Доходы наши нищенские

В купе поезда собралась разношерстная компания. У окна сидела дородная дама средних лет. Она легко постукивала ухоженными пальцами по стеклу, изредка бросая недовольный взгляд на крупные часы. Их циферблат был усеян драгоценными камешками и сообщал окружающим о том, что жизнь их владелицы удалась.

Напротив – молодая и, судя по всему, активная женщина лет 25, этакая аспирантка, из тех, которые на все имеют свою точку зрения и ищут любой повод, чтобы высказаться. Третьим пассажиром был мужчина лет пятидесяти. Что-то выдавало в нем строителя, можно сказать «прораба». Именно он первым потерял терпение:

– Сколько еще ждать? На полчаса отправление задержали! Разгильдяйство! А цены на билеты все задирают!

– А чему удивляться? – с готовностью подключилась «аспирантка». – Железнодорожную монополию подкормить стало нечем, вот железнодорожники и отыгрываются на нас. Сколько можно было жить на доходы от продажи нефти? Ведь ничего конкурентоспособного не производим! Зайдите в радиомагазин – нет там ничего российского! Вот и допрыгались, сидя на нефтяной игле.

– Что уж так о своем отечестве? Разве проблемы только в России? – лениво откликнулась дородная дама.

– Смотря с кем сравнивать. Если с Конго или Северной Корей, то да. А вот в странах где закон для всех обязателен, а предпринимателей не душат, там ситуация иная. Вы в курсе, что в пересчете на наши деньги обычные люди, занимающиеся не слишком квалифицированным трудом, в Германии получают почти 160 тысяч рублей в месяц, в Финляндии – 170 тысяч. А в США зарплата медсестры превышает 350 тысяч?

Эта информация задела «прораба» за живое.

– Я знал, что на Западе люди живут лучше, но чтобы так… У меня жена медсестра. Мы живем в райцентре. Со всеми сверхурочными и надбавками в месяц у нее выходит тысяч 20. А квартплата выросла и школьные поборы… Как жить? А там зарплата 350 тысяч…

«Прораб» надолго задумался.

Воспользовавшись паузой, заговорила «аспирантка»:

– Да, мы нищие! Знаете, в чем парадокс? Мы сами захотели быть такими! Что вы так удивленно на меня смотрите? Когда? Да когда создали государство, во главе которого поставили казнокрадов. Почему страна с такими мизерными зарплатами граждан по числу долларовых миллиардеров занимает призовые места в мировых рейтингах? Откуда деньжата? Из наших налогов, вестимо. От распила бюджета, откатов и госдотаций, из «кормушек» государственных корпораций, вокруг которых кучкуются «свои» частные компании. В странах же, где люди чувствуют себя гражданами и им до всего есть дело, там не уворуешь!

— Кто захочет, тот всегда украдет! – с сарказмом промолвила дама.

— Ну уж нет! Человечество придумало множество инструментов, блокирующих воровство. Активный парламент, контролирующий все расходы казны, подчиненная только ему Счетная палата. Не коррумпированная полиция, банковский надзор. Но главное воспитание людей – «не укради!». Вся разница в культуре! Разве можно сравнить цыган со шведами?

— Конечно, нет, – ответил «прораб».

— В развитых странах люди чувствуют себя ответственными за все, что происходит в стране. Они объединяются в партии, чего в России почти нет, и на честных выборах избирают парламент. Своих представителей и контролеров! При этом, как правило, председатели контрольных парламентских комитетов – от оппозиции. А оппозиция знает, где и как украсть можно. Да и правящая партия не дает спуску казнокрадам, дабы не потерять авторитет. Поэтому в парламентских республиках коррупция намного ниже, чем в президентских. С нашей не сравнить. Там взятка исключение, у нас – правило. Смета стадиона в Питере была на 7 миллиардов рублей, а обошелся он в 43! Или космодром «Восточный»! Вот уж черная дыра, так дыра!

«Прораб» вздохнул.

– Вы верно говорите. Мозги менять надо. Уйти от нашего исконно русского, раболепного отношения к царю, генсеку или президенту, ко всем начальникам. Ничего сами добиваться не хотим, ждем – начальник решит, так и будет. Почему надо любого чиновника воспринимать как начальство? Ведь они же наши служащие! Можно сказать, дворники, сантехники. Да и сами они, светясь в телевизоре, называют себя «слугами народа». А слуг мы можем и обязаны контролировать, иначе все разворуют. Возможность украсть всегда создает вора. Зная это, надо контролировать чиновников. Но, увы, к этому стремятся лишь единицы...

Совпадение взглядов «аспирантку» порадовало.

– Вы абсолютно правы. Вот и социологические опросы показывают, что воровство чиновников волнует россиян в последнюю очередь. Они думают, что это никак не отражается на повседневной жизни. Какое заблуждение!

— Ну а простые люди-то в развитых странах разве могут воровство остановить?

— В том то и дело, что могут! Создают добровольные комитеты, НКО, депутатов своих контролируют: как голосовал, что сделал? Там граждане не ленятся считать, на что и как тратятся деньги. Еще и премию получают, если найдут растрату.

Дама у окна громко хмыкнула. «Прорабу» стало неуютно в грозовой атмосфере дамской полемики и он попробовал ее смягчить.

— Но мы-то — люди маленькие. Кто с нами будет считаться? Да и пожелай мы узнать, куда идут реально наши налоги, ничего, кроме проблем, не получили бы. Ведь известно, что немалая часть бюджетных расходов засекречена.

«Аспирантка» будто ждала этого вопроса:

– Большинство из нас убеждено, что проверить, сколько собрано денег и на какие цели они расходуются, нереально. Но, может, пора вспомнить, что по Конституции власть в стране принадлежит народу? Нам с вами! А значит, мы имеем право, уняв свой страх, озвучивать свою волю и требовать ее реализации. В США, Канаде, Австралии, во многих европейских государствах доступ к информации органов власти гарантирован законом, граждане могут проверить и сметы, и расходы бюджетов всех уровней, и другие документы. Это им далось не просто, в острой политической борьбе, ведь для чиновников любой страны тайна их дел – самое главное. Но граждане добились! И закон там – «не дышло», полиция воров выявляет быстро и суд неподкупный. А когда чиновники лишены возможности воровать, то денег хватит и на оборудование поликлиник, и на приличную зарплату медсестрам. Верно?

– Значит, наша нищета только из-за казнокрадства? – попробовал подвести итог «прораб».

