Кирилл Мартынов, редактор отдела политики "Новой газеты":

Все «единороссы», кроме одного человека, проголосовали «за», голоса ещё семи депутатов не учитывались. Но когда у вас в парламенте практически 80% составляет «Единая Россия», то эта партия может и конституционное большинство включить при необходимости, а тут нужно только простое большинство. Так что в плане голосов бороться довольно трудно. Другое дело, что у представителей всех партий, включая партию власти, есть и свои личные интересы, связанные, например, с региональными элитами. И слишком сильно привлекать к себе внимание им тяжело, особенно в тех регионах, где сейчас приближаются очередные выборы, предсказуемые и безальтернативные. Потому что есть риски, что потом будет тяжелее создавать красивую картинку. Но речь идёт не о парламентской борьбе, а о снятии с себя ответственности несколькими «единороссами», причём оно произошло достаточно показательно. Они не борются со своими коллегами, а просто «умывают руки».

Кроме того, довольно интересно, что впервые за много лет, может даже десятилетия, происходит такое консолидированное голосование «против» со стороны так называемой парламентской оппозиции. Это вещь не случайная. Мы понимаем, что КПРФ – структура, в достаточно высокой степени подконтрольная Администрации президента, а в то, что ЛДПР и «Справедливая Россия» имеют какие-то политические амбиции за пределами обеспечения шоу, верить достаточно странно. Они даже они не поддерживают эту реформу. И мне кажется, что тут есть санкция на соответствующее поведение со стороны управления внутренней политики Администрации президента, пресловутых «кремлёвских кураторов».

Нужно помнить, что всё это происходит на фоне девяностопроцентного неодобрения законопроекта и самой идеи реформы со стороны граждан. И эти 90% по линии пенсионного вопроса будут представлены теперь тремя «оппозиционными» парламентскими партиями. Но понятно, что сейчас власти должны тщательно подготовиться ко второму чтению осенью, максимально развернуть ситуацию в свою сторону, используя все ресурсы красноречия для достижения «косметического» компромисса.

Андрей Нечаев, председатель партии «Гражданская инициатива», бывший министр экономики:

Примечателен сам факт того, что пенсионные накопления за 2015 год замораживают. Объяснения, на что эти деньги будут направлены — скорее, пропагандистский акт. Видимо, правительство и конкретно министр финансов сочли, что так будет звучать респектабельнее, если сказать, что деньги будут потрачены на поддержку пострадавших от санкций секторов экономики. Но главным итогом этого мероприятия является то, что Пенсионному фонду не будет перечислена пара сотен миллиардов рублей в качестве трансфертов из федерального бюджета, реально эти замороженные средства там останутся, но государство дополнительные траты не понесёт. На что сэкономленные таким образом деньги будут направлены на самом деле, мы узнаем только ретроспективно. Но все минусы такого рода заморозки никак не связаны с тем, как именно эти деньги будут использоваться.

Сама по себе накопительная система, на мой взгляд, абсолютно необходима и апробирована мировой практикой, причём как обязательная, так и добровольная. А с учётом нашей демографической ситуации реальных альтернатив она не имеет. Но в правительстве доминирует точка зрения, продвигаемая, в первую очередь, «социальным блоком» и заключающаяся в том, что обязательную накопительную часть нужно ликвидировать, заменив её исключительно добровольными накоплениями. Правда, как такие добровольные накопления будут стимулироваться, пока не понятно.

Эта заморозка в принципе — чистое «латание дыр», никакой последовательной политики тут нет. Когда точно также поступили в прошлом году, правительство заявляло, что это абсолютно исключительная одноразовая мера, а сейчас ничтоже сумняшеся её повторяют. Реформа пенсионной системы, в том числе и ликвидация накопительного элемента, вообще-то с заморозкой никак не связана, всё это можно было развивать и вводить меры по стимулированию добровольного страхования и так. Заморозка свидетельствует о том, что бюджет переживает нелёгкие времена.

Александр Хандруев, экономист, вице-президент Ассоциации региональных банков:

Проблема в том, что Минтруда и Минфин постоянно меняют правила игры, и чиновники часто говорят одно, а делают другое. Главный вопрос – почему вообще возникло предложение о продлении моратория? Очевидно, что дефицит Пенсионного фонда очень большой, и нет возможности его профинансировать без угрозы стабильности бюджета, хотя решение этой проблемы было выбрано не совсем правильное.

