Терминологический спор о том, какие российские партии и движения следует причислять к оппозиции, идет давно. Мы же придерживаемся той точки зрения, что общепринятый формальный подход – проиграл выборы перешел в оппозицию – для России не актуален. Мы станем называть «оппозиционными» только те партии и движения, которые сохраняют независимость от Кремля и реально противостоят исполнительной власти.
Андрей Пивоваров провел в заключении два месяца. Руководитель предвыборного штаба ПАРНАСа в Костроме был задержан (а позже арестован) по подозрению в неправомерном доступе к компьютерной информации. Он, якобы, сговорившись с одним из сотрудников правоохранительных органов, проник в отдел полиции с целью воспользоваться закрытой базой данных, чтобы проверить достоверность собранных активистами подписей. Позже в деле появилось новое обвинение, гораздо более серьезное – в даче взятки. 25-го сентября Свердловский районный суд Костромы рассматривал дело о мере пресечения Андрею Пивоварову, чей срок содержания под стражей истекал 28-го сентября.
Всю уходящую неделю неравнодушная общественность с пеной у рта (и в данном случае это вовсе не метафора) обсуждала итоги различных телодвижений отечественной оппозиции. В первую очередь, разумеется, воскресный митинг в Марьине, организованный Алексеем Навальным. Но не только. Говорили и о выборах, и о перспективах, и о возможностях. С наиболее резкой критикой последних оппозиционных мероприятий и кампаний выступил Гарри Каспаров. Впрочем, далеко не он один. Главная претензия — мы последовательно сдаем окоп за окопом. С этим утверждением спорить достаточно трудно: итоги региональных выборов для протестного движения выглядят неутешительными, уличная активность сместилась из центра столицы на окраину, перспективы предстоящей думской кампании весьма туманны.
Эта инициатива, направленная на дальнейшее ужесточение законодательства, регулирующего митинговую активность, родилась не сегодня. Ещё весной МВД выступала с такой идеей, но тогда всё более-менее заглохло. А теперь эта история получила своё продолжение, что совершенно неудивительно, потому что мы находимся в условиях ухудшающейся социальной ситуации и чудовищной политической волатильности, когда непонятно, что будет завтра. Мы воюем то в Украине, то в Сирии. И власть подозревает, что в ближайшее время протестная активность может возрасти, на том или ином участке, в том или ином регионе, по тому или иному поводу.