– Нет, не только. Я уже говорила, что мы ничего пользующегося спросом не производим. Посмотрите на немцев. Их продукция востребована во всем мире, в том числе и у нас. А мы? В прошлом году подали лишь 1000 заявок на патенты, а американцы аж 26 тысяч. А ведь у нас много талантливых инженеров и изобретателей! Причина банальна: предприниматели, которые только и могут реализовать изобретение и запустить новое производство, не доверяют нашей власти. Прокуратура, полиция, суд – все представляют для них угрозу. Прежде всего своей продажностью, коррупцией. Вот и выводят предприниматели капитал из страны, а если сами и остаются, то регистрируют фирмы в западных странах, зная, что там есть шанс добиться справедливости. Зная о всепроникающей коррупции в нашей стране и незащищенности собственности, ведущие западные компании не идут к нам со своими инвестициями. Мимо нас проплывают не только капиталы, но и передовые технологии.

— Странно все. Президента поддерживает большинство, многие женщины просто в него влюблены. А его чиновникам не доверяют. Знают, что они воруют. Как это совместить? — в раздумье промолвил «прораб».

– Так уж всем и не доверяют! Я знаю среди них порядочных! – вклинилась в разговор дама.

– Есть и такие. – согласилась «аспирантка». Но это скорее исключение, чем правило. Посмотрите на виллы власть имущих, на их машины и яхты. Их на зарплату, кстати немалую, не купишь. Нужны откаты, распил бюджета, чиновнику нужен свой бизнес. Вы знаете, сколько сегодня составляет средняя, подчеркиваю, средняя взятка в Москве?

— Не знаю.

— Так вот, начальник московской полиции объявил, что за год она выросла в два с половиной раза, превысив 2 миллиона рублей! Кто платит? Бизнесмены. Кто требует? Чиновники!

— Я в курсе, — сказал «прораб». — Если кто-то наладил выгодный бизнес, как правило, к нему приходят люди в погонах и предлагают уступить его за бесценок, предъявляя бизнесмену сфабрикованное обвинение. Упирается? Милости просим в кутузку. Посидит, потоскует по родным, сам запросит, чтобы бизнес его взяли и отпустили. Новые владельцы поставят своего управляющего, а прибыль будут выводить в офшоры или купят недвижимость в Испании. У моего соседа именно так отжали строительный бизнес, – закивал головой «прораб». – Три месяца сидел ни за что и теперь совсем завязал с предпринимательством. По крайней мере, в нашей стране. А «чин», прибравший к рукам его фирму, говорят, уже давит новую жертву.

Дама демонстративно отвернулась к окну и стала вглядываться в проплывающие за окном леса. «О чем они говорят? Какое мне до всего этого дело? Своих забот по горло. Послал же Господь попутчиков. Не высовывайтесь, заплатите кому надо, и никто на вас не наедет». А «аспирантка» не унималась:

– В российских тюрьмах и на зонах отбывают наказание по статье «экономические преступления» более ста тысяч предпринимателей. Сколько из этих преступлений мнимых? На привлечении предпринимателей к уголовной ответственности процветает доходный бизнес силовиков. Правоохранители могут возбудиться и ради «палочных» показателей. Более-менее спокойно чувствует себя только тот бизнес, который «крышуют» силовики.

— Но тогда частная собственность у нас – фикция? – спросил «прораб». — Выходит, у кого власть, у того и собственность?

— Естественно. Она только в Конституции на бумаге гарантирована. Тебе позволяют иметь бизнес, только если ты лоялен властям и делишься с ними доходами. Как у сицилийской мафии или на Руси при монгольских ханах. Средневековье. Везде работает правило «Своим – всё, остальным – беспредел».

– Так уж и везде? Откуда у вас такая информация? – не сдержалась дама.

– Перестаньте! Богатство друзей нашего президента по кооперативу «Озеро» давно стало притчей во языцех. Из мелких предпринимателей они чудесным образом превратились в долларовых миллиардеров. За какие, интересно, заслуги? А сослуживцы главы государства по КГБ? Ведь они занимают ключевые позиции во власти и бизнесе, сказочно на этом обогащаясь. Его охранники теперь назначаются губернаторами. А ведь место губернатора – очень доходное. Вспомните хотя бы Лужкова и Батурину.

«Прораб» попытался смягчить атмосферу:

– О российской коррупции можно говорить много. Она у нас везде. Но как без нее? Таковы наши вековые традиции, что поделаешь…

— Но ведь есть страны, где ее практически нет. Возьмите Швецию или Финляндию. У нас же коррупция стала стержнем властной вертикали. Если не будет дани и прочих коррупционных доходов, то нашим начальникам придется жить на зарплату. И хотя она у них высокая, все равно им хочется иметь миллионы и миллиарды. Поэтому борьба с коррупцией, о которой вещает телевизор, — показная. А те громкие дела, о которых мы читаем в прессе или видим по телевизору, лишь сведение счетов кланов. Или же провокация против тех, кто попытался в наших условиях работать честно.

– Знаете, вас послушать, так все казнокрады и взяточники, – сказала дама, рассматривая наманикюренные ногти. – А я думаю, что все не так плохо.

– Не вы одни так считаете. Люди знают многое, видят сами, но молчит. Почему? Потому что считают, что бороться и бессмысленно, и опасно. И они правы – могут посадить. Но пока мы будем покорно терпеть наше мафиозное паразитическое государство, зарплата наша будет нищенской. А бизнес и капитал продолжат бегство из страны. И тогда к чему мы придем?

– К нищете, вестимо, – задумчиво сказал ««прораб»». – А я слышал, что и во власти не все спокойно. МВД что-то имеет против ФСБ, прокуроры воюют со следователями, главы администраций – с пожарными. Тоже показуха?

– Война кланов за место у власти. – устало отозвалась «аспирантка». – В правящих элитах всегда образуются кланы. Какие-то создаются в профессиональной среде, какие-то – по старым знакомствам. Они воюют за деньги, за доходные места, за доступ к государственным ресурсам, к казне. Но все это к нам не имеет никакого отношения. Они будут богатеть, мы – нищать, наблюдая, как за наши деньги несколько раз в год перекладывают тротуарную плитку или в дождь по улицам разъезжает трактор, поливающий мокрые дорожки.

Голос проводницы объявил приближающуюся станцию. «Аспирантка» достала сигареты и вышла из купе.

