Путин в своей недавней on-line речи в Давосе в дипломатической форме повторил свою прежнюю угрозу погубить человечество, которое, по его мнению, без российской империи просто не должно сохраниться. Есть вероятность, что он действительно может дать приказ о начале процедуры самоубийства, ведь имеющихся в его распоряжении запасов ядерного оружия хватит на то, чтобы много раз уничтожить все живое на Земле.  А инстинктивная готовность подчиненных выполнить приказ начальства и нажать кнопку — поразительна. Те, кто смотрел на YouTube видеоролик «4 Случая, когда человечество едва не уничтожили», это видели.

Сегодня к ядерному апокалипсису, к концу истории человечества подталкивают народы, у которых приняты порядки и нормы поведения, схожие с теми, что доминировали в фашистских государствах первой половины прошлого века. Не случайно на митингах и демонстрациях протеста в России и Белоруссии силовиков часто обзывают фашистами. Многие блогеры называют фашистским и современное российское государство. Полезно расставить точки над «i» в понимании природы фашизма и угрозы, которую он несет нашему будущему.

Слово «фашизм» происходит от итальянского «fascio» (лига), а также от латинского «фасция» (пучок) — символ римской администрации. Утвердившись в Италии в 1922 году, фашизм быстро покорил Европу, Южную Америку и Японию. В Европе и Японии фашистские режимы рухнули в результате поражения во Второй мировой войне (в Испании — позже), там установились демократические режимы.

Итальянский фашизм складывался из культа харизматического вождя, корпоративности, утопической идеи о судьбоносности Рима, из империалистической воли к завоеванию новых земель, из национализма, из отрицания парламентской демократии, из антисемитизма. Немецкий фашизм (нацизм) включал в себя расовую и арийскую теории, философию державности и культ сверхчеловека. Он имел четкую антихристианскую, неоязыческую окраску. Режимы, подчиняющие всех граждан государственной идеологии, относят к тоталитарным. С этой точки зрения и немецкий фашизм, и сталинизм режимы тоталитарные. Но итальянский фашизм был не вполне тоталитарным — не благодаря своей мягкости, а потому что у него не было собственной философии, подобной утопической философии марксизма. Как, впрочем, и у нынешнего российского режима.

Все фашистские режимы имеют характерные черты культуры и организации. Не может быть и речи о демократии, о политической конкуренции, о честных выборах и полемике между партиями и т.п. Вся власть сосредоточена в руках «национального лидера», законодательная власть превращена в фикцию, законы фактически утверждает диктатор или его правительство, оно же контролирует судопроизводство, прессу, радио.

Фашизм жаждет консенсусов, эксплуатируя боязнь всего инородного. Единственное, что может сплотить нацию, — это «борьба с врагами». Граждане должны ощущать себя в их кольце. Поэтому нужно твердить об угрозах заговоров международных и внутренних, о «врагах народа». В ход идут обвинения американцев, евреев, либералов, «иностранных агентов». При этом граждане должны чувствовать себя оскорбленными из-за того, что враги эти живут богаче.

Фашизм строится на популизме. В глазах фашистов индивидуум прав не имеет, а народ предстает как монолитное единство, выражающее совокупную волю. Этот феномен исключительно театральный. Телевидение представляет эмоциональную реакцию отобранной группы граждан как «суждение народа». Мы по своему опыту знаем, как влияет телевизионная пропаганда на население, особенно на пожилых людей.

При фашизме всегда есть культ традиций, прошлого. Истина провозглашена раз и навсегда. Если научное сообщество уважает различие мнений, дискуссии — как базу развития науки, — то в глазах сторонников фашизма такие споры недопустимы. Не должно быть споров на тему истории страны, есть только официальная версия. Этот подход сегодня реализуется и в России.

Могут ли основные черты фашизма проявляться без насаждения откровенно националистической идеологии? История показала, что фашизм может рядиться и в иные одежды, тем более в многонациональных государствах. Как отмечает Умберто Эко, термин «фашизм» употребляется повсеместно потому, что, даже если удалить из итальянского фашистского режима одну или несколько черт, он продолжает узнаваться как фашистский. Устранив из итальянского фашизма империализм, получаем Франко или Салазара. Устраняем колониализм — выходит балканский фашизм. Прибавив к итальянскому фашизму радикальный антикапитализм, получаем Эзру Паунда. Прибавив помешательство на кельтской мифологии и культе Грааля (абсолютно чуждое итальянскому фашизму), получаем Юлиуса Эволу.