Но есть другой вопрос: допустим, если оставить старую систему негосударственных пенсионных фондов, есть ли гарантия, что они будут платёжеспособны и не станут вкладывать деньги в сферы, подверженные высокому риску? Я разговаривал с людьми, которые хорошо знают американские опыт, и в США люди размещают деньги не в коммерческих банках, где депозиты не очень велики, а в биржах. И что будет, если человек вкладывает свои сбережения в акции, а компания после этого разоряется? В настоящее время негосударственные пенсионные фонды ещё недостаточно прозрачны, им нельзя доверять, так как они могут делать рискованные вложения, и с этой точки зрения решение о временном замораживании можно и поддержать. История знает немало примеров очень серьёзных кризисов пенсионных систем.

А есть ещё и третий вопрос. Эти деньги, которые поступали в НПФ, подпитывали ликвидность, это было более триллиона рублей, и отсутствие этих средств отражается на объёме размещения облигаций и подрывает инвестиционную активность. По существу, из обращения изъят серьёзный инвестиционный ресурс. А одна из главных, глубинных проблем российской экономики – именно дефицит этих ресурсов.

Так что тут всё сплетается, а Минфин, Минтруд, Минэкономразвития и Центральный банк пытаются эту шараду решить. С одной стороны – интересы бюджета, с другой – развитие экономики страны.

Евгений Гонтмахер, заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений:

Очень маловероятно, что до выборов 16 и 18 годов пойдут на такой шаг. Это вопрос политический. Но в принципе уже сейчас введена пенсионная формула, стимулирующая людей выходить на пенсию позже, потому что необходим достаточно большой стаж. И косвенные меры такого типа могут приниматься. Но реально люди всё равно будут выходить на пенсию так же, как и сейчас, и продолжать работать, если есть возможность.

Евгений Ясин, научный руководитель университета «Высшая школа экономики» (ВШЭ):

В деятельности существующего режима есть разные стороны. Какие-то идеи находятся в процессе обсуждения, их рассматривают и, в конце концов, всё-таки затрагиваются вопросы, которые власть и должна решать. Например, проблема сбалансированности Пенсионного фонда, который пока что держался на высоких ценах на нефть. Я допускаю, что сейчас решение о повышении пенсионного возраста будет принято, и если это произойдёт, я стану его поддерживать.

Но при этом обсуждаются и другие, альтернативные курсы действий. Например, сейчас выдвигаются предложения заставить платить в счёт пенсий 22 миллиона «официально незанятых» людей, то есть тех, кто реально работает, но за кого в Пенсионный фонд не идут взносы. Предполагается, что если заставить платить всех, то повышать пенсионный возраст не придётся. И с этим я уже категорически не согласен.

Дело не в том, что люди, зарабатывающие деньги иначе, не должны платить. Но для того, чтобы заставить их это делать, надо посмотреть на то, как организована вся пенсионная система. Отчисления туда, а также в Фонд здравоохранения и в другие, платит либо государство, либо работодатель. А человек, который получает доход и услуги, не платит ничего. Так было в СССР и продолжается сейчас. А если мы хотим, чтобы у нас был сбалансированный Пенсионный фонд, система работала и хватало бы денег на всё, и самое лавное – чтобы людям было небезразлично, как этим 22 миллионам, надо, чтобы они платили эти деньги от себя, из своей зарплаты.

Поэтому, если у меня спрашивают, надо ли повышать пенсионный возраст, я говорю, что надо. Но в тоже время есть гораздо более важная социальная задача. Мы хотим построить государство, где будет настоящая рыночная экономика, и все социальные, политические институты будут построены для того, чтобы она работала наилучшим образом? Тогда надо это делать, следуя примеру большинства стран. А если мы так не поступаем, то не стоит рассчитывать на то, что наша рыночная экономика будет успешной. В Германии платежи в Пенсионный фонд разделены между работниками и работодателями в соотношении 50 на 50. В Израиле недавно провели реформу, и работники платят 30%. Это не так много, но шаги сделаны, а у нас не сделано ничего. Мы уникальная страна, которая заявила, что строит капиталистическую экономику, но всё оставила, как при социализме. И мы рассчитываем, что если сможем ещё что-то выдоить у государства, то получим какие-то преимущества. Но этого не будет.

Михаил Бергер, экономический обозреватель:

Одна часть правительства победила другую. Как известно, команда Ольги Голодец настаивала на том, чтобы ликвидировать накопительную часть, а экономический блок требовал её сохранить. И теперь выбор сделан. На мой взгляд, накопительная часть пенсии, безусловно, должна существовать. Это нужный и важный современный инструмент экономики, а самое главное – нельзя постоянно менять правила игра. Уже договорились, решили, объяснили людям, потратили миллионы на пропаганду накопительной части, в таких условиях её ликвидация – это точно плохо.