Поезд стоял недолго. Заскрипели колеса, состав плавно тронулся. В дверном проеме появилась «аспирантка» с мрачным выражением лица. Видимо, ее задела оппозиция обвешанной драгоценностями дамы. Та же, чувствуя классовую антипатию к либеральной выскочке, решила наступить на одну из мозолей демократов:

– Вас действительно интересует, куда идут ваши налоги? Странный вы человек. Большинство россиян это не волнует. Заплати и спи спокойно. Чего там чиновники сделают с вашими копейками – их проблема. В конце концов, им за это платят зарплату.

«Аспирантки» отреагировала мгновенно:

– Вот как? А вы случайно не из рода хана Батыя? Он посылал в деревни головорезов, вешавших тех, кто отказывался платить дань. Долги бедолаг перекладывались на соседей, которых абсолютно не интересовало, как распорядится их кровными «окаянный» внук Чингисхана. Поймите, одно из двух: или собранные налоги и доходы от нефти – наша складчина, или казна – это собственность бюрократической мафии. Третьего не дано.

Оставив без ответа историческую параллель, дама, поджав губы, отвернулась к окну. Но «аспирантка» продолжала наступление.

— Вы знаете, что себестоимость квадратного метра жилья на окраине Москвы не превышает 30 тысяч рублей? Вместе с налогами? А продают квартиры по 300 тысяч за метр! И при этом терпят банкротство. А все потому, что девелоперы вынуждены платить бесконечные откаты чиновникам, только бы получить согласования на строительство. Даже если у них все по правилам, чиновники действуют по принципу «хочу – согласую, хочу – нет».

– А наше законодательство будто специально допускает взяточничество, – продолжала «аспирантка». — Недавно на Алтае специалисты проверяли один из законопроектов на коррупциогенность. Обнаружили более 40 статей, формулировки которых дают чиновнику на выбор: отказать или согласовать вопрос. Депутаты эту информацию юристов проигнорировали и приняли законопроект в первозданном виде. Почему? Потому что, «каков народ, такова и власть». Это мы избираем таких депутатов, которые проголосуют за «взяточные» формулировки, если им за них проплатили. В Швеции подобное просто немыслимо. Там законопроекты обсуждаются в партиях, в СМИ, народ их «пробует на вкус». Там реальная борьба партий за места в парламенте допускает в депутаты только квалифицированных людей – юристов и экономистов. Там закон не дает чиновнику свободы произвола. Там если все в документах составлено правильно – подписывай, если нет – откажись. Но помни о том, что на страже интересов граждан стоит суд. А последствия, в случае вымогательства отката, будут суровыми.

– Ну, раз вас все так в России не устраивает, эмигрируйте! Кто вас держит? – раздраженно бросила дама.

– А почему я должна уезжать?! Здесь мой дом, мои родственники. Я хочу, чтобы жизнь у нас была достойной и безопасной. Но я понимаю, что пока россияне нормальным явлением считают чиновничьи загородные дворцы, яхты и миллиардные счета в европейских банках, в нашей жизни ничего не изменится. Ведь именно это причина высоких цен в магазинах и низких зарплат. Мы скатываемся в один ряд со странами Африки.

«Прораба» слова «аспирантки» достали:

– Да… А ведь все смотрят новости. Слушают, да не слышат. Как можно спокойно реагировать на обнаруженные в квартире у полковника МВД Захарченко 9 миллиардов рублей или на расхищенные при строительстве космодрома «Восточный» 5 миллиардов?

Помолчал и с безысходностью произнес:

– Мой приятель, бывший начальник строительства одного объекта, рассказывал, что в конце каждого месяца, как по часам, к нему являлись инспектора всех проверяющих организаций. Реально ничего не проверяли, просто ждали конвертов. Однажды он уперся. Вместо «подношения» сделал все работы на «отлично», придраться не к чему. И все документы в порядке. Все как положено.. И что же? На следующий день его уволили свои. Сказали «дурак ты честный», ты же нас подставил! А вы говорите…

Какой налог активизирует гражданина?

На какое-то время разговор исчерпал себя. Собеседники замолчали. Тишину нарушал мерный стук колес да приглушенный мужской голос из соседнего купе. Дама с нарочитым любопытством рассматривала мелькавшие за окном пейзажи, копалась в iPhone и даже пыталась читать какой-то глянцевый журнал. Но сосредоточиться не получалось: единодушие невольных соседей, пламенно полемизирующих на приятные для нее темы, сильно раздражало. «Что они городят? – думала дама. – Это же типичные разговоры идеалистов-неудачников, пытающихся весь мир до основанья разрушить, а затем…». Накопившееся недовольство требовало выхода.

– И вы что предлагаете – всем идти на баррикады? – высокомерно спросила она.

Вопрос был задан в воздух, но все понимали, что адресован он «аспирантке». Та, проигнорировав антипатию дамы, спокойно ответила:

– В обозримом будущем баррикад не будет. Большинство верят телевизору. А там «у нас все хорошо и скоро будет еще лучше», «мы – великая нация!». Насаждается идеология веры в вождя, в его нечеловеческое совершенство. Он у нас эдакий мессия. Зато дискредитируется наука, знания, в каждом углу насаждается религия. Люди сегодня инертны, они не утруждаются думать, не интересуются: почему богато живут другие страны. По сути, в народе укрепляется имперская идеология, которая была и в царской России, и в СССР. Хотя теперь нет секретаря по идеологии, нет политпросвета, но идеология нашей российской исключительности проникает во все щели массового сознания. Подумайте только, имперское сознание сочетается у людей с их рабской психологией! И ради своего надуманного величия мы готовы жить впроголодь. Это тяжелая болезнь. Лечится она долго. Не исключена разруха, смута, голод, Но придут иные поколения, и жизнь изменится. Имперское холопство не будет вечным!

– И я верю, что наступит время перемен, правда не знаю когда, – вдруг признался «прораб».

– Вот тогда и появятся молодые лидеры, целью которых будет не украсть, не бравировать своим богатством, не запугать мир своими ракетами и подлодками, а сделать Россию развитой страной., – ровным голосом произнесла «аспирантка». – Главное знать, как действовать. Менять придется многое, и прежде всего отношение к чиновникам, к налогам, к гражданской активности. Сейчас многие гордятся, когда удается скрыть доходы, уйти от налогов. Потому что не воспринимаем их своей складчиной. Но возмущаемся: как это так – государство не обеспечивает нас качественной бесплатной медициной, пенсиями, на которые можно жить, а не влачить жалкое существование! Мы как малые дети не понимаем, что бюджет, наш общий котел, наполняется именно налогами. Мало собрали – мало распределим. И нечего роптать...

