Афиша спектакля "Первый хлеб" в "Современнике". Иллюстрация: sovremennik.ru

Против театра «Современник» объединились «Ветераны России», «Офицеры России», глава СКР Бастрыкин, Соловьев, «МК» и SERB. Что значит, когда все эти люди идут в поход на театр. Вспомним наше недавнее прошлое

Александр Бастрыкин поручил проверить спектакль «Первый хлеб» московского театра «Современник» после жалобы на монолог героини пьесы уральского драматурга Рината Ташимова в исполнении народной артистки России Лии Ахеджаковой. Глава СК послал театроведов в погонах изучить и дать оценку приведенным в публикациях прессы и обращениях граждан фактов. Ябедники — «Офицеры России», «Ветераны России», а также неустановленное число неустановленных граждан. Всем этим конторам и людям мучительно больно, оттого что в постановке «чрезмерно используется ненормативная лексика» и «неприкрытая пропаганда однополой любви». Впрочем, после того как театр убрал мат из монолога героини Ахеджаковой, ябедники продолжали страдать, теперь уже главным образом из-за оскорбления чувств ветеранов.

Каким образом подчиненные Бастрыкина собираются выполнять его приказ, на момент подготовки данной статьи неизвестно. Видимо, они должны прийти на спектакль, сесть в первый ряд и в момент прочтения того самого монолога взять народную артистку Ахеджакову на месте преступления. Так сказать, с поличным.

На «Современник» и персонально на Ахеджакову идет масштабная атака. Для понимания уровня остервенения приведу несколько цитат из очередного выпуска «соловьиного помета»:

«У нас в театрах засела такая хрень!.. Поляком Коцем срежиссированная… (Тут ведь главное, что поляком, то есть врагом по определению! — И.Я.)

В этом позорище польском говнецом попахивает».

Ну, и наконец:

«Ахеджакова – стареющее посмешище».

Активисты провластной фашистской группировкиSERBпикетируют здание театра «Современник», устраивают акции с похоронными венками, требуют лишить Лию Меджидовну звания народного артиста России. «МК» и другие провластные СМИ пишут разгромные рецензии на спектакль.

Речь идет о спектакле «Первый хлеб», поставленном по пьесе молодого драматурга Рината Ташимова молодым польским режиссером Бениамином Коцем. В пьесе семья татар и семья узбеков живут в «очень маленьком городе на очень большой реке». Они потерялись в громадных пространствах России и во времени, застряв между архаикой и современными игровыми приставками. Эта пьеса о том, что в условиях тотальной несвободы только похожая на юродивую бабушка Нурия (героиня Ахеджаковой) может позволить себе говорить правду и объявить войну тому, что мешает людям — постоянному воспроизводству войны.



Пьеса Рината Ташимова «Первый хлеб» стала столь ненавистна путинскому официозу и его обслуге, потому что культурно, эстетически противостоит культуре и эстетике государственного победобесия. В том самом монологе на кладбище героиня Ахеджаковой обращается к могиле Героя Советского Союза, участника Второй мировой и спрашивает его, за что он воевал, если война продолжается и ее внук сегодня собирается идти на какую-то очередную войну, затеянную современными победобесами. Этот монолог вызвал ненависть холуев режима не обсценной лексикой, которую убрали, — после этого поток ненависти только усилился. Спектакль ударил в главный нерв, в болевую точку, в кощеево яйцо путинской мифологии. В постоянное, ежедневное 9 мая, которое в путинском режиме перестало быть Днем Победы, а превратилось в беспрерывное «можем повторить!». Ахеджакова вызывает потоки ненависти, потому что она своим монологом бьет прямой наводкой по той войне, которая засела в голове Путина и его холуев.

У «Современника» — давние традиции эстетического культурного протеста. Можно вспомнить «Всегда в продаже» Василия Аксёнова или спектакль «Голый король», поставленный режиссёром Маргаритой Микаэлян по пьесе Евгения Шварца, за который в 1960 году после премьеры на гастролях в Ленинграде художественный совет театра был разгромлен в коллегии Министерства культуры, а театр лишился сцены в филиале МХАТ.

Риторика того, что сейчас происходит вокруг театра «Современник», заставляет вспомнить постановление оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» от 14 августа 1946 года, после которого произошло исключение Анны Ахматовой и Михаила Зощенко из Союза писателей СССР и превращение их в неприкасаемых. В этом же ряду — постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об опере Мурадели“Великая дружба”»или постановление ЦК от 1 сентября 1946 года о кинематографе, в котором был устроен погром фильма «Большая жизнь» за «фальшивое изображение партийных работников и современного Донбасса», а фильм «Иван Грозный» — за «ложную трактовку образа великого царя», который выглядит «бесхребетником типа Гамлета».

Происходящее в культуре сегодня — ремейк позднего сталинизма с несколькими поправками вроде появления универсальной формулировки про «оскорбленные чувства» и того, что роль коллективного ЦК сегодня играют то РПЦ, то «Офицеры России», то СКР с Генпрокуратурой.

Важный вопрос: почему они пошли громить театр именно сейчас? Не потому ли, почему Сталин послал Жданова на погром театров, кино и журналов именно в конце 40-х?

Сталин уничтожал деятелей культуры всегда, но в довоенные годы это не было отдельным и главным направлением удара, а в конце 40-х погромные антикультурные постановления пошли косяком. И тому были причины.

Поздний Сталин сосредоточился на зачистке культуры, во-первых, потому что к тому времени уже никакой политической оппозиции в СССР не осталось. Все троцкие-бухарины и зиновьевы-каменевы давно были убиты, а их сторонники превращены в лагерную пыль. А вот культурная, эстетическая, стилистическая оппозиция сталинской культуре, сталинской эстетике и сталинскому стилю осталась, а значит, ее надо было искоренять.

Во-вторых, вернувшиеся с войны фронтовики-победители получили возможность посмотреть, как живут люди в «загнивающей» Европе, и это у многих из них вызвало вопросы к «единственно верному» учению. Чтобы эти вопросы не звучали со сцены театров и со страниц прессы, культуре срочно надо было надеть намордник.

Вызовы, стоящие перед путинским режимом сегодня, несколько напоминают те, что стояли перед сталинским режимом в конце 40-х прошлого столетия. Политической оппозиции нет. Кто в тюрьме, кто в эмиграции, кто переключился на личную жизнь. В стране все большую роль стали играть поколения, выросшие при Путине, но к Путину относящиеся негативно. Для них он — отстойный злой дед, который мешает жить. Песенку «Я хочу такого, как Путин!» сегодня не рискуют ставить на федеральных каналах во избежание насмешек.

На первый план выходит культурная, эстетическая и стилистическая оппозиция путинскому официозу, путинскому стилю и путинской официальной мифологии. По ней и наносится главный удар. «Современник» и Ахеджакова явно не последние…

Фото: 1. Афиша спектакля "Первый хлеб" в "Современнике". Иллюстрация: sovremennik.ru
2-3. Фото из соцсетей
4. Wikipedia.org / Shuvaev - собственная работа, CC BY-SA 4.0
.