Чем все это кончится?

Одно из моих правил публициста: задавать только те вопросы, на которые сам хочешь знать ответ. Сейчас вопрос такой: чем все это кончится?

Вообще понятно, что мы хотим в идеале. Чтобы историческая необходимость скинула с доски бытийности нашего бессмысленного лидера (погрузившегося недавно в пучину морскую, когда стоило бы для разнообразия сходить на работу), его бессмысленное правительство и столь же бессмысленную Думу, с утра до вечера изобретающую запреты. И главное, что это ведь наверняка произойдет. Не в результате какого-то запланированного Майдана или потому что враги раскаются, а дураки поумнеют, а чисто по утилитарным обстоятельствам. Они проедают будущее поколений, против чего восстанет сама среда.

Как это проявится — пока никто не знает, но проявится обязательно. И звоночки пошли. В описании «полстраны сгорело, другая половина — утонула, а в Москве ‘’космонавты’’ избивают мирных людей» много горькой правды. И современная молодежь действительно не понимает, почему она должна у кого-то испрашивать санкцию на то, чтобы потребовать себе честные выборы (Собянин, ТВЦ, 30.07.19: «Они нас не спрашивали и даже не пытались».) Нормальная власть должна сказать «спасибо», что люди хотят честно выбирать, а наша власть насылает на них полчища сил коррумпированного правопорядка. Это архаика пытается остановить наступление модерна. Однако это никому не удавалось надолго, а в перспективе и вообще невозможно.

Причем коррумпированность российского правопорядка — не метафора или педалированное выражение, а объективность, данная нам в ощущениях и сводках новостей. Российский правопорядок коррумпирован как внизу, где рядовые правоохранители имеют работу и зарплату тогда, когда в стране двадцатипроцентная абсолютная бедность (может быть, и больше) и большая напряженка с рабочими местами, а верхи, генералы, тащат в дома миллиарды денег пачками, как будто это «Ротбанд» какой. Тут одно хотелось бы понять: давление этих двух сфер — нищеты и обеспеченности, их трение друг о друга — снимет этический запрет на стрельбу в случае чего или нет? Похоже, что снимет…

А вот еще аспект этой проблемы — запаздывание.

Мы запаздываем с пониманием исторических необходимостей. Мы — как планета людей, где правящие классы как бы не страдают интеллектуализмом. И конкретно мы — как страна, живущая на 1/9 планеты. И получается, что все уже горит, затонуло или же все уже куда-то бегут, кому-то «тонтон-макуты» («Мы же не Зимбабве какое», как метко заметил Собянин) ломают ногу прямо на пробежке вдали от каких-либо политических акций, как это случилось с К. Коноваловым, который некогда рисовал логотип московского метро, а мы все стараемся их увещевать, найти «мирное» объяснения, вступаем в переговоры, требуем, чтобы наши оппоненты пришли в себя….

Такое уже было. В перестройку. Неглупые люди, к которым я отношу и себя, не нашли в себе интеллектуальной энергии задуматься о перспективе. Очевидно, мы все были тогда уверены, что в моменты глубокого социально-политического кризиса коллективное общее само, как вода, дырочку найдет. И в результате получилось, что мы снова оказались в Антисистеме-2000. Эта Антисистема тоже когда-нибудь сломается — тут нет сомнений. Но что будет дальше? Снова ждать, что коллективное общее найдет дырочку в силу своей многоголовости? А что если этих дырочек уже не осталось?

Как не повторить ошибку 1985-1991 годов?

Об этом я писал в статье «Как выйти из пата». О том же говорил и Игорь Яковенко на видео «Анатомия протеста». Общая мысль такая: нужна страновая повестка, адекватная сверхважности задачи — демонтажа Антисистемы и построения демократического общества. И кстати, в некоторых аспектах я не совсем тут согласен с Яковенко.

Например, у него какая-то личная вендетта по отношению к Венедиктову и Собчак. Он их критикует (справедливо, не спорю) прям каждый раз. Венедиктов действительно допускает весьма странные умозаключения, а Ксения Собчак часто подключается к кремлевским пиар-разработкам. Но революция удается только тогда, когда элита в лице подобных публичных фигур понимает, что новый режим им не угрожает и они вольются в него почти на прежних условиях.

Так было и в перестройку, закончившуюся августом 1991 года. Коммунистическая элита поняла, что новый демократический режим открывает для нее путь к легализации состояний, социальных статусов и безграничному дальнейшему обогащению. На этих условиях она согласилась с демократизацией, свободой слова и приоткрытием границ для демократического большинства. С другой стороны, резкая критика Венедиктовна и Собчак, этих профессиональных посредников между «теми» и «этими», позволяет Венедиктову сохранить последнюю, в общем-то, пока хорошую официальную радиостанцию, а девочке Собчак — сидеть не ерзая на коленях вождя. 

Так что можно продолжить их критиковать и тем самым спасти от репрессий. Чем резче, тем лучше.

До сих пор самая ожидаемая реакция на посыл о страновой повестке такая: «Так напишите нам ее! А без этого у вас одна маниловщина получается». На это я бы ответил: «А вы что будете в это время делать? Подключайтесь!» Мы тут не гладиаторы на арене и не клоуны в цирке. Никакую, даже самую хорошую повестку не представить обществу раньше того момента, когда оно до нее дозреет. Но можно предлагать некоторые идеи по ее составлению.

Мне кажется, тут опять нужно воспользоваться опытом перестройки или даже Французской революции. Очевидно, начинать нужно с неких не юридических, а этических документов, которые впоследствии дадут направление юридической работе. Я бы предложил написать так называемый Демократический наказ депутатам, партиям и независимым политикам (был Демократический наказ Ельцину), а также что-то вроде Декларации прав постсоветского человека и российского гражданина.

Мне могут возразить: зачем, ведь уже есть одна, да и Россия — подписант всех соответствующих международных документов? Чего-то ей это не помогло. 

Но дело в том, что россияне никогда не чувствовали все это своим, считая это какой-то излишней финтифлюшкой в архитектуре. Или же сюртуком с чужого плеча. Или же витринной декорацией для внешнего мира. Им нужно свое от своих людей. Да и все равно ведь придется писать новую национальную Конституцию. Так что эта Декларация легла бы в ее основу как образовательный, этический и исторический документ. К тому же сатрапам труднее будет воевать с обществом, несущим столь ясные и красивые знамена.

Фото: Наталья ДЕМИНА