– Извините, но почему вы не смотрите на этот общий котел с другой стороны? – прервал девушку «прораб». – Вы сами говорили, что финансовые потоки в бюджет и из него иссушаются по дороге. Так не лучше ли самому о себе позаботится пусть и любыми, доступными простому человеку, способами?

– Я согласна, что лучше самому заблаговременно подумать об обеспечении своей жизни на пенсии, больше рассчитывать на себя. А что касается налогов, общественного контроля за расходованием общей казны, то и здесь есть чему поучиться у других народов. Вот скажите, вы когда-нибудь интересовались, во что реально вы со своей зарплатой обходитесь вашему работодателю?

– Еще чего, какое мне до этого дело? Это же не моя забота. Мне важно, что я получаю в кассе чистыми, – приняла на свой счет вопрос дама.

– Вот видите, работодатель за вас перечисляет самый близкий к вашему кошельку налог НДФЛ — 13% на доходы физических лиц, не говоря уже о социальных налогах, НДС и других. Вам до них нет дела. Они чу-жи-е. А теперь представьте себе, что все ваши налоги сначала осели бы на вашем счету и вы сами, по декларации, как швед или финн, должны были бы их уплатить. Вы бы иначе к налогам относились. Да и к общему котлу тоже.

«Аспирантка» обвела попутчиков хитрым взглядом:

– Возникает поразительный эффект: человеку уже небезразлично, как эти его деньги расходуются, на что пойдут, все ли заплатили. Он хочет все это знать, более того, участвовать в выборе приоритетов их расходования как на уровне муниципалитета, так и выше. Он становится политиком! Неравнодушных, небезразличных граждан становится все больше. Они и без уговоров запросят у чиновников отчеты о расходовании средств и все проверят – сами или с помощью экспертов. А если будут найдены нарушения, то выступят в защиту общественных интересов. В некоторых странах для этого принят закон — об исках в защиту неопределенного круга лиц, то есть в защиту не только вас лично, а всех, кто потенциально мог пострадать от действий или бездействия чиновника…

– И чего только ни придумали эти ваши европейские друзья! Чтобы я пошла в суд из-за того, что кто-то деньги бюджетные присвоил? Что мне делать больше нечего? – пробурчала дама.

– Так это же хорошо! У них есть чему поучиться, было бы желание. Вот в Казахстане поголовно все, даже дети, обязаны объяснять, откуда у них деньги и имущество. Иначе будут серьезные проблемы с налоговиками. Особенно жестко там контролируются доходы и богатство чиновников. В Эстонии, заплатив 1,5 евро, можно получить информацию о банковских счетах, недвижимости и машинах любого госслужащего. За ложную декларацию информацию чиновников увольняют и судят. Еще жестче борются с незаконными доходами в США, Канаде, Австралии. Там приняты законы, которые позволяют неравнодушным людям не уговаривать несговорчивого прокурора обратить его драгоценное внимание на зарвавшегося чиновника, а – подумайте только! – самому выступить в роли прокурора. И там находится немало желающих защищать общественные интересы. Зная это, чиновники не наглеют, взяток не вымогают.

– Потрясающе! – восхитился «прораб». – У нас бы так. Мой знакомый адвокат объяснил мне, что судья станет с вами общаться, только если нарушены ваши личные интересы. А за общество заступаться – нет, нельзя.

— Последнее время разоблачения фактов коррупции звучат чуть ли не из каждого утюга, – добавила «аспирантка». — Но всегда бросается в глаза одно обстоятельство. Фигурант годами был в сговоре с жуликами и сам был жуликом. Преступления совершал систематически, и против правосудия, и экономические. Но потом из его бурной и насыщенной жизни выхватывают пару эпизодов и сажают. А на его месте появляется новый мздоимец. И еще. Прокуроры часто «своих» не сдают. Дела откровенно разваливают. А гражданам и их адвокатам выступать в роли прокурора, как в США, в России не дозволено, – добавила «аспирантка».

При этих ее словах дама многозначительно закатила глаза и тяжело вздохнула.

А может, коррупция – благо?

Никогда прежде «прорабу» не доводилось участвовать в дискуссиях подобного уровня – почти профессиональном обсуждении перспектив развития страны. Он, как и многие, любил поговорить «за жизнь», смотря телевизор, похмыкать над откровенной пропагандой, обсуждать ее с женой, со злорадством послушать известия об арестованных чиновниках-коррупционерах. Но в то, что изменения в России возможны, он не верил. Что от нас зависит? Ничего! А выходит, это возможно. Главное, понимать, от чего так живем и что надо менять. И как действовать…

Пока «прораб» размышлял, в купе вошел новый пассажир – молодой человек лет 30, улыбчивый щеголь. Выглядел он как успешный менеджер, у которого все схвачено.

– Добрый день! – произнес вошедший с улыбкой. – Почему такие хмурые, соседи?

– Вот во взглядах не сошлись, – «прораб» посмотрел на дам.

– И вы по поводу Крыма?

«Аспирантка» и «прораб» улыбнулись, дама отвернулась.

– Если бы. На жизнь взгляды разные.

– Да ладно? И что в нашей жизни вас не устраивает?

– Многое. В частности, коррупция, – сказал прораб.

– Вы серьезно? Вот удивили! Коррупция – это же благо! Хотите пример? Буквально вчера заехал на двойную полосу, и, конечно, откуда ни возьмись, гаишник. Останавливает, права забирает, протокол составляет. Ну, и какой у меня был выбор? Откупиться от него тремя тысячами щами или остаться без прав? Вы бы на моем месте что выбрали? – окинул всех взглядом молодой человек.

– Дал бы взятку, – «прораб» позабыл, что еще полчаса назад искренне ругал коррупцию. – Права нужнее.

– И я так думаю, – рассмеялся «менеджер». – Да, собственно, не один я. Даже те мои друзья, кому нравится законопослушная Европа, и те неоднократно откупались от гаишников.

– А жаль, – грустно произнесла «аспирантка». – Хотя, просто не давая взяток, коррупцию в ГАИ уничтожить не удастся. Нужны более действенные меры.

