Из диалога автора с молодым шведом…

- Олаф, почему ты занимаешься бизнесом, а не политикой?

- В этом нет необходимости. Правительство и чиновники деньги не ворует. Налоги разумные. Коррупции практически нет. Условия для малого бизнеса благоприятные. Поэтому я занят своим бизнесом. Но на выборы хожу, голосую за социал-демократов.

Большую часть ХХ в., как и первые годы XXI в., Швецией управляло правительство, сформированное Социал-демократической рабочей партией Швеции (СДРПШ). Девиз международной социал-демократии: «Свобода — Справедливость — Солидарность». Именно такие идеалы правящая партия последовательно воплощала в своей политике. И это вызывает значительный интерес, поскольку за десятилетия правления социал-демократов Швеция не только была преобразована из аграрного в высокоразвитое индустриальное общество, но и достигла социально-экономического благополучия. Социальные реформы мотивированы общенациональным интересом — расширенное воспроизводство «племени», а социальная защищенность стала частью национального самосознания. Социал-демократы продемонстрировали широкие и надежные обязательства в социальной сфере.

При этом шведскому обществу удалось решить проблему сочетания равномерного распределения материальных благ с высокой экономической эффективностью, что соответствует интересам как личности, так и экономики в целом. Удалось достичь исторического компромисса между трудом и капиталом, обеспечить победу парламентской демократии над диктатурой.

Предпосылки становления шведской социал-демократии

В качестве влиятельной политической силы социал-демократы заявили о себе на парламентских выборах 1911 г., заняв 3-е место с 28,5 % голосов после либералов (40%) и консерваторов (31%) голосов. Однако становлению СДРПШ предшествовал чрезвычайно важный период развития рабочих движений, сформировавший в массовых слоях общества культурные предпосылки и демократические конституционные идеалы.

Рабочее движение не возникло в Швеции само по себе. Оно появилось органически как часть целой волны народных движений. Помимо рабочего наиболее значительными были движение евангелических церквей и движение борьбы за трезвость. Борьба за трезвость находилась в центре спектра рабочих движений. В свою очередь ее активисты пришли из евангелических организаций и снабдили рабочее движение многими кадрами профсоюзных организаторов. Вплоть до Первой мировой войны движение за трезвость было крупнейшим народным движением.

Немало членов движения за трезвость находилось и среди депутатов риксдага. Так среди избранных в 1911 и 1917 годах в риксдаг членов второй палаты 64% входили в движение за трезвость; в 1949 г. этот показатель составлял 41%. Социал-демократические члены риксдага почти сплошь были организованными трезвенниками.

Социал-демократическое рабочее движение быстро стало ядром народных движений. Народные движения имели ряд общих черт, оказавших мощное воздействие на шведскую политику в целом и народную классовую политику в частности. Все народные движения стремились пробудить, организовать, обучить и преобразить людей, изменить их жизнь. Поэтому «движение» обретает значение коллективной, тесно спаянной организации. Народные движения отличала самоорганизованная образовательная деятельность в особых учебных кружках, которые получили широкое распространение. Рабочий просветительский союз стал классическим образцом этих учебных кружков. Традиция народных движений сформировала реформаторское, воспитательное направление политики, придала ей организованную форму. В 1930-х годах шведская традиция организованных народных движений получила важное усиление. Крестьяне и сельская молодежь создали свое собственное народное движение.

Анализируя широту и устойчивость народных движений, шведские аналитики указывают на распространение этих традиций в обширной сельской местности. Лишь после 1957 г. городское население превысило половину населения страны. Однако еще большее значение имеют уходящее в далекое прошлое традиции независимости и самоорганизации шведского села. Это находило отражение в «уважаемом крестьянском сословии», состоящем из крестьян-собственников (1), с его воинами, церковными старостами, членами уездного суда, депутатами риксдага от крестьянского сословия и сельской общиной. Активный рост рабочего и аграрного движений наблюдался и после 1930 года.