Несомненно, само это решение не является сигналом того, что кризис закончился, но всё-таки свидетельствует, что он оказался не таким тяжёлым, как казалось раньше.

Евгений Ясин, научный руководитель университета «Высшая школа экономики» (ВШЭ):

Решение сохранить накопительную часть пенсии – правильное. Но как всегда в стране есть представители разных взглядов. Предложение, которое проталкивало Министерство труда и социального развития во главе с министром Топилиным при поддержке своей предыдущей начальницы, Татьяны Голиковой, работающей сейчас в Счётной палате, было большой глупостью. Они хотели отказаться от накопительной части и передать эти средства в распределительную. Система, которую решено сохранить, тоже трудная, потому что с ней непонятно, как сделать так, чтобы денег хватало и тем, кто на пенсии сегодня, и тем, кто выйдет на неё через какое-то время. Но то, что было сделано сейчас, является шагом к тому, чтобы молодые люди всё-таки имели деньги, которые останутся у них и которые можно вносить в накопительный вклад, таким образом существенно увеличивая пенсионные накопления. Но при этом остаётся распределительная часть, размер которой непонятен. Так что это вопрос ложный, но сегодня в определённой части его решили правильно.

Чтобы вернуть людям доверие к накопительной пенсии после всего, что произошло, обязательно надо им объяснять, что именно будут делать с этими деньгами, каким именно образом эта часть будет возрастать. Желательно было бы, чтобы они сами перечисляли средства, зачисляющиеся в заработную плату, чтобы это делало не государство или работодатель, вносящие от себя деньги на чей-то счёт. Тогда люди будут тщательнее контролировать, как что рассчитывается, сколько денег будет отложено, куда они пойдут и так далее. Это сделает людей более внимательными к своим пенсионным взносам, чем когда этим занимается государство, которому безразлично, что произойдёт в будущем с этими средствами. В конце концов, я думаю, окажется, что таким образом размер пенсии растёт быстрее, так как люди начинают больше отчислять на более доходные статьи.

Владимир Волков, экономический обозреватель:

Чтобы понять, как изменится благосостояние пенсионеров, надо учитывать реальную инфляцию, которая чаще всего гораздо выше, чем официальная цифра Росстата. У всех людей инфляция своя, в зависимости от того, какие товары они приобретают, и у не очень обеспеченных граждан, к которым, несомненно, относятся пенсионеры, инфляция высокая, потому что им приходится покупать продукты, а не шубы и «мерседесы». Соответственно, из этой величины реальной инфляции надо вычесть величину индексации, чтобы понять, насколько снижается благосостояние той или иной группы. Скорее всего, для пенсионеров оно понизится довольно существенно, потому что, хотя инфляция немного замедляется, она всё равно гораздо выше, чем запланированный рост пенсионных отчислений.

Правительство в лице Минфина сейчас пытается экономить на всём и ищет любые возможности уменьшить расходы бюджета. Пенсии – это просто одна из составляющих их политики. Проблема России – в очень неэффективных бюджетных тратах. Не проходит ни одного форума, на котором не обсуждалось бы, как тратить деньги, почему они расходуются не так, как должны, и идут не туда, куда требуется. Первый шаг для борьбы с этим, который можно сделать быстро – сокращение всех возможных расходов, в том числе пенсий. Причём номинально речь идёт не о сокращении, а о том, что эти расходы будут просто медленнее увеличиваться, хотя реально сокращение может произойти. Но это не какая-то «привилегия» пенсионеров, которых вдруг решили каким-то образом выделить и унизить больше, чем других. Это просто часть общей политики, причём правительство старается по возможности в меньшей степени затрагивать пенсионные выплаты.

А второй этап, уже долгий и трудный – повышение эффективности расходов бюджета. Этот процесс может идти практически вечно. Значительная часть бюджета – это расходы на оборону и всё, что с ней связано, контролировать эффективность этих трат практически невозможно, потому что все статьи засекречены, по крайней мере, для общественности. Кроме того, говорить об эффективности расходов на оборону вообще сложно, они не совсем относятся к экономической сфере, ни о каком рынке там речь не идёт, в России это почти полностью государственный сектор с небольшими вкраплениями частной инициативы. Так что есть большая доля бюджета, которая сокращениям не подлежит просто потому, что сейчас такова «политика партии», но в остальной идут попытки как-то снизить расходы и повысить их эффективность. Судить о том, насколько они будут успешны, довольно сложно.