«Конечно, жаль ей. Сама-то, поди, на метро катается. Легко выглядеть правдолюбкой, когда терять нечего», – подумала дама, а вслух съязвила:

– И конечно, вы знаете, какие именно…

– Да, весь мир знает. Только мы, как аборигены, не в курсе, – в том же тоне ответила ей либералка. – Например, когда петербуржцы едут в Хельсинки, они до самого Выборга жмут под 120 км в час. Эта «гонка» пресекается гаишниками, которые, получив мзду, отпускают «шумахеров». Но стоит только россиянам оказаться на территории Финляндии, как они моментально снижают скорость до положенных 80 км в час С чего бы это? Да просто финские гаишники взяток не берут. Чего вы хмыкаете? Да, не берут, потому что им это невыгодно. Ведь они могут лишиться высокооплачиваемой работы и разных социальных льгот. В США, а теперь и в Грузии еще круче: полицейский, не сообщивший о том, что его напарник нарушил закон, считается соучастником преступления. В итоге оба будут строго наказаны. В цивилизованных странах борьба с коррупцией обычно начинается с полицейских. В Японии во время оккупации американцы четыре раза полностью меняли состав полиции. Но добились своего, теперь японская полиция одна из самых уважаемых своим народом.

– Насколько я знаю, полученными взятками наши гаишники делятся с начальством. У них даже существует этакий «план производства» – сколько денег нужно собрать за смену. Не сумел – будешь уволен, – «прораб» поморщился.

– Гаишники – не самая большая проблема. Есть вопросы покруче, – многозначительно изрек «менеджер». – Свежий пример. Нашей фирме упорно отказывались согласовать проект дома, упирая на то, что по проекту его фундамент на 20 см ближе к линии электропередач, чем положено. На 20 см! Что делать – идти бодаться с Мосэнерго? Вряд ли вы можете представить себе последствия… Мы «немного подмазали» чиновников, подправили документы. И дело в «ажуре». Все довольны. А взятки, откаты – это, так сказать, смазка экономики. Без нее многое вообще не было бы ни построено, ни освоено.

– Но эта, как вы выразились, смазка – яд, убивающий экономику, – «аспирантка» не сдавалась. – Вы привели пример «за здравие», а я отвечу примером «за упокой». Может, вы помните, несколько лет назад разразился коррупционный скандал с закупкой 170 томографов для государственных клиник. Чиновники Минздрава закупали их «почему-то» через многочисленных «милых сердцу» посредников. С каждым посредником цена томографа нарастала. Чиновников это не смущало. Вся эта афера обошлась бюджету в 7,5 миллиардов рублей. А частные клиники закупали у тех же фирм томографы по значительно меньшим ценам, да еще получили скидки и бонусы на монтаж оборудования, расходные материалы и обучение персонала. Расследование показало, что чиновники могли бы спокойно уложиться в 3,4 миллиарда или же на выделенные средства приобрести 370 томографов. Вот вам и очередное освоение… бюджетных денег в свою пользу, ставшее повсеместным.

– Интересно, почему в СССР коррупции не было, а в новой России она приняла такие чудовищные масштабы? – «прораб» посмотрел на «аспирантку».

Ее тоже очень интересовал этот вопрос. Она беседовала со специалистами, даже написала на эту тему статью. И поделилась своими выводами:

– Коррупции как системы, пронизавшей всю страну по вертикали и горизонтали, действительно не было. Но что такое коррупция? Это использование власти в личных, корыстных целях. В СССР власть была самоценна и самодостаточна. Ее просто не на что было обменять. Она обеспечивала приличную зарплату, социальный статус, многочисленные привилегии, ощущение принадлежности к избранным. Да и советская идеология не поощряла лихоимство и мздоимство. Было время, когда давать и брать взятки считалось делом постыдным – в том числе теми, кто брал и давал. Во как! Да и брать по большому счету было не с кого и нечего. Исключение составляли «цеховики» — подпольные предприниматели, торговля, общественное питание и распределение фондов.

– Ну да, а с распадом СССР появились новые хозяевами жизни с набитыми деньгами портфелями и коробками из-под ксероксов, – вспомнил годы рыночных реформ «прораб».

– Да, и для чиновников власть в те годы обесценилась, превратилась в товар. Нувориши считали, что всё могут купить, а власть имущие готовы были всё продать. Первыми на благодатную стезю коррупции встали люди из новых ведомств (налоговые, регистрационные, таможенные органы, арбитражные суды), характер работы которых принципиально изменился с переходом на рыночные отношения «по-русски». Уязвленное чиновничье самолюбие и зависть радикально изменили и отношение к взяткам. Нравственным оправданием стал принцип: мы принимаем судьбоносные для предпринимателей решения, почему мы должны жить хуже, чем они. Делиться надо! А тогда уже было, с кого и за что взять. И бизнесмены платили, им было выгодно.

– Вот только проблема коррупции мало волновала реформаторов в 90-е годы. Они считали, что рынок все поставит на свои места. Не тут-то было! Рынок то в России возник, а вот настоящей частной собственности как не было, так и нет. Все в руках чиновников, жаждущих богатства. — «Менеджер» ухмыльнулся. – А мы теперь вынуждены вписываться в эту систему.

— И вы о том же. Надоело! — дама зло посмотрела на «менеджера». — Вот повезло с соседями!

— Не беспокойтесь, мадам, ухожу.

«Менеджер» обвел взглядом попутчиков, предложил составить ему компанию в ресторан. Желающих не нашлось, и ему пришлось идти одному.

Откуда мы выбрались

На очередной остановке в купе вошел господин. Лет чуть за 60, невысокий, элегантно одетый. Чувствовалось – интеллигент. Может даже, профессор. Легким поклоном головы он поприветствовал попутчиков.

В купе в воздухе чувствовалась напряжение. Поджав губы, дамы бросали испепеляющие взгляды друг на друга. Тягостное молчание прервал «прораб», обращаясь к новому соседу по купе:

– Да вот, спорим о судьбе России. Мнением не сошлись. Дама считает, что «все нормально, хорошо живем», а мы — нет. Коррупция, казнокрадство, своеволие бюрократии, предприниматели и ученые уезжают. Короче, проблемы…

«Прораб» замолчал. Установилась долгая пауза. Но, видно, «прораба» так задели эти споры, что он продолжил свой монолог.