Традиции народных движений связывают классовую политику социал-демократии с корнями, глубоко уходящими в историю шведского народа. Эта традиция объясняет такие особенности шведской политики, как минимум стихийности и воинственности в словах и поступках, но зато умелая организация, тщательная подготовка, осмотрительность, готовность к переговорам и компромиссам.

Отказ от революционности — политика компромисса

Социал-демократия формировала политическую повестку, охватывающую экономические и социально-политические проблемы производства и распределения, а также осуществления власти. Такой набор проблем объединяет рабочий класс и близкие к нему социальные слои, что в условиях демократической системы позволяет массовым слоям использовать свою численность в борьбе за парламентское представительство и отражение своих интересов в законодательстве.

В начале ХХ в. шведской социал-демократии предстоял трудный выбор. Весной 1917 г. и поздней осенью 1918-го среди значительной части рабочего класса и солдат Швеции преобладали революционные настроения. Звучали жесткие требования немедленной демократизации. Власть имущие были обеспокоены и готовились к революции. В руководстве СДРПШ возникли разногласия. Молодые лидеры во главе с Пером Альбин Хансоном выступали за радикальные действия. Однако более опытные руководители во главе с лидером партии Яльмаром Брантингом настаивали на том, чтобы не предъявлялось никаких ультиматумов. Руководство СДРПШ и профсоюзов не противостояло волнам демонстраций и выступлений, а присоединилось к ним с целью придать им нереволюционное направление, избежать насилия.

Когда революционная волна весны 1918 г. спала, правое правительство осталось у власти до выборов (состоявшихся осенью того же года), по результатам которых социал-демократы вошли в правительство. Однако противодействие правых в риксдаге продолжало блокировать процессы демократизации. Но после революции в Берлине (1918 г.) правые в риксдаге в конце того же года капитулировали. Под мощным демократическим давлением, но без революционных потрясений Швеция стала демократической страной. В декабре 1918 г. чрезвычайная сессия парламента приняла правительственный законопроект о демократизации избирательного права. Этим же законом с 1921 г. вводилось всеобщее равное избирательное право, допустившее к выборам женщин.

Движущей силой демократизации были социал-демократы, но к этим процессам присоединилось большинство шведского общества, за исключением помещиков и консервативной интеллигенции. В результате СДРПШ была признана в качестве легитимной правительственной партии. В 1920 г. успех социал-демократов на парламентских выборах позволил им сформировать уже однопартийное правительство.

Сильной стороной СДРПШ было ее стремление сотрудничать со всеми политическими силами, действовавшими в рамках Конституции и закона — так называемое «демократическое сотрудничество» (2). Его отражением стал выдвинутый социал-демократами лозунг «Швеция — дом народа». Характерно положение предвыборной кампании социал-демократов 1934 г.: «На призывы правых к разделению нации мы отвечаем нашим призывом к сотрудничеству между всеми демократическими силами. В то время, как правые и большевики спекулируют на различиях, мы сосредотачиваем свое внимание на общем и объединяющем». По сути это не что иное, как принципиальный отказ от одиозной концепции классовой борьбы.

Фактор компетентности

Одна из значимых причин успеха социал-демократов — компетенция. Победив в разгар экономического кризиса на выборах 1930 г., СДРПШ провела неотложные социально-экономические реформы, организовав общественные работы с заработной платой не ниже оплаты неквалифицированного рабочего, повышение базовых пенсий по старости. Эта политика была продолжена в рамках антикризисной программы СДРПШ «Кризисная помощь рабочим и крестьянам» (1932). Стержнем политики социал-демократов в тот период была в целом успешная политика выравнивания доходов.

В этом же году орган шведского объединения предпринимателей «Индустриа» констатировал: «Наиболее выдающееся качество нового (социал-демократического — С.М.) правительства — его жизнеспособность… Показатель интеллектуальной одаренности находится на высоком уровне» (3).

