В бурном потоке думского запретительского законотворчества запрещение мата в социальных сетях выделяется тем, что этот запрет не имеет прямого отношения к укреплению режима. В отличие от обнуления сроков Путина, признания физлиц иностранными агентами, засекречивания данных силовиков и судей и прочих мер, приносящим бонусы власти и репрессии ее противникам, этот запрет, казалось бы, не сулит власть имущим никакого профита, а кроме того самими его авторами признается вполне бессмысленным.

Об этом прямо говорит депутат Госдумы Сергей Боярский, который внес данный закон: «Мы прекрасно понимаем, что вычистить всю ненормативную лексику из комментариев или каких-то сообществ на сегодняшний день не представляется возможным. Никаких санкций мы не вводим за неисполнение этого требования».

Строго говоря, запрет, не предусматривающий санкций за его нарушение, не является правовой нормой. Депутаты, понимая бессмысленность борьбы с матом на территории социальных сетей правовыми методами, тем не менее, не могут сдержать своих запретительских рефлексов.

Государственная борьба с русским матом ведется более тысячи лет. С момента принятия православия церковь запрещала мат как вербальное сопровождение языческих культов плодородия. В 1480 году великий князь Иван III ввел законодательный запрет на матерные выражения. Иван Грозный велел «кликать по торгам», чтобы московиты «матерны бы не бранились и всякими б непотребными речами скверными друг друга не укоряли». В 1648 году царь Алексей Михайлович издал указ, чтобы «песней бесовских не пели, матерны и всякою непотребной лаею не бранилися». Петр Первый в 1715 году выпустил «Устав воинский», в котором было два альтернативных наказания за мат: «Ежели кто другого не одумавшись с сердца, или опамятоваясь, бранными словами выбранит, оный перед судом у обиженного христианское прощение имеет и просит о прощении.И ежели гораздо жестоко бранил, то сверх того наказанием денежным и сносным заключением наказан будет…»

Победить мат не удавалось никому и никогда. Культурное табу, подкрепленное государственной волей, изгоняло мат из публичного пространства, оставляя в полном его распоряжении пространство частное, приватное, сферу межличностного общения. В берестяных грамотах 12 века новгородцы непринужденно сдабривают свою переписку матерными выражениями. Культура скоморошества, лубка, анекдота, петрушечного театра, обсценной литературы Баркова и авторов «Девичьей игрушки», мужского общения в курительных комнатах во времена Пушкина — все это пространство свободного использования русского мата было неподвластно государственной цензуре. Культурное табу четко делило «сакральное» пространство официоза, т.н. «высокой культуры», откуда мат изгонялся, и «профанные» сферы смеховой, народной, низовой культуры, где русский мат продолжал свою жизнь, выполняя ряд важных функций.

Социальные сети  —это, прежде всего, пространство межличностного общения, и сама попытка изгнания из них обсценной лексики столь же абсурдна и обречена на провал, как абсурдна и обречена на провал была бы попытка запретить, например, Пушкину и Вяземскому материться в письмах друг другу. И то, что в социальных сетях в этой переписке участвуют сотни, а иногда и тысячи, дела не меняет. Изначальный смысл постов в соцсетях — это записи в личном дневнике, которые автор разрешает посмотреть иногда ограниченному кругу, а иногда всем желающим. Именно поэтому Юрий Дудь имеет полное право материться на своем YouTube канале, а сотрудники федеральных каналов такого права не имеют.

Изначальная нелепость правовых запретов обсценной лексики проявилась в родовых корчах при создании этого нормативного акта. Поскольку в этом законе по идее должен быть приведен полный перечень слов и корней, запрещенных к публичному употреблению. В этом случае данный закон нарушил бы сам себя в момент опубликования. То есть рождение такого закона создает парадокс того же класса, что и «парадокс брадобрея», «парадокс лжеца» и пр. Это напоминает тщетные попытки нескольких поколений российских депутатов принять закон о борьбе с порнографией, в котором надо точно определить, что это такое. Ловушкой для депутатских ханжей стала именно дефиниция. Когда депутат Александр Чуев, смыслом жизни которого стала борьба с порнографией, стоя на думской трибуне, принялся подробно излагать свое видение этого явления, одни депутаты стали неприлично ржать, а другие густо покраснели. И тем и другим было ясно, что такое подробное определение порнографии неизбежно попадет под самозапрет как образец порнографии, а без дефиниции непонятно, что запрещать.

 Поэтому порнографией ханжи с депутатскими мандатами решили больше не заниматься и переключились на матерщину. И чем больше депутаты будут засорять правовое поле подобными бессмысленными и вредными законами, тем меньше цензурных слов останется для оценки их деятельности. Вся эта путинская челядь отправится в мусорную корзину истории вместе со своим главарем. А русский мат останется и переживет их, как пережил всех своих запретителей за последнюю тысячу лет.

Фото: 04.08.1976. СССР. Ленинградская область. Слушательница курсов русского языка секретарь банка из Хельсинки Райя Рантакаулио во время обучения. Червяков Б./Фотохроника ТАСС