Дайджест по публикациям Леонида Косалса  

Важнейшая черта нашего общества — «клановое государство», основная функция которого — обеспечение благоприятных условий для крупнейших кланов, создание им преимуществ перед всеми другими участниками политической и экономической жизни. Кланы — это закрытые теневые группы бизнесменов, политиков, бюрократов, работников правоохранительных органов, иногда представителей организованной преступности. Они объединены деловыми интересами и неформальными отношениями. Наличие таких кланов — главное отличие России от стран с конкурентным рынком,  где главную роль играют независимые предприниматели, конкурирующие между собой.

С кланами связано номенклатурное (бюрократическое) предпринимательство, когда роли чиновника и предпринимателя четко не отделены друг от друга и зачастую это одни и те же люди. Речь идет не просто о покровительстве со стороны чиновников каким-то фирмам, которые особо дороги их сердцу, как в некоторых странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. У нас это «оборотни в костюмах», которые, с одной стороны, регулируют и контролируют какую-то сферу деловой жизни как «государственные люди», а с другой — делают в этой же сфере деньги как частные бизнесмены.

Другая черта кланового капитализма в России — монополизм, который носит преимущественно нерыночный характер. Монополизм может возникать в любой капиталистической системе как естественное следствие работы рыночного механизма. Он, прежде всего, связан с появлением больших, эффективно работающих фирм, которые отвоевывают значительную долю рынка, побеждая своих конкурентов за счет более низкой цены, более высокого качества продукции. Негативные последствия таких «рыночных успехов» хорошо известны, и так же хорошо известно, как с ними бороться. Но в ситуации кланового капитализма, характерной для России, монополия в основном возникает не в результате рыночных успехов частных фирм, а вследствие деятельности самого государства, точнее, тех самых «оборотней в костюмах». Эти «оборотни» дают государственные заказы «своим» фирмам, уменьшают число участников рынка возбуждением уголовных дел, отказом в выдаче лицензии  или издавая распоряжение, обязывающее госорганы содействовать «своей» фирме.

Наконец, важнейшая черта кланового капитализма — укоренение теневой экономики  в деловых отношениях практически всех субъектов, от мелких семейных фирм до органов власти всех уровней. По имеющимся оценкам, в странах с переходной экономикой теневая часть составляет примерно четверть валового продукта, в России она достигает 40-50%, тогда как в развитых странах, входящих в Организацию по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР), она составляет приблизительно 15%.

Клановый капитализм в России — целостная система, по поводу которой возникло относительное  согласие влиятельных в обществе сил, не заинтересованных менять сложившийся порядок. Клановость  —  способ разрешения частных и общественных проблем, поиск и принятие решений не в соответствии с формальными правилами и законами, а согласно неформальным нормам или реальному «весу» (соотношению влияния и ресурсов) того или иного клана или персоны. Более того, законы здесь работают только в том случае, когда касаются рутинных ситуаций и «маленьких людей», которые не затрагивают чьих-либо значимых интересов. В противном случае в дело вступают механизмы неформальных согласований или даже «клановых войн». Тогда решения «продавливаются» в ходе более или менее ожесточенных схваток, а по форме могут как «соответствовать закону», так и, что случается часто, противоречить ему.

Как устроены кланы

Стратегические цели клана — накопление ресурсов, расширение власти и влияния в определенной сфере деятельности (нефтяной отрасли, торговле и других). Каждый клан стремится достичь стабильного положения и контролировать свою внешнюю среду, создать благоприятные для себя социально-экономические и политические условия деятельности, по возможности добиться монопольного положения. Конкретные цели зависят от текущей ситуации и могут заключаться в захвате ценных активов, продвижении своих людей в федеральные или местные законодательные органы власти, инвестировании в новую технологию, получении важного правительственного поста, устранении конкурентов или бывших деловых партнеров.

Кланы — это закрытые деловые сообщества, которые берегут информацию о своей деятельности и своем устройстве как от общественности, так и от государства. Члены клана связаны близкими дружескими отношениями. Конечно, неформальные отношения существуют в организациях во всем мире. Специфика же кланов состоит в том, что здесь подобные отношения не являются простым дополнением, их роль важнее официальных законов и инструкций. Влиятельный клан имеет много возможностей защитить своих членов, нарушивших формальный закон, но жестоко преследует тех, кто нарушает неписаные правила собственного сообщества.

