Как Путин слегка пожурил Муратова за то, что ему дали Нобеля, а вот Бердяеву не дали, разоблачил капитализм, гуманизм, глобальные цифровые платформы, революции и запретил Западу менять местами мальчиков и девочек, а также обобществлять кур и женщин

В этот день 103 года назад, 22 октября 1918, в Союз советских журналистов поступило заявление: «Прошу зачислить меня в члены профессионального Союза советских журналистов. Вл. Ульянов (Ленин)». Просьбу, понятное дело, удовлетворили. Владимир Ульянов действительно считал себя журналистом. Николай Романов считал себя хозяином земли русской. Наблюдая за выступлением Путина на Валдайском форуме, я пытался понять, кем он себя считает. То, что не президентом страны под названием Российская Федерация – это точно. Масштаб не тот. Тесноват будет. Философом? Тоже нет. Философов этих вон сколько, а он ведь один.

 В 10 км от города Валдай есть Валда́йский И́верский Богоро́дицкий Святоозе́рский монасты́рь — православный мужской монастырь, один из трёх монастырей, построенных по инициативе патриарха Никона. И вот стилистика Путина, его потуги сказать нечто такое, что станет путеводной нитью для человечества, озарит планету светом нового знания, а чем черт не шутит, возможно, и новой веры, убедили меня в том, что Путин считает себя великим Валдайским старцем, который дарует миру свои пронзительные откровения.

Вот некоторые из откровений Валдайского старца.

О судьбах человечества

Для начала Путин похоронил капитализм: «Все говорят о том, что существующая модель капитализма – а это сегодня основа общественного устройства в подавляющем большинстве стран – исчерпала себя, в её рамках нет больше выхода из клубка всё более запутанных противоречий».

Какая именно модель капитализма себя исчерпала и какая должна прийти ей на смену, старец Путин не пояснил, поэтому создалось впечатление, что ему вообще никакой капитализм не нравится и он не прочь его похоронить. Надо отметить, что он не первый могильщик капитализма. Капитализм действительно крайне болезненный тип, и поэтому он постоянно простужается на похоронах своих могильщиков.

А еще Путину очень не нравится гуманизм, который, как выяснилось, одна болтовня: «А где же гуманистические начала западной политической мысли? На деле, оказывается, ничего нет, болтовня одна, понимаете?»

Понимаем. Как не понять выходца из КГБ, который в 21 веке создал диктатуру, основанную на пыточном конвейере, репрессиях и ненависти ко всему живому, льющейся из телевизора. Понятно, что от одного слова «гуманизм» его корежит, как черта от ладана.

Государство – все, интернет и глобализация – ничто

В перечне того, что Путину не нравится в современном мире (тут уместен вопрос – а что ему вообще в нем нравится, кроме его собственного режима?), одно из центральных мест занимают интернет и глобализация.

Человек, который не пользуется интернетом и стремится изолировать свою страну, превратить ее в осажденную крепость, очень хотел бы представить свои архаичные взгляды как мировой тренд: «Последние события показали, что попытки глобальных цифровых платформ при всем их могуществе – а оно, конечно, очевидно, мы это видели по внутриполитическим процессам в тех же Соединенных Штатах, – но все-таки узурпировать политические или государственные функции им не удается, это эфемерные попытки… Якобы в условиях глобализации национальные границы становятся анахронизмом, а суверенитет – препятствием для процветания. Только суверенные государства способны эффективно отвечать на вызовы времени и запросы граждан».

Революции – запретить!

Еще один враг Путина – любые перемены. У него они (перемены) проходят по статье «революции». Небольшой исторический экскурс (как же без истории!) показал, что для Путина «революция» – это не обязательно большая кровь 1917 года, но и почти бескровная смена режима 1991 года. Его вывод: «Эти примеры нашей истории позволяют нам утверждать: революция – путь не выхода из кризиса, а путь на усугубление этого кризиса. Ни одна революция не стоила того урона, который она нанесла человеческому потенциалу».

Одним словом – руки прочь от путинского режима. Терпите, не то хуже будет.

Запад обобществляет кур и женщин, путает мальчиков с девочками – это не наш путь

С болью в сердце Путин смотрит на Запад. Словами не передать, какие ужасы там творятся: «В совершенную фантасмагорию превратилась в ряде западных стран дискуссия о правах мужчин и женщин. Смотрите, дойдете там до того, как большевики предлагали, – не только кур обобществлять, но и женщин обобществлять. Еще один шаг – и вы там будете… Не говорю уже о просто чудовищных вещах, когда детям сегодня с малолетства внушают, что мальчик легко может стать девочкой и наоборот, фактически навязывают им якобы имеющийся у каждого выбор».

