Судя по всему, Владимир Путин близок к тому, чтобы одержать важную дипломатическую победу. После консультаций секретаря российского Совбеза Николая Патрушева и Джейка Салливана, помощника американского президента по нацбезопасности, было объявлено, что Путин и Байден встретятся 16 июня в Женеве. В печати тут же появились сообщения, что в результате этой встречи возможны позитивные подвижки на двух направлениях. Президенты могут договориться о начале широкомасштабных переговоров по тому, что в последние годы стали именовать «стратегической стабильностью». Речь идет о постоянном или регулярном обсуждении перспектив контроля над ядерным и неядерным стратегическим оружием или даже возможности его сокращения. Кроме того, возможно и некоторое улучшение деятельности посольств, которая в результате дипломатических войн, идущих последние лет пять-семь, оказалась практически заблокированной. Если так, то Кремль существенно приблизится к реализации своего идеала – к переходу от Советского Союза к России статуса сверхдержавы не только по форме, но и по существу. То есть Россия не только будет способна уничтожить планету (эта способность была и в 1990-е), но и США – самая могущественная страна в мире – в данной ситуации эту способность признают. И, главное, будут строить свое политику исходя из этого признания. Вот Байден, который не отрицает, что Путин – убийца, в то же время инициирует личную встречу с российским президентом. Более того, на предстоящей встрече, так или иначе, будут обсуждаться и взаимные ограничения, которые не позволят в условиях конфронтации спалить планету, и то, как создать дипломатам условия, чтобы такие переговоры вести. То есть, если называть вещи своими именами, Москва и Вашингтон возвращаются к модели 70–80-х годов прошлого века, когда переговоры по ядерным и космическим вооружениям были основой советско-американских взаимоотношений. Кремль не зря добивался таких переговоров. Они существенно приподнимают статус России (Китай, он хоть и экономический гигант и главный соперник Америки, а все же так гарантированно сжечь планету, как это может Россия, не в состоянии).

К этому успеху российский лидер шел очень последовательно, внушая американским «контрпартнерам», что он, обладатель ядерной кнопки, контролирующий около 45 процентов всего ядерного оружия, малость, как бы сказать помягче, не в себе. Достаточно вспомнить его рассуждения о том, что россияне в результате ядерной войны попадут в рай, а их враги будут гореть в аду. И вот теперь, когда триумф столь близок, у Владимира Путина неожиданно появился конкурент. Который ядерным оружием вроде бы не располагает, а ведет себя точь-в-точь как хозяин Кремля. Речь, разумеется, об Александре Григорьевиче Лукашенко. Совершив акт воздушного пиратства, глава Белоруссии не заботится даже о минимальном правдоподобии выдвигаемых им версий инцидента. Чего стоит заявление о том, что аэропорты соседних государств отказались принимать «самолет с бомбой», что было практически мгновенно опровергнуто.

Впрочем, в его задорной речи любопытно другое. А именно – угроза причинить враждебным Белоруссии государствам ни много ни мало, а «неприемлемый ущерб»: «На любые санкции, нападки и провокации мы будем реагировать жестко. Не потому, что мы хотим устроить драку в центре континента. Мы этого не хотим, мы этого наелись. А потому что вы там, на Западе, не оставляете нам другого выбора». При этом диктатор настаивает, что, даже воюя в одиночестве, без поддержки России, Белоруссия сможет причинить потенциальному противнику этот самый неприемлемый ущерб: «Это записано в военных документах. Поэтому прежде чем бряцать оружием у наших границ, надо подумать… Мы небольшая страна, но мы ответим адекватно. В мире есть подобные примеры. А прежде, чем делать резкие необдуманные движения, вспомните, что Беларусь — это центр Европы. И если здесь что-то вспыхнет, это очередная мировая война».

Здесь следует пояснить, что термин «неприемлемый ущерб» пришел в политический лексикон из теории ядерного (еще раз, ядерного!) сдерживания. Он обозначает ущерб, который может быть причинен агрессору в ответном ударе его жертвой. Зная о размерах такого ущерба, потенциальный агрессор воздерживается от нападения. В настоящее время российские теоретики рассуждают о возможности «неядерного сдерживания», то есть способности причинить неприемлемый ущерб, ужасные разрушения и человеческие жертвы неядерным оружием. Речь прежде всего об оружии, чья мощь сопоставима с ядерной. Ничего о том, что Белоруссия обладает таким оружием, неизвестно. Подозреваю, что оно существует исключительно в страшилках Александра Григорьевича.

Но если никакого ужасного оружия у него нет, получается, что он пародирует Владимира Путина, который ядерным оружием располагает и всю свою политику в отношении Запада свел к периодическим напоминаниям о своей способности неприемлемый ущерб нанести. Благодаря этим напоминаниям он и заставил Джо Байдена с собой встречаться. Теперь же, как ни крути, лукашенковские эскапады снижают серьезность путинских угроз. Ведь получается, что для человечества смертельно опасна не только ситуация, когда будет задета гордость Путина. Оказывается, теперь не только Путину, но и Лукашенко надо позволить творить, что тому заблагорассудится. Батька ведет себя, как придворный карлик, передразнивающий гнев короля. Мания величия – это профессиональная болезнь шутов. От которой лечат публичной поркой. Что, очевидно, и должно случиться во время предстоящей встречи с Путиным. Если этого не произойдет, значит, что у белорусского диктатора действительно есть возможности влиять на политику России, которая считает себя сверхдержавой…

Фото: mid.ru/flickr.com/by Creative Commons Attribution 4.0 International