Можно ли утверждать, что в России уже утвердился фашистский режим власти? Фашизм — это массовые репрессии, направленные против оппозиции и инородцев, это концлагеря и Холокост. Судя по массовым арестам и приговорам, выносимым участникам акций в поддержку Навального, наш правящий режим вступил на эту тропу. Но как далеко по ней зайдет наше общество?

Экономика фашизма

Каков экономический фундамент фашизма? Каким бы ни было сходство между тоталитаризмом Сталина и Гитлера, между их агрессивной политикой по отношению к соседям, экономика СССР принципиально отличалась от экономики фашистской Германии. В СССР все предприятия были в государственной собственности, было введено государственное планирование и фиксированные цены. Населению навязывалась утопическая идея марксизма-ленинизма, без социальных классов и без рынка. В СССР физически был истреблен класс буржуазии.

В Германии бизнесмены не были поголовно уничтожены, крупные собственники вошли в тесный союз с нацистской номенклатурой. Среди предпринимателей всегда находятся люди, готовые обеспечить себе монопольное положение, поделившись прибылью с чиновниками. Такой дележ может быть в разных формах — в форме банковского перевода или строительства дворца. Так сформировалась корпоративная экономика — фундамент фашистских режимов. В Германии и Италии в рамках проводимой властями политики корпоративизма была ограничена конкуренция на рынке. Но, даже потеряв свободу ведения бизнеса, лояльные властям олигархи сохраняли свое привилегированное положение. Иными словами, был узаконен лоббизм интересов крупного бизнеса за счет народа. Это мы наблюдаем сегодня в России. По опыту знаем, что в любом регионе России есть компании, пользующиеся покровительством властей.

Описывая экономику фашистских стран, зачастую используют именно термин «корпоративизм», хотя к нашей экономике чаще применяется термин «олигархизм». Важная черта олигархической экономики — использование государственных предприятий в качестве легальных каналов грабежа налогоплательщиков. Государственным компаниям выделяются бюджетные дотации, которые расходуются для предоставления сверхвыгодных заказов фирмам олигархов.

Темпы экономического роста олигархической экономики намного ниже, чем экономики конкурентной. Ведь конкуренция — двигатель прогресса. Но это не мешает авторитарным правителям использовать ресурсы страны в своих целях. Гитлер пестовал оборонную промышленность, Путин занят тем же. Нужна хорошо вооруженная армия, способная аннексировать земли соседей и тем самым обеспечить любовь своего народа.

Роль инстинктов в становлении фашизма

Что определяет такое поведение людей, как готовность подчиняться авторитарным властителям? Прежде всего инстинкты, закрепленные в наших генах в процессе естественного внутривидового группового отбора. Это инстинкт вождизма, насущная потребность людей иметь во главе племени альфа-самца. А также инстинкт солидарности, то есть стремление членов племени отстаивать свои охотничьи угодья. Эти инстинкты были главными в процессе эволюции и нередко доминировали над инстинктом самосохранения отдельных особей.

Инстинкт вождизма сегодня проявляется в любой группе подростков, где всегда есть лидер. Но разве взрослые не нуждаются в лидерах? Например, в политических партиях или профсоюзных? В любом садоводстве обычно избирают председателем человека, имеющего лидерские наклонности.

Второй инстинкт, играющий важную роль в становлении фашистского режима, — солидарность со «своими». В первобытном обществе «своими» были члены твоего племени, сегодня — те, кто говорит с тобой на одном языке, кто готов отстаивать порядки, принятые в большом сообществе, называемом нами государством. Этот инстинкт проявляется и в малых группах. Среди подростков хорошо сработает призыв «Наших бьют!». Они ввязываются в драку, даже не понимая, за что дерутся. Инстинкт солидарности проявляется и у взрослых. Если кто-то намерен завоевать нашу территорию, значит — к оружию! Но завоевать в позапрошлом веке Кавказ, а ныне аннексировать Крым — дело благородное, нашему народу пойдет на пользу.

