Я понимаю, что читатели ЕЖа ждут подведения итогов, прежде всего, российского года. Но, должен признаться, что 2018 был первым годом в моей уже не такой короткой жизни, когда я в России не был вообще, поэтому могу говорить об итогах года применительно к ней, исходя из медийного контекста, за которым, признаюсь, следил ежедневно, общения с друзьями и близкими и собственных соображений, возникавших в процессе этих занятий.   
Вероятно, кому-то покажется поверхностным и чрезмерно отстраненным то общее ощущение, которое я могу выразить любимым русским словом железного канцлера Бисмарка — "ничего". То есть понятно, что в России каждый день что-то происходило, новостные ленты исправно функционировали, иногда случались события, вызывавшие бурю эмоций, но, по моему мнению, ни одно из них по своему содержанию не было качественно новым. Ну да, люди гибли не в рухнувших самолетах, а в сгоревшем торговом центре и в взорвавшемся подъезде, но причины во всех случаях одни и те же — либо теракт, либо изношенность техники и коммуникаций, либо алчность, помноженная не безалаберность. Принимались все новые и новые драконовские законы, направленные на увеличение поборов с граждан РФ, дабы восполнить потери на оффшорных счетах Путина и его окружения, образовавшиеся из-за падающей нефти и растущих санкций. Я уж не говорю про такие рутинные вещи, как регулярные посадки диссидентов, нагло фальсифицированные "выборы", теракты при помощи неконвенционального оружия за границей. 

Признаки новизны наблюдатели и комментаторы усмотрели, пожалуй, в двух событиях. Первое по времени — это повышение пенсионного возраста. Откровенно говоря, чем-то из ряда вон выходящим это событие выглядело только несколько недель, достаточно вспомнить, прямо скажем, весьма слабую протестную реакцию — не было похоже не только на "как в Париже", которым вдруг начал пугать сограждан Путин, но и даже на сравнительно недавнюю так называемую "монетизацию льгот", когда пенсионеры выходили-таки массово на улицы и перекрывали движение транспорта. А здесь, в общем-то, более молодая часть населения, еще не достигшая пенсионного возраста, у которой просто вытащили из кармана пенсию за пять лет, повела себя куда как более вяло. Примерно, как Каштанка, у которой за нитку выдергивали из желудка кусочек мяса, а она продолжала беззаветно обожать того, кто это проделывал. 

Собственно, второе событие, на которое обратили пристальное внимание, считается в значительной мере следствием первого — это неудача Партии жуликов и воров на выборах губернаторов в нескольких регионах. Согласен, что это была неожиданность, но категорически не принимаю прозвучавших от некоторых аналитиков восторженных оценок, типа "электоральная революция". Революция — это смена власти или как минимум попытка ее сменить. Ничего такого не произошло нигде вообще совсем. То, что в паре мест губернаторские кабинеты заняли не марионетки из "партии" большинства, а марионетки из "партий парламентской оппозиции" (даже не знаю, сколько пар кавычек здесь нужно поставить), не имеет никакого значения для политического процесса и нисколько не взволновало кремлевских карабасов. В том же единственном случае, когда их это сколько-то взволновало, они просто взяли и отменили результаты выборов в Приморье, а на повторном голосовании при помощи совсем уже наглой фальсификации все равно посадили в кресло своего ставленника.

Симптоматично, что даже там, в Приморье, никто не попытался защищать результаты "народного волеизъявления". Окончательно бутафорский характер случившегося подчеркнула пародийная голодовка несостоявшегося губернатора, которая продлилась от завтрака до обеда. Не считать же серьезным событием плачущую Панфилову. Может быть, Чуров тоже плакал, просто этого по телевизору не показывали.

Повышенное внимание привлекла попытка покушения на перебежчика Скрипаля и его дочь, случившаяся неподалеку от "солсберецкого" собора, но ведь это в Англии, собственно, и внимание к этой истории было привлечено потому, что англичанам вдруг наконец-то надоело, что поселившихся у них бывших офицеров российских спецслужб их бывшие же коллеги травят чем ни попадя. Ну да, такие вещи рано или поздно могут надоесть, но разница между "новичком" и полонием, которым убили Литвиненко, существенна разве что для узких специалистов.

А в остальном я не припоминаю чего-то такого, что даже очень внимательные наблюдатели признали бы действительно событием, которое бы выделило прошедший год из череды прошедших лет душного путинского застоя. 

Мартовские камлания под условным названием "президентские выборы" вообще не относятся к области политики. Фамилию бывшего губернатора Петербурга наверняка многие забыли через неделю после его отставки, а еще можно вспомнить разве что чемпионат мира по футболу. Но выход сборной России в восьмерку на домашних стадионах на сенсацию не потянул, допинга, в отличие от Олимпиады в Сочи, у футболистов не нашли (пока), а островок интернациональной дружбы и российской открытости миру на узковатой Никольской улице закрылся вместе с окончанием турнира. 

Между прочим, вся эта тоска и тягомотина происходили на фоне начавшейся тектонической активности во всем цивилизованном мире. В нем, похоже, заканчивается эпоха постмодернизма и поднимается встречная волна. Америка периодически глухо сотрясается как противостояние сторонников и противников самого противоречивого своего президента, ведущего торговые и дипломатические войны по всему земному шару. Великобритания мечется вокруг условий брекзита. Во Франции "желтые жилеты" треплют нервы своему молодому президенту, его немолодой жене, а заодно и всей стране. В Германии заканчивается эпоха Меркель. В Бразилии новый правый президент объявил об окончании социализма и ликвидации его последствий. В Израиле грузовик похищенных Моссадом документов иранского ядерного проекта и опять досрочные выборы.

Разумеется, я вовсе не хочу никого обидеть. Все сказанное выше отнюдь не было попыткой унизить Россию или задеть чувства россиян, просто в этой стране сейчас сложились такие обстоятельства, которые самой природой своей допускают только одно действительно значимое событие — смену режима. Ничто иное не способно и не будет способно повлиять на сущность происходящего и серьезное переформатирование в будущем. В самом деле ведь сейчас, когда говорят о восемнадцати годах правления Путина, никто и не вспоминает о том, что четыре года в Кремле сидел президент Медведев, что были какие-то шевеления, какие-то статьи, у кого-то даже какие-то надежды. Единственный вывод из всего тогда случившегося — никакая смена фигур ничего не даст. Подлинные перемены произойдут только тогда, когда изменится природа власти и смысл государственного бытия.

Мне рассказывал мой приятель, который сорок лет назад был студентом ИСАА, что один из профессоров на вопрос о том, развивается ли Габон по капиталистическому пути или социалистическому, ответил, нарушая правила тогдашней официозной идеологии, что для некоторых стран, в том числе для Габона, это не имеет никакого значения. Габон может развиваться хоть по капиталистическому пути, хоть по социалистическому пути, в нем все будет так, как всегда в Габоне было. В те годы в Габоне правил президент, который провластвовал 42 года. Последние 9 лет президентом Габона был его сын, вчера в Габоне произошел военный переворот. Это самое меньшее, что может послужить причиной каких-то изменений. Может послужить, может не послужить, никто пока этого не знает, но за предыдущие 51 год точно ничего быть не могло. Я очень надеюсь, что в России этот морок продлится меньше, чем 51 год, хотя в XX веке бывало и дольше. Я очень надеюсь, что в России случится не военный переворот, а мирная гражданская революция. Но пока ее не будет, никаких иных значимых событий в стране не может произойти. Они просто несовместимы с нынешним государственным и общественным устройством. Ни в 2018, ни в каком бы то ни было ином году.


Фото: Muzaffar Salman/AP/TASS