Неформальные отношения в рамках кланов сопровождаются очень высоким уровнем личного доверия и симпатии. Иногда о них говорят как о «семейных», подчеркивая особо доверительную психологическую атмосферу и высокий уровень внутренней сплоченности. Безусловная лояльность к группе и безоговорочная поддержка отдельных действий — обязательная норма внутриклановой жизни. Оборотная сторона — настороженность и даже враждебность по отношению к «посторонним», то есть к не-членам клана. Скажем, вот как Юлия Латынина описывала это применительно к клану Ходорковского: «Внутри команды никто никому никогда не изменял. С посторонними обращались так: “один попугай сдох, другого купим”».

Вождь — харизматическая личность для членов клана, обладающая для них непререкаемым авторитетом. Он определяет положение всех ключевых фигур, которое зависит от степени близости к нему. Он лично набирает свою команду, каждый член которой связан с ним множеством неформальных личных обязательств. Он формирует систему неформальных норм и правил, по которым протекает внутренняя жизнь клана, зависящая, прежде всего, от личных привычек и ценностей. Если вождь работает до двух часов ночи, то и все остальные члены группы задерживаются на работе, невзирая на Трудовой кодекс.

Лидер обладает всей полнотой формальной и неформальной информации о деятельности клана. Остальные, даже высокопоставленные персоны, как правило, владеют ею только частично, касательно своего участка деятельности. Одновременно лидер контролирует все сколько-нибудь важные внешние отношения с другими бизнес-кланами, чиновниками, депутатами, правоохранительными органами, преступными группировками. Зачастую только лидер является известной фигурой для большинства деловых партнеров клана, исполняя роль его единственного легитимного представителя. Большинство других членов могут быть практически никому не известны.

Столь уникальное положение вождя не только обеспечивает ему контроль над кланом, но и определенным образом защищает от «дворцового переворота». В условиях полного контроля лидера над внутренней жизнью и монополии на внешние связи «цареубийца» зачастую просто не сможет воспользоваться плодами переворота.

Однако в положении лидера как «любимого руководителя» и «незаменимого вождя» заложена и главная слабость клановой структуры. В отличие от формальной организации в случае внезапной смерти или болезни вождя клан часто перестает существовать или радикально ослабевает, поскольку вся система неформальных отношений замкнута на лидера, все ключевые фигуры зависят прежде всего от него. И очень часто, когда этот стержень исчезает, клан разваливается в результате ожесточенной борьбы за власть между ключевыми фигурами. Один из способов предотвратить такой исход — назначение вождем преемника. Чтобы стать полноценным лидером, он проходит период социализации, когда его должны признать основные партнеры и ключевые фигуры внутри самого клана. Подобные процедуры имеют место не только в высших эшелонах власти, но и в клановых структурах всех уровней, от сельского кооператива до больших промышленных холдингов.

Другая важнейшая составная часть клана — это «ядро» или «команда», то есть ключевые фигуры, занимающие ближайшие места рядом с вождем и имеющие с ним прямой контакт. В их число могут входить друзья детства, родственники, бывшие коллеги по работе или бывшие деловые партнеры. Размер ядра может колебаться от двух-трех до нескольких десятков человек. Однако обычно даже в самых больших кланах команда — это малая группа численностью не более 10-15 человек.

Ядро исполняет две очень важные роли: помощь вождю в принятии и реализации важных стратегических решений и обеспечение решения его ежедневных бытовых и текущих деловых проблем. Обычно эти функции исполняют две совершенно разные группы людей. Помощь в принятии и реализации важных решений — это удел партнеров по бизнесу, которые несут неформальную (и формальную) ответственность за какой-то значимый для клана участок деятельности. Они получают основные выгоды от деятельности клана, но в то же время подвергаются основной опасности в клановых войнах. Вторая группа — это технические помощники, секретари, охранники и так далее. Однако «близость к телу» в ряде случаев дает им возможность влиять на принятие важных решений, а иногда переходить в первую группу.

Эффективно работающее ядро — один из ключевых факторов успешной работы, так как если в него входят лояльные и эффективные люди, то клан имеет высокие шансы преуспеть в конкурентной борьбе. В то же время именно от ядра исходит основная опасность для положения и даже жизни лидера, так как члены команды — это самые информированные люди, в том числе и о теневых и нелегальных аспектах деятельности, знающие к тому же слабые места клана и его вождя. Раскол в ядре — одна из главных опасностей для эффективной работы клана и даже для его существования. Именно поэтому «предательство», то есть раскрытие информации о теневых сторонах деятельности, — одно из самых страшных преступлений с точки зрения групповой клановой этики.

