Беларусь. Переговоры? Примеры есть
Встреча в Вильнюсе президента Франции Макрона со Светланой Тихановской, которую оппозиция Беларуси признает своим представителем за границей, добавила новые возможности в разрешение клинча, в котором находятся Лукашенко и оппозиция. Тем более что и канцлер ФРГ Меркель объявила о том, что встретится с Тихановской.
Почему это меняет ситуацию? Мы знаем, что в ближайшие месяцы и возможно годы решение проблемы уходящего Лукашенко зависит во многом от России. Это такие братские объятия, внутри которых происходят события, трудные для понимания в других странах.
Но если бы не было российского фактора, какие меры можно было бы предпринять для решения сегодняшних белорусских проблем? И настолько ли прочны объятия славянских братьев? Оппозиция использует исключительно мирные средства и поэтому обладает подавляющим моральным превосходством во многих европейских странах. Но у нее нет средств для принуждения Лукашенко к уходу и организации новых выборов. Она не может донести до той стороны свои сегодняшние требования и, видимо, не может сформулировать следующие шаги. Эти неизбежные в данной ситуации слабые стороны могли бы быть устранены, если бы удалось создать переговорный процесс.
Переговоры необходимы не только протестантам. Они нужны самому Лукашенко, чтобы он мог в равном диалоге оценить свое положение, узнать условия своего ухода и, возможно, получить гарантии для себя и семьи после новых выборов, которые пройдут без его участия. Еще более переговоры необходимы для сотрудников всех администраций и силовиков, поддерживающих нелегитимного президента. Этих людей заботит не просто неопределенность своего будущего. В случае прихода оппозиции к власти они опасаются тюремных сроков, причем во многих случаях личные опасения могут быть сильно преувеличенными. Переговоры также нужны и гражданам Беларуси. Участники протестов получат моральную поддержку, и их программа приобретет четкую форму; нейтральные и выжидающие жители смогут более объективно и без страха оценить всю ситуацию. Эта неопределенность и страхи, с одной стороны, понятные требования протестующих к Лукашенко («Уходи!») – с другой, нежелание Лукашенко вести переговоры, с третьей, составляют сердцевину возникшего конфликта.
Кто может способствовать снижению уровня страхов у поддерживающих Лукашенко силовиков и чиновников? Белорусская оппозиция не обладает необходимыми институтами. Россия не изъявляет желания организовывать переговорный процесс. Но рядом расположен Европейский союз, три страны которого, Латвия, Литва и Польша, имеют суммарную протяженность границы с Беларусью, равную длине ее границы с Россией. Украина, тяготеющая к ЕС, имеет немного меньшую по длине границу.
Позиция двух крупных членов ЕС – Франции и Германии – может придать новый импульс. Меркель призвала Лукашенко, победу которого Германия не признает, вступить в диалог с народом без вмешательства со стороны Востока или Запада. Макрон предполагает привлечь ОБСЕ и вместе с канцлером Германии Ангелой Меркель и председателем Европейского совета Шарлем Мишелем побудить Беларусь (Лукашенко) согласиться с посредничеством ОБСЕ, целью которого является мирная передача власти, освобождение политических заключенных.
В Латинской Америке были случаи, когда кризисы, подобные белорусскому, разрешались после посредничества большой организации, а именно – Организации американских государств (ОАГ). Авторитарный режим президента Фухимори в Перу провел в 2000 г. нечестные выборы, которые возмутили многих. Возникла ситуация, в чем-то похожая на белорусскую 2020-го. ОАГ взяла на себя роль организатора переговорного процесса и вскоре после начала протестов в 2000 г. создала тол переговоров (Mesa de Dialogo). Ей это далось непросто: еще недавно она и США поддерживали Фухимори из-за его успехов в борьбе с террористами и в макроэкономике.
Другой Стол был впоследствии организован в 2002 г. в Венесуэле в другой ситуации. Тогда Уго Чавес вернулся к исполнению обязанностей президента Венесуэлы после неудавшейся попытки его свержения. Стол работал долго, два года, в основном из-за прохладного отношения к нему самого Чавеса.
Через создание Столов ОАГ искала возможности для создания диалога между противостоящими друг другу сторонами и поиска путей к примирению. Основной девиз ОАГ был – «посредничество без вмешательства». Так в Перу ОАГ была представлена лишь одним дипломатом, бывшим министром иностранных дел Доминиканской Республики Эдуардо Латорре, который был ответственным за организацию ежедневных заседаний и являлся модератором на заседаниях. У Латорре был небольшой штат помощников. Остальные восемнадцать участников были все перуанцами: министры правительства, проправительственные и оппозиционные члены конгресса, представители гражданского общества.
В обоих случаях, в Перу и Венесуэле, Столы переговоров были встречены с сильным скептицизмом в отношении их возможностей в разрешении кризиса. Правительство Фухимори считало, что в этом посредничестве ОАГ имеет очень ограниченный мандат на действия в отношении внутренних дел Перу и неохотно одобряло работу Стола. Из 18 пунктов повестки оно первоначально выбрало только 4 и передало их министрам, представителям на заседаниях Стола.
