Длинные темы

А вот еще коллизия — про то, как взвесили Путина социологи ВЦИОМ, и вышел он легким. А потом, по требованию Кремля, принесли другие весы, и перетянул он на себя все золото мира и все алмазы его. Такова завязка этой практически библейской истории, притчи.

Конкретно, было – 31% доверия народа к Путину, а после перемера – снова 72,3%,  в два с лишним раза больше.  То есть получилось, как в доброе советское время. Метафора: пришли вы за вареной колбасой в магазин, а толстая тетка в белом халате дает вам маленький кусочек и говорит, что это килограмм и у нее весы такие.

Но на самом деле это более длинная тема, чем просто про неудачный опрос. Поскольку включает она в себя следующие подтемы. Перво-наперво, про социологов. Уж не сошли ли они с ума, наши социологи, выдавать в султанат такие первоначальные цифры? Может, им жить надоело или работа не дорога? Или же мы должны предположить, что существуют некие башни Кремля, которые не прочь послать Путину сигнал-намек, что пора уже собирать вещички? И делают это исподволь, через безликих социологов и анонимных опрошенных. Намек на то, что перестало у него получаться. Что вызывает уже раздражение. Что больше не тефлоновый, а ржавый. И что элите по этому поводу беспокойно.

Причем, сигналы эти лишь нарастают. А ведь к ним относятся не только неудачный замер. Но и то, что не вызвала восторга в Екатеринбурге церковь имени друзей Путина. Не хотят в ней люди молиться. И о чем, право, молиться? И то, что людям надоело, что Москва посылает им на головы мусор, как в Архангельске на станции Шиес. И даже то, что вдруг были опубликованы секретные протоколы пакта Молотова-Риббентропа, про которые всегда говорили, что были они будто бы безвозвратно утеряны либо что их не существовало вовсе; даже это мы можем расценить как определенный намек.

Намек на то, что имеем мы дело со всегдашней Империей брехни. Что тут врали вчера, врут сегодня и будут врать во веки веков. И куда это всех нас приведет? А приведет это, скорее всего, к тому, что однажды встанет Путин с постели в ореоле своего неронства и великолепных рейтингов, а Пескова-то и нет, сделал ручкой… Отбыл в Париж наш Песков.

Про перемер

Ну, тут все ясно, поскольку технологическая кухня обнажена. Если у вас спросить, как вам понравится, что украдут у вас пять пенсионных лет без сохранения содержания и отвечает ли за эту покражу первое лицо в государстве, то вы, не подозревая ничего плохого, вряд ли скажете, что это понравится, и что, да, отвечает, поскольку он за все отвечает. И социолог пересчитает ответы и сделает вывод, что вы не доверяете Путину.

А если к вам подойдет социолог вместе с полицейским и задаст вопрос прямо: «Сука, ты нашему президенту доверяешь? Как отцу, как наставнику?»  И по почкам, по почкам… (Но не будем наговаривать лишнего.) То ответ, я думаю, будет совсем другой.

Про доверие

А тут чистая онтология. Устройство Вселенной. Что вообще-то такое «доверие»? Доверяем ли мы змее подколодной, что не окажется она божьей коровкой? Доверяем ли мы зиме, что придет? Как, например, я могу сказать, что не доверяю Путину, коли я ему доверяю абсолютно. Он сказал, что вернет Совок – и вернул. В главных аспектах, вроде отсутствия хорошего сыра. Сказал, что за ценой не постоит, чтобы Крым приплыл в родную гавань – и не постоял. Мюнхенскую речь произнес. Супероружие изобрел. Мой собственный голос, таким образом, находится в тех новых 72% абсолютного доверия, что угробит он и меня, и страну.

Про панику и апокалипсис в Кремле

Действительно, имеет место такая паника. Действительно, есть предчувствие апокалипсиса.  Хоть отдельные политтехнологи и поспешили заявить, что 30% – это прекрасно, американцы завидуют. Но ничего прекрасного в этом нет, и они это знают, и все остальные тоже понимают. Сюжет, получается, достоин Netflix. И вот как бы он выглядел в телесериале.

Синопсис.