Третий элемент клана — это высококвалифицированные специалисты: технологи, юристы, бухгалтеры, экономисты, менеджеры и другие сотрудники. Как правило, они подбираются членами ядра без участия лидера и весьма хорошо оплачиваются. В отличие от членов команды они не имеют прямых отношений с вождем и не посвящены в важнейшие теневые стороны деятельности клана. Обычно им доступна только часть информации, которая непосредственно относится к исполнению их профессиональной роли. Они не участвуют в прибылях и, как правило, не страдают в ходе клановых войн. Когда же в ходе таких конфликтов достается и им, то это расценивается как «беспредел» (пример — приговор Светлане Бахминой из «ЮКОСа»).

Четвертый элемент — «рядовые» члены, простые рабочие и специалисты, работающие на тех предприятиях, которые контролируются кланом. Обычно они не имеют никаких привилегий и никакого доступа к информации о деятельности клана, кроме открытых официальных данных.

Наконец, пятый элемент включает в себя «агентов влияния» — людей, внешне не связанных с кланом, однако в силу своего положения де-факто представляющих его интересы в федеральных и местных исполнительных и законодательных органах власти, правоохранительных структурах, медиа. Они обеспечивают клану доступ к внутренней информации сторонних организаций, предупреждают о возможных акциях против него и его отдельных членов, оказывают влияние на принятие решений, выгодных для клана. Как правило, агенты влияния напрямую связаны с лидером. Крупнейшие кланы имеют своих агентов в самых высоких эшелонах власти — в Администрации президента, правительстве, Государственной думе, федеральных министерствах и агентствах.

Агенты влияния поддерживаются финансовыми и другими ресурсами клана, включая неформальные. Поэтому смещение агента с его официально занимаемой должности — порой весьма сложная задача, даже если он и является плохим работником. Никто не хочет ссориться с влиятельными кланами, включая высокопоставленных правительственных чиновников.

Каждый клан — это иерархическая структура. Как и в любой общественной группе, социальный порядок здесь поддерживается системой стимулов и санкций. Наиболее сильная мотивация — продвижение вверх по иерархии на пост, который предполагает более тесные отношения с лидером. Более тесные отношения символизируют более высокое положение в клане, что означает и более высокий доход, и престиж. За проступки же (нарушение групповой этики, прежде всего) в этой системе имеется множество наказаний, от мягкого бойкота до изгнания из клана и даже физического насилия.

Продвижение в этой структуре осуществляется с учетом двух критериев: лояльности к вышестоящему (прежде всего вождю) и профессионально-деловых качеств. Именно соотношение этих критериев в конечном счете во многом и определяет эффективность работы клана. Здесь можно говорить о двух основных вариантах. Первый: при минимально необходимом уровне лояльности основную роль играют деловые качества и тогда вперед выдвигаются умеренно лояльные профессионалы. Второй: при минимально достигнутом уровне квалификации продвигаются лояльные, тогда наверх «всплывают» лояльные посредственности. Во втором случае система становится в целом менее эффективной.

Не коррупция, а конвертация ресурсов

 В описываемой системе можно говорить о формировании  кланового государства, наиболее значимые позиции в котором занимают представители самых крупных и влиятельных кланов и которое функционирует прежде всего в их интересах. Здесь нет четкого разграничения, где кончаются кланы и начинается государство: одни и те же люди входят в определенные группы и занимают те или иные государственные посты.

Следствием такой ситуации становится возникновение системы конвертации ресурсов, находящихся в распоряжении кланов, — важнейшей черты модели кланового капитализма.

Мощные кланы владеют по меньшей мере тремя видами ресурсов:

 1. Экономическими, то есть активами предприятий разных отраслей, финансовыми ресурсами, аккумулированными на счетах в банках, иными ценностями (произведениями искусства, драгоценными металлами и так далее);

2. Административно-политическими, то есть контролем над различными органами власти, их подразделениями и отдельными должностями в исполнительных и законодательных органах власти;

3. Силовыми, то есть контролем над рычагами официального и неофициального насилия: правоохранительными органами, судами, частными охранными агентствами, организованными преступными группировками.

В условиях конкурентного капитализма (США, европейские страны, Япония) эти ресурсы не являются конвертируемыми. Иначе говоря, богатым предпринимателям формально и неформально не разрешено покупать за деньги должности, а госслужащим — иметь свой бизнес. И хотя иногда подобные вещи там и происходят, они носят характер отклонения от нормы, являются, по меньшей мере, нарушением принятых этических стандартов и соответствующим образом оцениваются обществом. Все это формально не разрешено и в России. 