Влияние культуры

Разумеется, у людей в отличие от других животных развита вторая сигнальная система. Людьми руководят не только инстинкты, но и обычаи, культура. Мы обучаемся языкам, грамоте, математике, познаем мир. У нас растет уровень образования и интеллектуального развития, формируются новые традиции, меняются обычаи. Достигнутый уровень культуры у народов разный. Однако у всех народов есть чувство национальной гордости. Критику своего уровня культуры мы воспринимаем болезненно. Хотя и понимаем разрыв между культурой японцев и африканцев.

Уровень культуры определяется не только распространением технических знаний, но и принятыми в обществе правилами, обычаями, моралью. Разница в уровне культуры приводит к различиям в общественных отношениях, в принятых порядках. Если европейцы готовы отстаивать политические свободы, для них важны институты, блокирующие коррупцию, то для большинства граждан постсоветских стран это темы чуждые, малопонятные.

Впрочем, уровень культуры россиян растет. Мы многое узнали о жизни в других странах, многое освоили сами. Например, в садоводстве или ТСЖ наряду с председателем избираем ревизионную комиссию. Правда, не всегда требуем рассылки каждому члену сообщества отчета правления о расходах, на общие собрания часто не ходим. Большинство россиян не хочет разбираться в программах партий, не понимает необходимости ограничения сроков полномочий президента и роли оппозиции в контроле за работой чиновников. Если в развитых странах уже два века работает реальное разделение властей, то нам этот институт  непонятен. Нам нужен добрый царь-президент, который поведет нас в сытное будущее. Сказанное не надо воспринимать как клевету на наш народ, к сожалению, это горькая реальность.

Культурные установки нередко входят в противоречие с инстинктами. Инстинкт подсказывает, что надо бороться за свое место в иерархии, применять силу, ведь сильный всегда прав. Полезно сопернику сделать больно. Но культура в форме законов и обычаев этого уже не позволяет. Значит ли это, что первобытные инстинкты перестали играть определяющую роль в нашей жизни? Нет. Постсоветские народы (возможно, исключая народы Прибалтики) по уровню политической культуры все еще находятся в Средневековье. Характерный пример — Туркмения, где вчерашний секретарь ЦК компартии фактически сразу объявил себя монархом, а его сограждане восприняли это как норму. В наших странах все века правила бюрократия, а попытки защитить интересы простолюдинов большинство не поддерживало. Вспомним хотя бы пугачевский бунт, судьбу декабристов, раскулачивание. В СССР власть номенклатуры во главе с генеральным секретарем тоже была нормой, граждане не только не могли, но  и не хотели влиять на то, кто займет высший пост в иерархии власти.

Что-то стало меняться в 1990-е годы, когда проводились честные выборы, была узаконена частная собственность, развились рыночные отношения. Но десяти лет оказалось недостаточно, чтобы изменить культуру нашего народа. После избрания Путина опять оказался востребованным авторитаризм. Благодаря высоким ценам на нефть уровень жизни населения быстро рос. И мы согласились терпеть национализацию телевидения, оголтелую пропаганду, попрание гражданских свобод, произвол чиновников, «карманный» суд. Житейское правило «начальник всегда прав» возродилось в сознании большинства. Низкий уровень политической культуры россиян не послужил препятствием для установления в стране общественного строя, имеющего характерные черты фашизма.

Блокираторы фашизма

Может ли развитие культуры заблокировать корыстный союз бюрократии и олигархов, разрушить экономический фундамент фашизма? Как показывает опыт развитых стран, для этого в общественной практике должны закрепиться определенные обычаи и институты.

Один из них — полная прозрачность доходов и состояний всех граждан, прежде всего чиновников и предпринимателей, их родственников. Так принято, например, в Швеции. Это блокирует «левые» доходы. Уровень окладов и состояний государственных и муниципальных служащих соответствует уровню доходов простых шведов. Большую роль играет реальная независимость судов, обязательное включение в их состав присяжных заседателей.