– Мы, россияне, по-своему понимаем справедливость, Не так, как американцы или европейцы. Я читал, что для них главное равенство на старте. А кто первый к финишу пришел или богатство приобрел – зависит от усердия и предприимчивости. У нас не так. Для нас справедливо только поровну, независимо от вклада каждого. Я помню, когда в СССР применили бригадный подряд, заработок члены бригады добровольно делили на всех поровну. Квалификация, усердие – не учитывались. Такой у нас менталитет! И такое же отношение было и к предприятиям: «всё вокруг народное, всё вокруг моё». Может, отсюда и повсеместное воровство. Помните: «Неси с работы каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость». Когда в 90-е началась «прихватизация», люди свои ваучеры и акции быстро продали, а перешедшую в руки директоров и олигархов «общественную» собственность посчитали украденной. Мол, забрали гады народное, обогатились, а мы стали нищими…

«Профессор» неоднократно присутствовал при подобных дискуссиях: и когда в начале 90-х наблюдал противостояние коммунистов и демократов, и когда на его кафедре неожиданно выявились яростные противники либеральных реформ. Договориться никогда не удавалось. Но он все же решил ответить «прорабу».

– Любопытно, но мысль о том, что и раньше «украденными у народа» предприятиями фактически владели директора, нашими гражданами не очень воспринимается. И что те нередко использовали свое служебное положение с большой пользой для семейного бюджета – тоже. Например, за откат закупали плохое сырье. Но наши старики считают: лучше бы все осталось, как было. А чтобы не воровали, надо было всюду расставить контролеров и строже наказывать за воровство. Их не убеждает то, что ни в одной стране мира госпредприятия не выдерживают конкуренции с частными. Ведь хозяин заинтересован в прибыли, повышении стоимости предприятия и его акций. Он не купит за взятку плохие станки или сырье, он постоянно заботится о снижении издержек и повышении качества продукции. И, естественно, следит, чтобы работники не воровали.

– Что же вы так категорично? – не согласился «прораб». – Вы считаете, что на госпредприятиях не было честных, радеющих за свое дело людей?

– Увы, таких было меньшинство. И не среди управленцев. Ведь когда деньги «ничьи», трудно удержаться, чтобы их тем или иным способом не присвоить. Инстинкт! Да и сама плановая затратная система толкала если не на воровство. то уж на разбазаривание и труда, и материалов.

— Почему?

— Потому что деньги «ничейные». Если нужен кубометр материала, а его поставщик отпускает только вагонами, значит, купим вагон. Излишки — на свалку. Когда я молодым инженером был, автоматизированную систему управления на одном заводе налаживал, такого насмотрелся… Ни один хозяин себе такого безобразия не позволил бы. Госпредприятия «принадлежат всему народу». Там, в отличие от частной фирмы, нет конкретного человека, который обеднеет от воровства или безделья работников. В экономном расходовании государственных денег не заинтересованы ни директор предприятия, ни министр. Государственная собственность беззащитна. Это ее ахиллесова пята.

— Это верно. Многое и мы на свалке закапывали. А почему рабочее время разбазаривали, я не понял.

— Ну, например, бригадир получил задание с рабочим срочно выкопать канаву под кабель. Вручную, экскаватор в это место не загнать. Какой там грунт, легкий или слежавшаяся глина с кусками железобетона, заранее неизвестно. А от этого зависит, сколько надо поставить землекопов, чтобы работу сделать к сроку. Если бригадир не уложится в срок, его лишат премии. Очевидный выход – запросить у начальства рабочих побольше. Запросил десять, дали шесть. Но если окажется, что работы на двоих, разве побежит бригадир докладывать начальству? Нет. Признаешься, что ошибся, авторитет уронишь. Лучше лишний раз устроить перекур, потянуть. А зарплату все равно выведут какую надо.

— Это верно, так было. – поддакнул «прораб»

«Профессор» открыл бутылочку минеральной.

– Учтите, схема «просить ресурсы с солидным запасом» была на всех уровнях плановой экономики – от цеха до министерства. Вышестоящие инстанции огульно урезали запросы предприятий на треть, хотя завысить их могли и втрое. Проверить трудно или даже невозможно. Ведь условия и оборудование на предприятиях разные и нормативов, помноженных на число деталеопераций, миллионы. Вот и получалось, что и у директоров, и у всех нас не было стимулов работать быстро, экономно, качественно. К тому же это наше извечное – «работа не волк, в лес не убежит».

Плановая экономика затратна и неэффективна – мы это знаем на опыте. Там нет частной собственности и нет конкуренции. Машины дорогие и плохие, дома — хрущевки, дороги — непроезжие. А производительность труда и качество продукции намного ниже, чем в странах с рыночной экономикой. Сравните хотя бы немецкий «форд» и наш «москвич». Старики, тоскующие по «прежним временам», просто не понимают, из какой самоедской экономики нам удалось выбраться.

- Я вижу либералов-рыночников в нашем купе прибавилось. По вашему мнению, частная собственность – панацея от всех бед, – подала голос дама у окна. — А что вы скажете о воровстве частными банкирами денег вкладчиков? Мы с мужем недавно очень много потеряли…

— Купились на большой процент по вкладу?

— Ну и что? Банк казался солидным.

— Отвечу. Здесь сразу две проблемы: культура народа и поведение силовиков – полиции, следователей. Вы будете давать деньги в долг жуликам?

— Нет, конечно. Что я похожа на сумасшедшую? – ответила дама. — Но банк, я же сказала, казался солидным!

— Казался! Здесь важна культура народа и его предпринимателей. Честно зарабатывать или воровать? И поведение следователей – сажать воров или войти с ними в долю? Согласитесь, что в Швеции и России культура народа разная, разное и поведение.

Дама замолчала, зато «возникла» аспирантка:

– Конечно, в частных компаниях воровства поменьше, но совсем оно не исключено. Особенно в современных условиях, когда собственник далеко не всегда в состоянии сам всем управлять. Этим занимаются профессиональные менеджеры, которые разбираются во всех нюансах лучше собственника. Им и карты в руки. И тут важно, какими окажутся эти руки и что придумают собственники, чтобы ограничить аппетиты управленцев. Аудит, изощренные системы внутреннего контроля, жесткое наказание рублем, весомые бонусы за особый вклад в достижение коллективного успеха. Я сама в этом убедилась, подрабатывая в одной такой фирме.

– Согласен. – «Профессор» посмотрел на «аспирантку». – Но я хочу заострить ваше внимание на том, что собственник компании постоянно ищет новые возможности прирастить свой капитал, интересуется новыми технологиями, изобретениями. Он готов рискнуть ради будущих прибылей. А директор госпредприятия – наемный управляющий, зачем ему рисковать? Хлопот много, а результат непредсказуемый, как и перспектива остаться в своей должности. Именно поэтому в госсекторе и сегодня так мало прорывных технологий и принципиально новых продуктов.

– Если бы государственная собственность была такой обузой, а только частная всеобщим благом, не было бы успехов у Китая, – возразила дама у окна.