Кирилл Рогов, журналист:

Этот шаг — пиар-подготовка решения запретить работающим людям получать пенсию, вне зависимости от возраста. Чиновники в соответствии с новым решением уже не будут получать пенсию, если останутся на своей должности, а со временем эта мера будет распространена и на других граждан.

Идея такая: формальное повышение пенсионного возраста политически невозможно, но оно возможно практически. Потому что можно, с одной стороны, запретить получать пенсию работающим. А с другой стороны, ввести коэффициенты, в соответствии с которыми размер пенсии будет зависеть от того момента, когда гражданин начал её получать, что практикуется в ряде стран, например, в США. И таким образом удастся принудить большинство людей по факту выходить на пенсию позже.

Если человек может работать, то он всегда будет получать больше от работы, чем от пенсии, и если ему надо выбирать, то он всегда выберет работу. А это может быть ещё простимулировано в определённых группах с маленькими доходами какими-то дополнительными решениями, также делающими более выгодным поздний уход на пенсию. Таким образом формальный возраст можно не повышать, при этом де-факто его сдвинув.

Максим Блант:

На первый взгляд, может показаться, что закон о повышении пенсионного возраста чиновников и депутатов, который готовит Минтруда, с одной стороны, как-то ущемляет «государевых людей», а с другой — подает пример всему населению, протестующему против общего повышения пенсионного возраста. Вот, дескать, пример самоотверженного служения. Чиновники, не щадя живота, кладут на алтарь пять лет своей жизни.

Вот только при ближайшем рассмотрении алтарь этот для живота невероятно комфортен, и многие чиновники и депутаты готовы служить и до конца своих дней, поскольку государственная служба в России — метод наиболее обильного и безопасного кормления. Чиновная должность и депутатское кресло торгуются и стоят немалых денег. И провести у кормушки лишние пять лет — счастье и выгодный гешефт. Поэтому можно не сомневаться, что повышение возраста принудительной отправки на пенсию чиновников и депутатов пройдет через Думу в кратчайшие сроки, и день, когда законопроект станет законом, будет главным праздничным днем для армии бюрократов и взяточников. Его можно будет назвать днем казнокрада, да еще завести традицию делать в этот день 50-процентную скидку на взятки. Тогда это будет действительно всенародным торжество

Евгений Ясин, научный руководитель университета «Высшая школа экономики» (ВШЭ):

Трудно сказать, что кто-либо из участников дискуссии однозначно прав, у каждой позиции есть свои плюсы и минусы. Я, безусловно, поддерживаю Минфин в деле сохранения накопительной части пенсии, потому что проблему пенсионного обеспечения на будущее придётся решать всё равно, и накопительная пенсия – это «первый камешек» в том, чтобы построить систему добровольного формирования пенсий гражданами путём откладывания денег на накопительные счета. Нынешняя позиция Минфина направлена на сокращение расходов и на то, чтобы приспособить страну к кризису, который пока что нарастает.

Но и у сторонников заморозки накопительной части есть очень серьёзные резоны, потому что ситуация ухудшается, и какие-то средства для поддержки пенсионеров нужны сейчас. А где брать деньги – это не вопрос к Ольге Юрьевне Голодец, это вопрос к Минфину, и поэтому они спорят между собой.

Я бы старался использовать кризис для того, чтобы не просто экономить деньги и поддерживать жизнь пенсионеров, а довести до конца пенсионную реформу. Это означало бы, что накопления в Пенсионный фонд платит не государство и не работодатель, а сами трудящиеся. Нужно подготовить принятие более серьёзных шагов, которые позволили бы перейти к формированию пенсионных накоплений самими гражданами. Ситуация, когда все расходы на пенсии оплачивают работодатели, является сохранением советской системы, нужно, чтобы хотя бы часть этих денег вносили будущие пенсионеры, как это делается в Германии или Израиле. Такая система может иметь определённую эволюцию: например, в Израиле 30% вносит трудящийся, остальное – работодатель, но потом эта пропорция меняется. Я бы думал в таком направлении, но боюсь, что сложные обстоятельства, сопровождающиеся текущий кризис, заставят наделать ещё каких-то глупостей, которые потом придётся исправлять.