США после банкротства в 2008 году банка Lehman Brothers, приняли закон, по которому лицо, предоставившее информацию о заключении банком коррупционной сделки на сумму свыше одного миллиона долларов, получает солидную премию, ему гарантирована защита. Когда коррупционера может выдать любой сотрудник банка, самим банкирам договариваться с чиновниками об откатах становится куда опаснее.

В англоязычных странах широко используются судебные иски в защиту интересов неопределенного круга лиц. На подаче таких исков, часто связанных с коррупционными сделками, специализируются адвокатские компании. Они заинтересованы выявлять такого рода сделки. Выиграв иск, они получают солидные вознаграждения, пропорциональные сумме иска. Боязнь попасть под такие судебные разбирательства эффективно сдерживает аппетиты коррупционеров, а значит, блокирует формирование олигархического рынка.

Развитие культуры народа, освоение им новых институтов, формирование иных представлений «о должном», происходит медленно, нередко при смене поколений. Но без такого развития заблокировать природные инстинкты людей не удастся. Значит ли это, что россиянам предстоит еще долго жить при авторитарном режиме в условиях разгула коррупции и беззакония? Нельзя ли процесс ускорить?

Сравним выборы президента страны с выборами членов Академии наук. Ученые могут более или менее объективно оценить вклад кандидатов в развитие науки. А малообразованный человек сделает выбор, ориентируясь скорее на внешность кандидата, его уверенность в собственной правоте. Естественно, что избрание академиков не доверяют «людям с улицы». А вот президента страны избирают именно они. Поддержка половиной населения США фотогеничного самодержавного Трампа свидетельствует о том, что даже в стране с 300-летними традициями демократии возврат к авторитаризму вполне возможен. А значит, возможно и установление режима правления, имеющего черты фашистского. Так, может быть, следовало бы ввести на выборах культурный ценз для избирателей, допускать к урне через тест компьютера, как при сдаче на права управления автомобилем?

Ускорение темпов обмена информацией помогает избежать скатывания в фашизм или быстрее выбраться из его болота. Ведь негативная информация о пристрастиях и воровских наклонностях вождя ломает его харизму, особенно в век интернета. 200 лет назад слухи о пороках царя крайне медленно распространялась среди неграмотных крестьян. Сегодня ролик о «дворце Путина» за несколько дней посмотрели 100 миллионов. В таких условиях массовая поддержка идеологии и практики фашизма сокращается, а идеи демократии, народовластия, равенства перед законом становятся популярнее. Культура постепенно начнет доминировать над нашими инстинктами.

Фашизм и его пародия на верховенство права

Верховенство права в фашистском государстве невозможно, допускается лишь его имитация. И в России немыслимо представить, что президент пойдет под суд, как это произошло в Израиле или Южной Корее. На вождя у нас закон не распространяется. Важно не то, что соответствующий закон уже принят российской Госдумой, а то, что такое понимание прочно вбито в сознание россиян. Как оно сидело в сознании европейцев в средние века.

Зачем авторитарной власти имитация законности? Как бы ни была сильна любовь к вождю, у людей все равно сохраняется тяга к справедливости, к жизни по правилам и законам. Авторитарная власть может отчасти нейтрализовать эту тягу к верховенству права, приняв выгодные ей законы, впрочем, не слишком утруждая себя их исполнением. Суд — «карманный»,  у нее в подчинении, а лозунг верховенства закона позволяет укрепить поддержку народа. Но на практике, как в любой мафиозной группировке, действуют «понятия». Применяется правило: «для своих — все, остальным закон». Получается, что власть управляет страной уже не только с помощью указов и распоряжений вождя, но и используя выгодные ей формулировки законов (rule by low), вроде закона Яровой.

Народы Европы сумели преодолеть фашизм в своем коллективном сознании, утвердили в своих странах демократию, верховенство права и гражданские свободы. На смену неэффективному корпоративизму пришел конкурентный рынок. Тем самым были созданы условия для экономического роста. Но важно, что европейцы тем самым, хотя бы отчасти, уменьшили опасность развязывания третьей мировой войны. Убрали с вершин пирамид власти авторитарных властителей, способных погубить человечество. Когда россияне присоединятся к европейцам?



Фото: fotoload.ru