Естественно, это не наш путь. Наш путь иной, и путеводной звездой к нему сверкает что? Правильно, путинская, она же национальная ИДЕЯ.

Очередная идеология

От Путина все время требуют государственной идеологии. Можно практически наугад в любое время включить телевизор и услышать стенания и мольбы путинской обслуги, души которых исстрадались по государственной идеологии. Идеологию им может дать только Путин, никто иной. Любой иной тут же будет объявлен самозванцем. Тут же его обвинят в том, что он претендует на роль инока Филофея, графа Уварова или, не дай бог, Суслова. Путин несколько раз предлагал национальную идею. Просто чтобы отвязались. Одной из последних был патриотизм. Не зашел. Одно слово мало, надо хотя бы три. И вот, наконец: «Формируя свои подходы, мы будем руководствоваться идеологией здорового консерватизма».

Не успел он это произнести, тут же в воздух полетели чепчики: Маргарита Симоньян немедленно восхитилась – ура, начальник дал нам, наконец, идеологию!

Что же это такое? А вот что: «Консервативный подход – не бездумное охранительство, не боязнь перемен и не игра на удержание, тем более не замыкание в собственной скорлупе. Это прежде всего опора на проверенную временем традицию, сохранение и преумножение населения, реализм в оценке себя и других, точное выстраивание системы приоритетов, соотнесение необходимого и возможного, расчетливое формулирование цели, принципиальное неприятие экстремизма как способа действий».

Если убрать словесную шелуху, то «новая идеология» от Путина – это, вопреки всем путинским оговоркам, то самое превращение страны в бункер, в осажденную крепость, в которую не проникают никакие внешние импульсы. Короче, все то, что Путин и его обслуга делали без всякой идеологии.

Разговор Валдайского старца с нобелевским лауреатом

Кульминацией Валдайского форума стал эпизод общения Путина с Дмитрием Муратовым. «Впервые в нашей истории у нас присутствует лауреат Нобелевской премии мира», – с интонациями конферансье, представляющего публике заезжего иллюзиониста, объявил модератор.

 У Муратова был выбор, как распорядиться моральным и политическим капиталом, который дает Нобелевская премия мира. Он мог использовать его для противостояния Путину и его режиму, и Валдайский форум мог стать полем битвы. Вполне вероятно, что ценой такого выбора могло бы стать существование «Новой газеты». Муратов выбрал другой путь – конвертировать нобелевский капитал в попытки добиться каких-то небольших послаблений, в частности, сделать закон об иноагентах чуть менее драконовским. Для этого надо было не злить Путина и попытаться влиться в обстановку Валдайского форума, стать там своим. И Муратов попытался это сделать. Сначала пошутил, про то, что «деньги уже все поделены», и Валдайский форум шутку принял: облегченными аплодисментами принял Муратова в круг «своих». После чего следующая фраза Нобелевского лауреата была уже совсем в «валдайской» стилистике: «Это премия в какой-то степени нашей стране, хотя я считаю себя самозванцем и постараюсь, чтобы она была полезна».

Фактически Муратов этими словами сложил премию к ногам Путина, «разоружился перед партией», поскольку страна, как ни крути, под властью путинского режима, и если премия – стране, то, стало быть, и Путину, и Сечину, и Кадырову с Золотовым – их ведь из страны не вычеркнешь.

Путин муратовский поклон принял и начал куражиться: мимоходом поздравил Муратова и тут же вспомнил про философа Николая Бердяева, который был выслан на знаменитом «философском пароходе» из России, и потом его кандидатура целых 7 раз подавалась на Нобелевскую премию и всякий раз неудачно. Получалось, что Владимир Путин мягко, по-отечески пожурил Муратова, что он получил премию, которая давно уже по праву должна была достаться Бердяеву. А когда Муратов попытался оправдаться тем, что Бердяеву не дали премию по литературе, а ему дали мира, Путин пренебрежительно отмахнулся, мол, какая разница, после чего совсем смутил Муратова, поставив его в один ряд с Обамой и Горбачевым. Окончательную точку в вопросе Нобелевской премии мира Путина поставил, заявив, что дал бы Муратову премию за хосписы, тем самым дав понять, что Нобелевский комитет ошибся, дав Муратову премию за свободу слова.

Стилистика старческих «откровений» – это произнесение невероятных пошлостей, смеси пустейших банальностей с дичайшим мракобесием. Для Путина этот стиль органичен, он ему нравится, как и весь этот Валдайский форум, деградировавший по своему уровню до Валдайского монастыря. Разница между старцами и Путиным, конечно, есть. Старцы не ворочают триллионами, не ведут войны и не травят людей по всему миру.

Фото: kremlin.ru по лицензии:Creative Commons Attribution 4.0 International
.