– И в Китае государственные компании работают хуже частных, – ответил «профессор». — Там идет приватизация, правда, не такая как у нас. Но есть ниши, где частный сектор бессилен. Например, когда речь идет о развитии удаленного региона. Местные бизнесмены не скинутся и не построят туда дорогу. У них просто нет на это денег. Этим должно заниматься государство на деньги налогоплательщиков. Построенная дорога останется в государственной собственности. А вот строить ее лучше доверить частным компаниям. Они сделают это дешевле и лучше. Но отбирать их надо исключительно по конкурсу.

– Конечно по конкурсу, — поддержал «профессора» прораб». — Но только по честному. А не так, как сегодня проводятся конкурсы госзакупок. Сплошной обман: либо один претендент с заоблочной ценой, либо он же со своим детищем-двойником. А другие фирмы отметают под любым надуманным предлогом. Мы с этим недавно столкнулись.

— Потому что чиновники «в доле», – ответил «профессор». — Частные фирмы-подрядчики, крышуемые сверху, те самые «победители» конкурсов на госзакупки, имеют прибыль на самом факте получения госзаказа, перепродают подряды, выводят деньги на счета фирм-однодневок, срывают сроки, запрашивают новые суммы… Стоимость объектов подскакивает в разы.

«Аспирантка» поморщилась и достала сигареты. А дама у окна неожиданно перешла в атаку:

– Ну так что же, рынок и частная собственность не помогают? Молчите? — Она поднялась с места и вышла из купе. Отправилась в вагон-ресторан успокаивать нервы.

Предприниматель – двигатель прогресса

Пришел проводник. Заказали чай, кофе. «Аспирантка» достала симпатичную жестяную коробочку с печеньем, «прораб» – бережно завернутые бутерброды.

– Как я уже говорил, работа любой компании во многом зависит от моральных качеств ее руководителя, – продолжил «профессор». — Разные люди бывают и среди слесарей, и среди бизнесменов. Не мало таких, как Стив Джобс и Билл Гейтс, у которых цель в жизни уж точно не бравировать своим богатством. Они хотят повысить качество жизни, сделать ее более комфортной – и не только для себя и своих близких. Я бы назвал таких предпринимателей Изобретателями с большой буквы. Только оперируют они не металлом и электричеством, а оборудованием, кредитами, людьми. То, что они делают для продвижения новинки в жизнь, обычному изобретателю не под силу. У него нет для этого ни умений, ни навыков, ни денег. И не видать бы нам прогресса, цифрового телевидения, мобильной связи, айпадов и даже скотча, если бы не находились люди, заинтересованные в их производстве.

Дверь купе открылась, вернулся «менеджер» «Профессор» внимательно посмотрел на него. Ответив на приветствие молодого человека, «профессор» продолжил:

– Да, они берутся за внедрение новых систем, инноваций в надежде разбогатеть, резко вырваться вперед. Но при этом вкладывают свои средства и привлекают недостающие со стороны. Рискуют, жертвуют своим гарантированным благополучием ради «лотерейного счастья». Далеко не все готовы на это. Тут недостаточно быть авантюристом. Надо хорошо разбираться в технике и экономике, чтобы распознать пустышки, разуметь в патентах и налогах. И надо уметь договариваться. Изобретатель со своей идеей у всех на виду. А предприниматель делает всю черновую работу по реализации этой идеи незаметно для нас.

Молодой человек сразу понял, о чем здесь говорили. Он и сам не раз размышлял на эту тему:

– Вот массы об этом и не знают. Плодами пользуются, а как они появляются на свет, благодаря кому, им не важно. Не интересно. Они и не заморачиваются. «Пятерочка» и «Билла» рядом с домом, МТС и «Билайн», «М.Видео» и «Эльдорадо», ИКЕА и «Ашан», «Велком» и Останкинский молочный комбинат – это все хорошо. И теперь даже привычно. Но они сами по себе. А предприниматели тут как будто ни при чем. Можно подумать, что во главе этих фирм не стоят собственники, придумавшие их, вложившиеся деньги в свое детище, взрастившие его и обеспечивающие его повседневную непростую жизнь. Рискующие своими деньгами. Зато любой скандал с предпринимателем-жуликом добавляет массам уверенности в том, что «все они жулики, наворовали и теперь жируют, хапуги», – улыбка больше не просматривалась на лице «менеджера». – Да для общего же блага предпринимателей надо холить и лелеять, делать их образцом для подражания, героями фильмов. Чтобы кумирами становились они, а не бандиты из сериала «Бригада».

– Вы только послушайте, как звучит «американская мечта», – «аспирантка» даже привстала и продекламировала, глядя в свой iPhone. – «Каждый человек, обладающий способностями, энергией и трудолюбием, способен честным путем преуспеть в жизни, стать добропорядочным и состоятельным». Во как! И не так уж важно, в какой семье тебе довелось родиться. А в основе этой мечты лежит принцип индивидуальной свободы. Жители Америки, которую с XIX века называют «страной свободы», уже тогда имели невиданную для остального мира свободу – самовыражения, творчества и предпринимательства.

Встретив молодых единомышленников, «профессор» был приятно удивлен. По роду своей деятельности он постоянно общался со студентами и с сожалением признавал, что думающих и небезразличных к судьбе своей страны среди них мало.

– А мы не американцы, у нас своя правда, – произнес «прораб». – От трудов праведных не наживешь палат каменных. Это наш, если хотите, исторический опыт. Ведь как бы ни усердствовал крестьянин, у него не было ни единого шанса добиться такого же уровня жизни, как у барина. А сегодня разве не та же ситуация с нынешним инженером или педагогом? Каким бы квалифицированным, способным и работящим ни был человек, ему никогда не жить так, как живет чиновник – коррупционер в погонах и его «золотая молодежь». Как тот, кому досталось «хлебное место», кто пристроился к финансовым потокам из бюджета. Вы же сами об этом говорите.

– Но считать, что все состояния нажиты нечестно, тоже неверно, – парировал «менеджер». – Возможно, вы не в курсе, но ни один банк не даст кредит под крупный проект, если у вас нет солидных собственных средств. Он требует обеспечения кредита. А без кредитов, без крупных капиталов, без сосредоточения их в «одних» руках невозможно развитие экономики. Это же аксиома. Я хочу сказать, что, признавая свободу в развитии человека, его право на самореализацию, люди должны принять и неравенство в доходах наиболее предприимчивых и умных. Так оно и есть в странах, где укоренилась частная собственность, где она имеет давнюю историю. Но только не у нас.