Шведские аналитики особо выделяют два аспекта стратегии социал-демократов: политика полной занятости и социальной защищенности. «Работа. Защищенность. Развитие» стали основой стратегии СДРПШ, принятой чрезвычайным съездом партии 1966 года.

Компетенцию лидеров социал-демократов признавали и их оппоненты. Так в 1987 г. 150 биржевых экспертов назвали министра финансов социал-демократа Челля-Улофа Фельдта лучшим министром финансов. А годом позже один из лидеров СДРПШ премьер-министр Игнвар Карлссон занял второе место в номинации «лучший премьер-министр».

При этом весьма показательно: три классических премьер-министра Швеции — социал-демократы Эрнст Вигфорс, Пер Эдвин Шельд и Гуннар Стрэнг — были экономическими самоучками и искушенными политиками, тесно связанными с рабочим движением. Это свидетельствует о том, что образование, полученное в рамках народных движений, обеспечивало раскрытие и реализацию талантов.

Создание социал-демократического государства благосостояния

Общепризнанно: создание государства благосостояния — самое яркое достижение шведской социал-демократии ХХ в. Именно социал-демократы руководили разработкой знаменитого «Среднего пути» и формирование государства благосостояния совпало с 50-ю годами практически непрерывного правления СДРПШ. Однако корни этого государства идут от исторических условий, предшествовавших рождению рабочей социал-демократии — широкие народные просветительские гуманистические движения XIXв.

Социал-демократическая стратегия постоянно сталкивалась с проблемой, как сочетать парламентские формы борьбы за власть, стремление к справедливому равенству и необходимость экономической эффективности.

По мнению экспертов, набор социальных программ Швеции или объем расходов на их реализацию не являются чем-то уникальным. Уникальна структура шведской модели благосостояния. Она налагает тяжелое бремя на налогоплательщиков, но это — политическое решение большинства шведского общества. И именно на него опирается государство благосостояния, построенное на тщательно уравновешенных принципах: равенства, универсализма (доступности для всех социальных гражданских прав) и эффективности. Для практической реализации таких принципов в богатом обществе с растущим средним классом государство не может избежать обременительных расходов, связанных с гарантированием высоких стандартов социальных услуг и льгот.

Государство благосостояния, по мнению шведских аналитиков, должно удовлетворять не только базисные потребности — его услуги должны соответствовать вкусам рабочего класса, который становится все более состоятельным, а также разборчивого среднего класса. Швеция достигла столь высокого жизненного уровня, что лишь немногие готовы довольствоваться базисными, тем более, минимальными нормами социального обеспечения.

Структура издержек государства благосостояния отражает его приоритеты. Для шведской модели характерна производительная превентивная социальная политика. На пособия по безработице идет относительно небольшая доля социальных расходов. Гораздо больше средств инвестируются в обеспечение занятости: переподготовку и мобильность рабочей силы; образование взрослых; профилактику болезней, несчастных случаев; пособия семьям. Государство благосостояния создается с целью минимизации бремени социальной нужды и повышения до максимума занятости. Философия такой политики в том, что потраченные на эти цели средства создают более значительные эффекты на других направлениях.

«Производительная» социальная политика стоит дорого, однако издержки на непроизводительные расходы остаются низкими. Поэтому рациональная структура затрат шведского государства благосостояния сокращает бремя расходов там, где у других они растут. Создание новых рабочих мест увеличивает число налогоплательщиков, в то время как в других странах оно сокращается. Поэтому в Швеции значительные издержки на благосостояние, по сути, являются инвестициями в экономический рост.

Впечатляют и распределительные эффекты: бедность и экономическая необеспеченность в значительной степени ликвидированы. Швеция — неоспоримый лидер по равному распределению доходов и уровню жизни. Но наиболее впечатляющие результаты находятся за пределами обычных показателей благосостояния. В экономике удается поддерживать полную занятость; значительно уменьшены классовые различия; удалось создать мощный консенсус по поводу существования государства благосостояния — согласия общества на высокие налоги и их распределение на превентивную социальную политику. В этом смысле социальные расходы один из доминирующих принципов шведской социал-демократии.