The Hot Zone

Где-то на окраине России появилась зараженная «обезьяна», переставшая доверять Путину. Непосредственный контакт с ней другой лояльной «обезьяны» или же лояльного сотрудника как бы оруэлловского зоопарка просто взрывает мозг у контактирующего, он разлетается на кровавые кусочки, и антидот пока не найден.  Однако военные (читай, социологи), как это водится, скрывают проблему во избежание хаоса, морочат голову Кремлю победными реляциями, заметают проблему под ковер. Тем временем, зараженных «обезьян» становится все больше. Начинается эпидемия. Приближается День Х.

***

В Дзержинске, на одном из градообразующих предприятий, производящем товары народного потребления первой необходимости, вроде «боеприпасов», прогремел взрыв.

Взрыв – небольшой, не стоило бы и заострять. Никого не убило, разве лишь около сотни ранило. Да «повреждения зафиксированы в 180 жилых домах и нескольких десятках социальных объектов», хотя при этом речь о капитальных разрушениях, конечно, не шла. Но главная беда, оказалось, не в этом, а в фейковых новостях, которые заполонили соцсети. О чем нас честно предупредил губернатор нижегородский области Глеб Никитин. И о том, что будут они пресекаться по всей строгости закона, благо законов таких напридумано немерено. Такая подводка к сюжету.

Сюжет. Тем временем, депутат Псковского заксобрания Лев Шлосберг (от партии «Яблоко») задумал провокацию.

Он выступил как раз против таких законов, которые ущемляют свободу слова и, по его мнению, выхолащивают весь смысл демократической Конституции, завоеванной августовской революцией. Отчего напридуманное Думой сегодня начинает казаться государственным переворотом, а общественный корабль с такой командой матросов, как Дума, – крениться, что твой «Титаник».

Этос Шлосберга – спасти корабль. А смысл предложения – воспользоваться правом законодательной инициативы и торпедировать думский закон о неуважении к власти законом о неуважении к народу. Тогда, может быть, еще поживем, поплаваем на этом «Титанике». С такими словами он обратился к псковским депутатам.

Конечно, Шлосберг парадоксален. Он действует в порочном круге, описанном модным ныне Слезкиным: 

«Некоторые законы «фундаментальнее» других, и некоторые фундаментальные законы подлежат толкованию жрецов или Верховных судов, чья миссия заключается в освящении меняющихся норм в свете этих законов, но такого рода конституционные традиции более уязвимы, чем их талмудические предшественники, из-за очевидной порочности логического круга (все законотворчество ограничено конституцией, которая является результатом законотворчества). Проблема решается укреплением легально-рациональных каркасов священными атрибутами бессмертных народов или привязкой конституционных режимов к «естественному праву» (и выведением прав гражданина из «прав человека»)».  Ю. Слезкин. «Дом правительства».

Но, как было уже замечено, со стороны Шлосберга это была, конечно, голимая провокация. Нисколько он не сомневался, что его не поддержат. Наоборот, скрытой целью его стояло представить остальных депутатов Псковского заксобрания эдакими тупыми уродами, что и получилось прекрасно. Однако реальная политика в том ведь и заключается, чтобы провоцировать политических противников и выставлять их в самом уродливом виде, чтобы побеждала твоя точка зрения.

При этом сам я не хочу сказать, что были они, псковские депутаты, и действительно такими тупыми уродами (это было бы неуважение к власти), как их представил Лев Шлосберг. Но повели они себя в ответ на предложение Шлосберга как самые типичные тупые уроды. Как, собственно, тот и ожидал.

Ибо вот что они ему ответили…

Что их совершенно не интересует ни Конституция России, ни ее нарушения, ни фундаментальные и естественные права российского гражданина. Им бы главное бюджет свой псковский поделить. А что до депутата Шлосберга, то должен он перед «коллегами» извиниться за то, что лезет к ним с эдакой неприличной чепухой. И корреспондентка, которую он пригласил и которая шныряет тут по залу, та вообще должна была бы на коленях сначала приползти и слезно попросить псковских слуг народа, чтобы те допустили ее присутствовать в святая святых псковского депутатства. И тогда, может быть… Может быть, они забыли бы о неприличии Шлосберга.

Таким образом, все получили, что хотели. И Шлосберг, и депутаты, и корреспондентка. Но, очевидно, это тоже длинная тема. О демократии и демократах. О тех, кого избирают люди. Как они портятся и матереют в местах своего избрания, как превращаются в овощи, гниют и становятся ядом.

Не только в Думе, но и на всей бескрайней периферии.

И о том, чего нам ждать дальше.


Фото: Hendrik Schmidt/DPA/TASS