Однако в России де-факто сформировалась неформальная крупномасштабная система конвертации ресурсов разного типа. В нее включены, разумеется, не все, а только относительно мощные кланы, обладающие значительным социальным весом, который определяется объемом перечисленных выше типов ресурсов. Федеральные и региональные «тяжеловесы» включены в эту неформальную систему и могут де-факто оперативно и эффективно осуществлять соответствующие действия.

Обычно эти действия называют «коррупцией». Конечно, внешне это действительно напоминает коррупцию, которая есть в каждой «нормальной» стране: взятки, покровительство «любимым» фирмам, откаты и тому подобное. Однако вопрос прежде всего в масштабах: скажем, по оценкам фонда «ИНДЕМ», масштаб деловой «коррупции» в России (в 2004  г.) составлял 316 миллиардов долларов США[1], а по оценкам заместителя Генерального прокурора РФ, — 214 миллиардов. Таким образом, обе цифры превосходили величину доходов федерального бюджета России. С другой стороны, эта «коррупция» носит укорененный характер и является системной чертой сложившейся модели капитализма в России. Это  уже не отклонение от нормы, а своего рода «нормальное состояние» системы.

Как происходит эта конвертация? Здесь существуют два основных института, которые ее регулируют. Первый — это так называемые «крыши», включающие в себя группы чиновников и/или правоохранителей, играющих три роли:

 1) патронов,

 2) агентов влияния деловых людей, 

3) предпринимателей (партнеров деловых людей).

 Второй институт включает в себя множество специфических теневых рынков, которые существуют в форме устойчивых связей между потребителями и поставщиками соответствующих услуг: чиновников, обеспечивающих доступ к участию в государственных закупках; милиционеров, открывающих или закрывающих уголовные дела или осуществляющих «наезд» на конкурента; судей, выносящих решение, выгодное рейдеру. «Крыши» используют в своей деятельности эти рынки, оказывая специфические услуги деловым людям. И в то же время деловой человек помимо всякой крыши может обратиться к судье или милиционеру с просьбой оказать соответствующую услугу за плату.

Насколько масштабными являются такие рынки? Возьмем, скажем, госзакупки. Размер соответствующего рынка, по оценкам сотрудника российского антимонопольного ведомства Михила Евраева, составляет более 12 миллиардов долларов, или приблизительно 15% всех госзакупок. При этом, например, один компьютер обходился федеральному бюджету более чем в 6 тысяч долларов, а региональным в полтора раза дешевле — более чем в 4 тысячи. В это время цены на рынке составляют в среднем не более 500-600 долларов[2].

Другой пример — рынок полицейских услуг, который в начале 2000-х годов был не менее 3 миллиардов долларов в год[3], а сейчас, видимо, достиг величины не менее 10 миллиардов (если рос такими же темпами, как и остальные сектора подобных рынков). Он является гораздо более массовым, «демократическим» по сравнению с теневым рынком госзакупок, на который попасть могут только относительно немногие. Рынок полицейских услуг включает в себя как бизнес-активность самих полицейских, спектр которой очень широк (от поборов на дорогах и крышевания рынков розничной торговли до операций на рынках недвижимости), так и выполнение «сторонних» заказов — открытие или закрытие уголовных дел, поиск пропавших деловых партнеров, выбивание долгов и так далее.

Именно по причине большого числа и огромного масштаба дисфункциональных рынков в России сформировалась нежизнеспособная и неэффективная модель капитализма.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

[1] Во сколько раз увеличилась коррупция за 4 года: результаты нового исследования Фонда «ИНДЕМ» // www.indem.ru/russian.asp.

[2] Климок С. Откаты не уменьшаются // Газета.ру. 2006. 23 августа (www.gazeta.ru/2006/08/23/oa_213088.shtml).

[3] Рассчитано по: Грозовский Б., Цуканов И., Филиппов И. Самый щедрый клиент // Ведомости. 2005. 20 декабря (со ссылкой на отчет Министерства экономического развития и торговли РФ).


Фото: Россия. Москва. Плакаты Виктора Дени на выставке советских плакатов "Смерть мировому капиталу!" из частной коллекции Серго Григоряна в Петровском пассаже. Фото ТАСС/ Александра Мудрац и Сергей Карпов.