Похоронили Ясена Николаевича Засурского, человека, который воплощал собой нечто не поддающееся логическому описанию и фиксации — дух, особую атмосферу факультета журналистики МГУ. Это самое «нечто» ощущалось практически все годы существования журфака. Включая, например, вполне забубенные 70-е, когда на факультете учился ваш покорный слуга. Слава богу, эту атмосферу не удавалось определить в терминах и вставить в строку ни членам бесчисленных партийных комиссий, проверявших идеологическую твердость учебного заведения, ни авторам доносов. Идейные погромы каким-то образом вполне счастливо обходили стороной журфак и человека, хранившего его призрачные ценности.

Рискну все же предположить, как именно эти ценности родились и почему следование им делало Засурского неуязвимым. Секрет, по-моему, заключается в том, что декан факультета журналистики старался максимально хорошо делать свою работу, а именно: дать приличное гуманитарное образование тем, кому надлежало быть на передовой линии идеологической борьбы. Любой желающий мог легко убедиться в наличии самых разнообразных кафедр, которые должны были вбить в голову студенту всевозможные интерпретации коммунистической догмы. Такие кафедры существовали на любом журфаке. А вот чего не было почти нигде, так это блестящих преподавателей, которые учили нас языку и литературе. Засурский заботливо собирал их на факультете, когда они по тем или иным (чаще всего весьма понятным) причинам оказывались не ко двору в других учебных заведениях. Эта плеяда — Кучборская, Татаринова, Бабаев, Ванникова, Белая — и были носителями этой удивительной атмосферы свободы, прежде всего свободы интеллектуальной.Придраться к этому было трудновато. Эти люди преподавали всего лишь литературу — Древняя Греция и Возрождение, Аввакум и Ибсен — ну какая здесь может быть крамола! Ведь классик-то однажды сгоряча сказал, что настоящим коммунистом можно стать, лишь обогатив свой разум всеми достижениями человечества. Вот Ясен Николаевич и обогащал по мере сил…

И как-то само собой получилось, что кафедры литературы вступили в невидимый конфликт со всеми этими кафедрами партийными. Ведь, как ни крути, вся хорошая литература (не говоря уже о литературе, рожденной гениями — ее-то нам и преподавали) — она о нравственности, о неизбежном и постоянном выборе между добром и злом. Все усилия певцов тоталитарного государства, доказывавших с помощью бесчисленных софизмов, что нравственно то, что идет на пользу государству, перечеркивались одной фразой Кучборской. И 18-20-летние люди на всю жизнь запоминали слова о «диалектике хвоста» (в комментарии о Пер Гюнте, разрешившем привязать себе хвост): если хвост привязан, им обязательно придется вилять. На скольких заседаниях разных парткомов мы потом это вспоминали… Ясен Николаевич искренне хотел жить в окружении культурных людей, и он делал все, чтобы их вырастить.

Разумеется, приобщение к мировой культуре вовсе не дает гарантии от негодяйства, особенно в нашей профессии. Ясеновский журфак закончили значительное количество рафинированных мерзавцев и патентованных циников. Вот только полученное образование не давало и не дает им возможности укрыться за спасительным невежеством. Они прекрасно знали и знают, что творят. Они отлично понимают, что за деньги, за комфортный образ жизни покрывают и оправдывают сущие гнусности. Не зря все они вдруг стали писать, что при Ясене хотелось казаться лучше, чем ты был на самом деле.

Прощаясь с Засурским, многие написали, что он ушел, когда государство начало окончательное уничтожение свободы печати, когда журналистика сменилась пропагандой. Думаю, что за долгую жизнь Ясена Николаевича бывали времена и покруче, и погнуснее. Чему у него стоит поучиться, так это способности оставаться порядочным человеком в любые времена, в любых обстоятельствах. Мне кажется, шанс на это дает честное выполнение своих профессиональных обязанностей. Назвался врачом — лечи так хорошо, как можешь. Назвался журналистом — честно информируй и комментируй. Стал деканом — ищи лучших преподавателей своим студентам. Думаете, это слишком просто? Ничуть. Когда Рейгану говорили, что простых ответов на сложные ответы не существует, он отвечал, что такие ответы есть, просто им очень трудно следовать…

Фото: Wikimedia.org/Distorted