также почему плохие поступки окружают себя завесой лжи, пытаясь выдать себя за нечто противоположное, — опять же чтоб «обмануть» Вселенную. «Хорошо», если все это идет от незнания, непонимания, недоцивилизованности «субъекта действия» или от того, что вы не достигли высших ступеней. «Хуже» — когда осознанно, богоборчески, «революционно», с восторгом от преодоления этических табу.
Конечно, это идея чисто литературная — что стыд в нашей жизни важен, — исходящая из гипотезы, что мы Вселенной не безразличны, а категорический императив существует. Однако и в реальной жизни мы находим массу примеров, как бы подтверждающих «чистую литературу».
Вот один из них.
Когда убили Бориса Немцова, лучшая (на мой взгляд) часть общества сделала из него символ. И началась борьба за увековечивание имени. А власть, которая способствовала убийству, естественно, стала этому всячески препятствовать и вредить. По ночам (!) к самодельному мемориалу на мосту, где было совершено преступление, стали приезжать коммунальные работники, подчиненные мэру Собянину, чтобы разобрать мемориал, убрать цветы и чтобы мост продолжал оставаться в своем изначально стыло-пустынном виде. То же самое происходило и с табличкой, которую активисты пытались повесить на дом, где жил Немцов. Ее срывали, а власть «урезонивала» активистов, что таблички просто так на дома кому ни попадя не вешают и что для увековечивания имени непременно должен пройти период «вылеживания общественной памяти» и последовать решение соответствующего компетентного органа, иначе якобы произойдет разрушение правового поля. И так всё это и тянулось: одни приносили цветы, а другие под покровом ночи разрушали инсталляцию. Однако подоспели «судьбоносные выборы», и вдруг властям приспичило явить миру «человеческое лицо», в том числе и человеческое лицо одного из спарринг-партнеров Основного Кандидата. Как известно, Ксения Собчак (за что ей все равно спасибо) предложила не заниматься безумной ерундой с посмертным преследованием погибшего демократического политика. Удивительно, но сразу оказалось, что вполне можно и табличку повесить, и оставить цветы на мосту, и даже принимать там иностранные делегации. И с этим снова согласился мэр Собянин, и никакого разрушения правового поля не произошло. Таким образом, хоть мы и по-прежнему не уверены, есть ли в Собянине Бах и Бог, но убедились, что мэр мыла не ест. Что такое «хорошо» и что такое «плохо», он, по-видимому, понимает, что нам и продемонстрировал. Хотя в обычных обстоятельствах, когда ничто не заставляет, предпочитает вести себя так, как будто не понимает.
Или возьмем другую коллизию с шестью подставными кандидатами на выборах. Задача, о которой не говорится, но которая очевидна, у них простая — обеспечить явку и одновременно показать населению, что в выборах понарошку может победить только один претендент, «которого вы знаете» и который и без того по совместительству владыка полумира. Который обладает интенцией угрохать все живое на планете, а все остальные вышли просто постоять. Однако быть подставными клоунами для диктатора стыдно даже для них, и нервы у этих «бобиков» часто не выдерживают. Они то начинают переругиваться. То выбегают с дебатов в истерике. То обливают друг друга водой, как в пошлом шоу, а то разражаются такими речами, что ощущение серьезности происходящего окончательно исчезает. К подобной ситуации вполне применима крылатая фраза «никогда Штирлиц не был так близок к провалу». Иными словами, нашим штирлицам поневоле становится так стыдно участвовать в зарегулированном авторитарной властью фальшивом мероприятии, что они проваливают «прикрытие», и ничего с этим уже не поделаешь.
Вот еще. В своей предвыборно-рекламной речи, закамуфлированной под послание, В. Путин (тот самый, который единственно достойный) лил воду 2/3 времени, а в последней трети вдруг взвинтил ставки сообщением о чудо-оружии, которое в состоянии преодолеть средства защиты Запада, подробно описав его огневую мощь и показав мультик про то, как его ракеты летят во все стороны и через полюсы поражают Калифорнию. Описывая физику чудо-ракеты, Володя Путин сообщил, что она обладает ядерной энергетической установкой, что кое-кто из учившихся ранее в школе посчитал за блеф и ерунду, если не за откровенное издевательство над простодушными избирателями-россиянами, университетов никогда не заканчивавших.