В государстве благосостояния реализовано большинство основополагающих принципов рабочего движения. Но многие из этих принципов с самого начала имели широкую народную поддержку.

Ранние социалистические движения предполагали достичь равенства путем национализации, по крайней мере «командных высот» экономики. Но шведская социал-демократия довольно рано отбросила эту догму. Вместо нереализуемой концепции равного распределения общественного богатства она стремилась к более практичному идеалу социальной справедливости путем демократизации жизненных возможностей, ресурсов и участия в управлении производством. Это поставило на первый план борьбу за социальное гражданство по сравнению с огосударствлением собственности.

Теоретики шведского социализма изменили представление об исторической миссии рабочего класса. По их мнению, оно заключалось в том, чтобы надежно провести шведское общество через последовательные стадии политической и социальной демократии во имя достижения демократии экономической. Первоочередным принципом заявлена ликвидация бедности, сокращение классовых различий и достижение справедливого распределения жизненных благ. Общество в лице государства предоставляет гарантии нормальной заработной платы, согласно коллективным договорам профсоюзов.

При этом равенство не стало препятствием для достижения эффективности. Успехи шведской социал-демократии во многом обусловлены ее интеллектуальной способностью сочетать эти противоречивые цели. Равенство (4) рассматривалось как предпосылка достижения оптимальной эффективности: более равномерное распределение покупательной способности — значимый фактор успешной макроэкономической политики; поддержка семьи — вклад в будущий человеческий капитал; справедливое обеспечение доступа к здравоохранению и образованию — основа для высокой производительности труда; солидарная политика в области заработной платы и активные программы в сфере занятости — условия модернизации промышленности; обеспеченность доходами позволяет преодолеть сопротивление рабочих рационализации; упреждающая социальная политика — ее ориентация скорее на создание рабочих мест, чем на денежные пособия, что сокращает потери человеческих ресурсов и экономические издержки.

От корпоративной к национальной солидарности

В ходе созидания справедливого государства благосостояния, шведской социал-демократии во многом удалось решить проблему национальной солидарности. На пути к политической организации и единству рабочие движения всегда сталкиваются с двумя препятствиями — рынком и ограниченной солидарностью. Как участники рынка люди конкурируют друг с другом, подвергаясь социальной стратификации. От докапиталистического рынка в наследство досталась узкая гильдейская и фрагментированная корпоративная солидарность, местный патриотизм и патернализм. Поэтому социал-демократии было необходимо преодолеть эти препятствия, с тем чтобы заменить их всеобщей национальной солидарностью.

Решение указанной проблемы во многом связано с реализацией концепции «Дома народа», выдвинутой СДРПШ в ходе избирательной кампании 1928 года . В соответствии с этой концепцией рождающееся социал-демократическое государство должно стать единым домом для всех шведов, где солидарность и взаимопомощь являются естественными. Понятие «дома народа» несет образ общенациональной солидарности, в отличие от классового антагонизма и пресловутого «обострения классовой борьбы».

Такое видение национальной исторической перспективы, в сочетании с отказом от революционализма, выдвигало на авансцену парламентские методы завоевания власти. Уже к 1920 г. шведские социал-демократы отчетливо осознали: узко-пролетарская партия не сможет завоевать парламентское большинство. И потому необходимы широкие политические коалиции. Воплощением этой идеи стало сближение в 1930-х гг. СДРПШ с Крестьянским союзом, что стало решающим условием прорыва социал-демократии к власти. Коалиция с организацией крестьян-собственников вместо большевистской политики раскулачивания и коллективизации стала важнейшим политическим условием успеха СДРПШ.

Исторические и социокультурные предпосылки становления социал-демократии в Швеции коренным образом отличаются от российских условий. Однако изучение богатого и успешного опыта СДРПШ дает обширный материал для осмысления причин неудачи попыток создать в России на рубеже 1990-х годов современную социал-демократическую партию по европейским лекалам.