И само собой, что сейчас надо серьёзно решать вопрос о сокращении расходов на оборону и, особенно, спецслужбы. Эти деньги должны быть направлены на образование, здравоохранение и прочие нужды. Но в течение длительного времени армия недополучала средства, она находилась в сложном положении, а военные привыкли, чтобы им оказывали особое почтение. Правительство решилось на повышение роли и финансирования армии несвоевременно. Кроме того, есть силовые структуры, которые содержатся сверх Вооружённых сил, и общая численность которых такая же, как у армии, если не больше. Их сокращать совершенно необходимо.

Кирилл Рогов, журналист:

Утечка о том, что на совещании будет поставлен вопрос о повышении пенсионного возраста в 2016 году, важна. Но в результате вопрос не будет обсуждаться, или будет поставлен, а потом снят с обсуждения, или же всё-таки вокруг него состоится какая-то дискуссия, но потом Медведев скажет, что его ещё надо прорабатывать и люди не должны страдать. Тут идёт такая-то двойная игра: с одной стороны, источники в околоправительственных кругах всю время эту тему, как говорил Михаил Сергеевич Горбачёв, «подбрасывают», но потом топовые политические «шишки» её отвергают.

Это игра, потому что, с одной стороны, нынешнее начальство на такой шаг не решится, но, с другой стороны, оно хочет приучить общество к обсуждению этой темы, чтобы потом принять какие-то половинчатые меры, которые на таком фоне будут выглядеть защитой интересов трудящихся. В частности, речь идёт об ограничении на получение пенсии рабочими. Эта мера действительно обсуждается, и её хотят протащить под видом защиты интересов людей, что возможно, если в качестве альтернативы выступает такое радикальное предложение, как повышение пенсионного возраста в ближайшей перспективе.

Но сам по себе этот запрет ни политически, ни экономически не обоснован. В частности, потому что возникнет прослойка людей, которые окажутся перед серьёзным выбором между пенсией и зарплатой, так как для них это величины соизмеримые. В результате они будут либо работать «в тени», либо уйдут с рынка, что тоже неинтересно. Грубо говоря, нанять нянечку или уборщицу в провинции будет сложнее. Или придётся делать это «в серую», что, скорее всего, и будет происходить. А эффект будет небольшим: деньги отнимут у людей, получающих хорошие зарплаты, что, с одной стороны, не принесёт значительных средств, а с другой стороны, также несправедливо. 

Андрей Нечаев:

Откровенное запаздывание с пенсионной реформой в благополучные нулевые годы сделало повышение пенсионного возраста почти неизбежным. Трещащий по швам федеральный бюджет больше не в состоянии финансировать дефицит Пенсионного фонда. Сейчас правительство обсуждает не само повышение, а как и когда его провести. Населению так долго внушали, что власть никогда на это не пойдет, что теперь вынужденная мера неизбежно вызовет всплеск разочарования и социального возмущения. Путину перед выборами придется пожертвовать немалой частью своего рейтинга, хотя ответственность за непопулярное решение он по обыкновению постарается переложить на правительство, возможно даже пожертвовав премьером Медведевым. И все равно придется брать пример со своего прародителя - Б.Н.Ельцина, который в свое время положил свой фантастический авторитет и популярность на алтарь столь же вынужденных рыночных реформ в России. Посмотрим, хватит ли у Путина мужества на это.

Максим Блант, экономический обозреватель:

Если внезапно не случится какого-нибудь чуда и цены на нефть не поднимутся выше 100 долларов за баррель, то замороженную часть пенсии не увидит снова никто и никогда. Единственный альтернативный сценарий – если из-за падения рубля эти деньги окончательно обесценятся. В этом случае правительство сможет позволить себе их вернуть. Таким образом, власти, уже четвёртый год изымая пенсионные накопления граждан, окончательно убивают доверие россиян к существующей пенсионной системе, по крайней мере, в том, что касается обязанностей государства.

Всё это затрагивает людей, родившихся в 1967 году и позже. Когда настанет время выходить на пенсию, они с удивлением обнаружат, что предназначающиеся им выплаты гораздо меньше, чем предполагалось. Фактически, правительство таким образом готовит людей к мысли о том, что рассчитывать на пенсию вообще не стоит, что это – скорее пособие по старости, поддержка, которая предназначается только самым малоимущим гражданам. Всем же остальным предлагается просто заботиться о себе самостоятельно, не рассчитывая на то, что государство как-то серьёзно их поддержит. И это был бы вполне нормальный и человеческий подход, если бы при этом не продолжались выплаты в счёт накопительной части.