Но и оппозиция Перу имела серьезные предварительные условия при организации Стола. Вначале они исходили из предположения, что Фухимори будет управлять страной следующие пять лет и рассматривали действия ОАГ как поддержку нелегитимного режима.
В конечном итоге, успех работы Стола стал очевиден для всех. Результаты были впечатляющими. Перуанская элита достигла соглашения по шестнадцати из двадцати девяти пунктов повестки, включая реформы, обеспечивающие независимость судебной власти от вмешательства со стороны правительства, ликвидацию зловещей Национальной разведывательной службы (SIN), под террор которой попало так много перуанцев, организацию электоральной реформы и выборы новых избирательных комиссий, которые должны были провести выборы президента в апреле 2001 г.
Передача власти состоялась быстро и без больших конфликтов в октябре-ноябре. Конечно, этому способствовало обнародование 14 сентября видеопленки, на которой Владимиро Монтесинос, глава SIN и опора Фухимори, пытался подкупить оппозиционного конгрессмена с тем, чтобы тот перешел в правительственную коалицию. Вместе с тем, можно предположить, что переговоры под эгидой ОАГ, которые со временем становились все более известными, способствовали такой «утечке».
Пример Перу, приведенный здесь, безусловно, не может быть перенесен полностью на белорусскую политическую почву. Это не руководство для применения, а полезный материал из истории восстановления демократического правления в отдельных, далеких от нас странах.
Стол переговоров в Перу заполнил институциональный вакуум, вызванный поляризацией политических сил после второго тура президентских выборов в мае 2000 г. Он стал местом принятия решений в течение последних дней правительства Фухимори. На нем шла подготовка к тому, чтобы перуанская оппозиция завоевала контроль над конгрессом и образовала переходное правительство (Cooper A. F., Legler T. A Tale of Two Mesas: The OAS Defense of Democracy in Peru and Venezuela // Global Governance. 2005. № 11(4)). Можно видеть, что по некоторым параметрам и структуре конфликт в Перу в 2000 г. весьма сходен с конфликтом в Белоруссии.
Годы после ухода Фухимори не были легкой дорогой к демократическому светлому. Но вместе с этим в стране регулярно проходят высококонкурентные выборы парламента и президента с участием нескольких партий. Ни одна из партий не является доминирующей. Ни один президент не находился на своем посту больше одного срока – таково требование закона. Все выборы этих лет проходят в два тура, т.к. ни один кандидат в первом туре не набирает 50%, причем на третьем и четвертом местах оказываются весьма сильные политики.
Свидетельством того, что в стране есть независимый суд и самостоятельный парламент являются события последних лет. В 2016 г. Педро Кучински выигрывает у Кейко Фухимори во втором туре выборов с разницей в две десятые процента и становится президентом Перу. Уже в марте 2018 г. Кучински под угрозой неминуемого импичмента из-за обвинений в политической коррупции (дело Odebrecht) добровольно уходит со своего поста. В связи с этим же делом в октябре того года арестована Кейко. Вскоре недавний президент Кучински и его главный конкурент Кейко были осуждены и приговорены к 36 месяцам превентивного заключения. В случае с Кейко размер незаконной помощи оценивался в 1 миллион долларов, что после разоблачений Навального выглядит довольно скромной суммой и говорит о весьма плотном контроле общества Перу над политиками. Эти события не поколебали регулярности выборов президента и конгресса – они состоятся в апреле 2021 г.
И наконец, Фридом Хаус после ухода автократа Фухимори в своем рейтинге демократии стабильно причисляет Перу к группе свободных стран, что предполагает высокий уровень политических прав и гражданских свобод. Наоборот, Беларусь все эти годы определялась как несвободная страна, занимающая место между Туркменистаном и Казахстаном.
Макрон после разговора по телефону с Путиным 1 октября выразил мнение, что Путин согласен с тем, что нужны переговоры для выхода из кризиса, а также посредничество ОБСЕ. Пока это лишь минимальный намек на возможность создания переговорного процесса. Но он указывает на единственный путь, который сможет довести Беларусь до статуса свободной демократической страны.
Посредничество ОБСЕ могло бы создать условия для реальных эффективных переговоров, которые бы отвечали на вопросы трех сторон: общества, Лукашенко, силовиков и чиновников: о сути переходного процесса, который включал бы уход от власти команды Лукашенко, формулировку условий такого ухода, разработку нормативных актов, действующих во время перехода, и организацию новых выборов. Если за эту задачу возьмется одна страна – Россия, Германия или Франция – доверие к переговорам резко снизится и они не достигнут своих целей.
Передача власти в Беларуси после переговоров под эгидой ОБСЕ могла бы быть интересной и России, которая при любом исходе сохранит сильное влияние на экономику западного соседа. В этом могли бы убедить Россию лидеры ЕС, реализуя свои намерения разрешить белорусскую проблему, о которых они заявляли в последнее время. Проблема в том, что при этом Беларусь станет более свободной страной, а этот вариант, как кажется, Кремль не пожелает одобрять.