Дело в том, что принцип действия нормальной ракеты — реактивный. Чтобы двигаться вперед, она должна что-то выбрасывать назад. Вопрос на засыпку: что выбрасывает назад чудо-ракета с ядерным двигателем? Радиоактивный пепел? Не зря такую ракету «Новая газета» обозвала «летающим Чернобылем», несущим угрозу, в том числе, и тому, кто гипотетически ее мог послать с заданием.
Однако проблема даже не в этом. Допустим, вся это фантастическая презентация делалась исключительно для того, чтобы понравиться россиянам, переживающим за любимую армию, которую развалили всякие сердюковы с любовницами. Налицо когнитивный диссонанс: как теперь оправдать милитаристическую риторику бессменного правителя в стране, чья идеология на протяжении десятилетий была замешана на «борьбе за мир»?
Какую идеологическую базу подвести к фактически сформулированному постулату, что Россия — ОТДЕЛЬНАЯ цивилизации в оппозиции ЗЕМНОМУ ШАРУ. Кто враг, неужели вся планета? Как назвать такую нацию, которая объявляет, что ей все должны и все ее враги? Не напрашивается ли такая нация на санитарный кордон и принудительную смену ее верхушки, по примеру той верхушки, которая довела себя до Нюрнберга? Ясно же, что Большая бомба, новый виток гонки вооружений, презентованные Путиным, требуют и большой лжи, укладывающей весь этот тяжелый разговор в хоть какую-нибудь логичность. Но понимают ли бессовестные операторы такой лжи, что то, что они в данный момент делают, есть потакание извращенному безумцу?
«Восторженный бессовестный» пишет про смену технологических укладов и как это здорово, что успехи в создании машин убийств достигнуты страной с авторитарной системой и гибридной внешней политикой. «Бессовестный успокоитель» — про то, что исключительная бомба нужна только для того, чтобы нам не мешали заниматься мирным созидательным трудом, чтобы мы могли сосредоточить силы на внутренних делах, на самом рывке, не отвлекаясь на внешние угрозы. (А то сильно отвлекались, поэтому у нас только что упал гражданский самолет от элементарного обледенения и трагической неподготовленности пилотов к ситуациям ручного управления.) «Премудрый бессовестный» — про то, что Россия долго искала способ быть нужной Западу. Не нашла, потому что такого способа нет, и отныне перепоручила Запад его собственным заботам, то есть выключила себя из западной цивилизации, рассчитывая (*говорится с угрозой) на то, что западная цивилизация сильно расстроится. Не иначе как от горя и безысходности.
Простые люди, они одновременно вещают, что «мы никому не угрожаем» и что «Америка, вздрогни, мы тебя достанем!». Но вот вопрос: тот, кто вздрогнет (после стука ботинком по трибуне 2.0), как на это должен отреагировать? Отказаться от обороны, снять с России санкции, приползти на коленях с кредитами, может, заплатить Орде дань? Что-то мне кажется, что прямо противоположным образом.
Об этом можно писать долго и страстно, доказывая, что миролюбивая политика не только мила Вселенной, оправданна этически, но и наилучшая стратегия в глобальном мире. Однако приведу лишь бытовую аналогию: вот вы в лифте встречаете соседа, который ранее вам казался милым интеллигентным человеком. Однако он вдруг достает из сумки биту и начинает ей делать замысловатые движения, а потом сообщает, глядя вам прямо в глаза, что такой битой удобно раскроить череп. Вроде бы не сказав конкретно кому, но не захотите ли вы держаться от этого соседа подальше или порекомендовать ему подлечиться?
А может быть, и вызовите полицейского. На всякий случай. Да, стыд важен, но иногда важен и полицейский.
Фото: Марат Абулхатин/ТАСС
