Я не про то хочу сказать, что «принимают все, а ловят только нас». И не про весь мир, который в силу наших параноидальных о нем представлений, объединился почему-то именно против России. Доклад Макларена, как и доклад Паунда, который ему предшествовал, равно как и фильмы Хайо Зеппельта, действуют по принципу гранаты. Ты бросаешь ее во врага, но если сам после броска не успел спрятаться, то осколки неминуемо заденут и тебя самого. И я считаю, что чем дальше заходит вся эта история, тем больший ущерб она наносит спорту как глобальной индустрии.

Вина наших мутков, нагорных и прочих шулеров у меня сомнений не вызывает. И даже масштаб разрушений меня не сильно впечатлил. У нас в стране на выборах воруют миллионы голосов. У нас чиновники по десять квартир скупают и собак возят на самолетах. У нас следователи — лучшие друзья воров в законе. Суды проштамповывают любую ересь. Полиция на дорогах стоит не для того, чтобы обеспечивать безопасность движения, а чтобы провоцировать водителей на нарушения и брать взятки. Почему спорт должен быть в этом ряду единственным чистым и ничем не замаранным? Думаю, те, кто во все это был реально вовлечен, сейчас только ухмыляются: ведь они-то знают, как все было на самом деле и что было это намного круче, чем нам сообщил Макларен.

Но МОК и ВАДА должны и сами ответить на несколько вопросов. Начиная с самого прикладного. Во вторник швейцарская фирма, которая годами обеспечивала все лаборатории в мире пробирками и баночками для анализов допинг-проб, категорически отвергла саму возможность как-то нелегально вскрыть ее продукцию. Фирма, конечно, будет защищать себя и свою репутацию. Однако нет такой двери, которую нельзя открыть. И баночки такой быть не может. И проблема в том, что никто не может дать гарантий, что смекалка развита только у русских. Китайцы разве не могли придумать нечто подобное? А, прости господи, американцы? А если проверить баночки не только из Сочи, но и за другие годы и с других соревнований? Теперь ни один атлет в мире не может быть уверен, что его анализы никто не «испортит», а анализы его соперников будут проверены строго по регламенту.

В сочинской лаборатории трудились не только водопроводчики из ФСБ, но и заграничный персонал. Иностранные инспекторы вообще составляют подавляющее большинство среди тех, кто брал и анализировал пробы российских спортсменов. Потому что в России проходит крайне мало соревнований мирового уровня, и тренироваться значительному числу российских спортсменов приходится в основном где-то за границей. Как их там проверяли, кто это делал? И как проверяющие могли не замечать или не понимать, что происходит? И кто может быть уверен в том, что инспекторы ВАДА не были вовлечены в эту систему сами?

Суть спортивного зрелища — в остроте сиюминутных эмоций. Вот старт — вот чемпион. Но кто сейчас может быть уверен в том, что чемпион — чистый? ВАДА и МОК не просто не гарантируют чистоты, они официально в ней сомневаются — поэтому пробы на допинг теперь хранят 8 лет. Но в таком случае состязания теряют всякий смысл. Никому не интересно ждать 8 лет, чтобы убедиться, что все было честно. Никому не интересно получать медаль через 8 лет, в случае если твоего соперника изобличили. Ты хотел быть на пьедестале тогда! Хотел испытать тот миг, к которому шел всю жизнь там, на переполненном стадионе, когда на экране на тебя смотрит твоя страна. Но эти эмоции испытал обманщик, а ты ждешь годами награду, которая тебе уже и не очень нужна.

При этом и сам «обманщик» через 8 лет уже не сможет оправдаться, а ведь положительный результат пробы может иметь какие угодно объяснения и помимо криминального. Но доказать будет уже ничего невозможно.

Доклад Макларена получился скорее риторическим, чем аргументированным. Несмотря на конкретные имена и обстоятельства. Но за два месяца невозможно расследовать гигантскую систему мошенничества. Это физически нереально. Получается, что перед Маклареном стояла задача не разобраться во всем досконально, а успеть к конкретному дню.

Поэтому обвинения такие общие. И от них легко отбояриться общими отмазками: мол, это все бред, козни, антироссийский заговор и так далее.

Нужен список всех нарушителей поименно. Нужны конкретные подробности каждого дела — даже если дел будет 500 или 1000. И чтобы в каждом деле были имена не только спортсменов, но и тренеров, врачей, функционеров, которые причастны к обману. В докладе этого нет, и за такой срок просто не могло появиться.

И это само по себе подрывает важнейший принцип отделения честных спортсменов от нарушителей. Причастность к российской команде не делает атлета автоматически подлецом. Но с клеймом подлеца теперь будут абсолютно все спортсмены из России — именно потому, что к ним применят принцип коллективной ответственности.

Таким образом спортсменам во всем мире теперь не гарантировано, что их анализы должным образом отбираются, хранятся и анализируются.

У них нет уверенности в беспристрастности допинг-офицеров.

Они не могут быть уверены, что вместе с ним соревнуются только чистые соперники.

И даже в случае победы не могут считать себя полноценными чемпионами. Причем вне зависимости от того, нарушали они сами что-либо или нет.

А международные организации не в состоянии провести доскональных расследований.

Конечно, Россия всегда была очень важна для мирового спорта, но и без России он как-нибудь проживет. Погрустят, потом привыкнут.

Но самое худшее, что можно сделать в этой ситуации, это, дисквалифицировав Россию, сказать, что проблем больше нет.


Фото: Лекарственный препарат мельдоний, продающийся под торговой маркой "Милдронат". В странах СНГ препарат используется для профилактики сердечных заболеваний. Обнаружение в пробе спортсмена данной субстанции в соревновательный и во внесоревновательный период является нарушением антидопинговых правил с 1 января 2016 года. Вещество относится к классу S4 запрещенного списка Всемирного антидопингового агентства (гормоны и модуляторы метаболизма). Донат Сорокин/ТАСС