– Можно ли смириться с тем, что еще в 80-е годы вы со своим одноклассником имели только по паре штанов на выход, а сегодня у него – колбасный завод, трехэтажный особняк и BMW, дети в Англии, а у тебя – голимая зарплата и постоянно дорожающая квартплата пусть и за приватизированную хрущевку? Ты ведь прекрасно знаешь, что он ни умом, ни усердием от тебя не отличался, разве что в худшую сторону, – не сдержался раздосадованный «прораб». — Частная собственность, частная собственность… Люди-то живые. Эх...

Он начинал терять доверие к людям, к которым только что испытывал искреннее уважение.

– Да, да, потребуется еще не одно десятилетие, смена нескольких поколений, чтобы ушло в историю это болезненное чувство, да и неправедные способы обогащения. Чтобы изменилось мировоззрение, – примирительно произнесла «аспирантка». – Только надо не просто ждать, а что-то делать для этого. Вот я верю в силу привлекательных поступков. То, что обществу не нравится – осмеивается, а что привлекает – становится нормой. Давайте представим, что сменилась власть, и с экранов телевизоров постоянно стали рассказывать о достижениях развитых стран. Как финны эффективно контролируют расходы многоквартирного дома и местного бюджета. Почему не берет взятки американская и грузинская полиция. Как в Швеции налоговая служба учитывает не только доходы, но и расходы семьи, поэтому брать взятки там бессмысленно. Как независимая от исполнительной власти итальянская прокуратура возбуждает дело против премьера Берлускони. Подобные примеры наглядно агитировали бы за честность суда, за реальное разделение властей, за конкуренцию и частную собственность. Видя все это изо дня в день, может, и мы захотим жить так же.

– Дело за малым – сменить власть и свою культуру, – хмыкнул «прораб».

Когда капитализм «для своих», а не для всех

У «профессора» зазвонил мобильный. Тихо сказав кому-то несколько слов, он вышел в коридор, пропуская в купе даму. Отобедав, она так и не подобрела. В вагоне-ресторане позвонила мужу. Прервав совещание, он вынужден был выслушать долгую жалобную тираду о том, к чему привело его нежелание дать ей машину с личным водителем – приходится ехать в поезде, да еще с какими-то фанатиками-либералами.

– Хотя что изменит смена власти? – продолжал «прораб». – 25 лет строили, строили и что построили?

– Да, неважный получился у нас капитализм – мафиозный. Олигархически-бюрократический. Власть и собственность слиты, власть первична, собственность условна, бизнес «крышуется» властью. Предпринимателям-новичкам пробиться на рынок нереально, получить госзаказ тем более. Всюду «свои люди», коррупция, распил бюджетных средств стали обыденностю. Государство не правовое, а суд карманный. Как судье прикажут, такой приговор и вынесет. Нормы Конституции применяются выборочно. И все это абсолютно безнаказанно, – было видно, что «аспирантка» уже устала говорить обо всем этом. Девушка замолчала.

«Ну, кажется, выдохлась. Сколько можно все о взятках да откатах. Назначили бы начальником, еще неизвестно, как себя бы повела! А еще ехать и ехать. И деться некуда. Спрашивала проводницу… свободных мест нет», – думала дама, пытаясь найти спасение в iPhone. Не помогло, помешал «менеджер»:

– Согласен. Все это чудовищно тормозит развитие страны. Причем во всех смыслах. Например, западные фирмы предпочитают делиться передовыми технологиями с Китаем, а не с нами, опасаясь рейдерства со стороны российских силовиков. Я немного в теме. Так вот скажу вам, что инвестиционный климат ежегодно оценивается в 196 странах. Рассчитывается индекс инвестиционных рисков, и все страны ранжируются по мере его убывания. Первые 10 мест этого рейтинга заняли страны с критически высокими рисками и нестабильной бизнес-средой – Сомали, Конго, Судан, КНДР, Пакистан и Россия. Вам это о чем-то говорит?

– Почувствуйте разницу, – «аспирантка» оживилась, – на американском рынке орудует капитал из 110 стран. США занимают первое место по импорту инвестиций, хотя сами покрыли весь мир своими капиталовложениями. Парадокс? Нет. Привлекательные условия для бизнеса!

— Вместе с деньгами приходят инновации, новые технологии, которые повышают эффективность гостеприимной экономики. – продолжил «менеджер». — Сегодня японские компании в основном удовлетворяют потребность США в промышленных роботах. Конкурируя с японскими компаниями, американские производители автомобилей значительно улучшили качество своей продукции. Они переняли у японцев методы организации производства и управления. В результате не только увеличились масштабы авторынка, но и расширился ассортимент, снизились цены. Да много еще чего. Вот и Израиль, и Китай очень постарались, чтобы иностранные инвесторы хорошо чувствовали себя на их земле.

– А нас иностранные компании полностью игнорируют? – спросил «прораб».

– Ну, скажем, наладить в России работу гипермаркетов или отверточную сборку автомобилей они еще могут, но переводить сюда конструкторские подразделения, рисковать патентами, ноу-хау, ставить под удар эту основу своего бизнеса – конечно, нет. Впрочем, и сборка сейчас сворачивается. Хотите пример? Один мой знакомый придумал эффективный способ дробления угля в шаровых мельницах, но патентовать его и налаживать производство в России не хочет, только в Финляндии или Эстонии. Он уверен, что там бизнес не отнимут…

– Послушайте, к нам в институт недавно приезжали израильтяне, мы их замучили расспросами, – вмешалась «аспирантка». — Эта маленькая страна по площади равна одному проценту территории России. Она лишена сырьевых ресурсов и постоянно находится под угрозой войны. Но за 60 лет она стала инновационной супердержавой, мировым центром науки и высоких технологий. Сегодня на высокотехнологичную продукцию приходится более половины израильского экспорта. Все материальные ценности Израиля создает хорошо мотивированная армия предпринимателей. И власти, и население уверены, что в XXI веке любая развитая страна обязана стремиться стать «фабрикой идей» – сама генерировать идеи внутри и заимствовать лучшее, созданное в других государствах.

— Как Израилю это удалось? — удивился «прораб».

— В стране создали благоприятный инвестиционный климат и все условия для развития стартап-индустрии: качественную систему образования, проводят прозрачную налоговую политику, ввели льготное налогообложение, грамотное инвестиционное законодательство. И главное, там тоже высокий уровень доверия в бизнесе. Понимаете – люди доверяют друг другу! А у нас нет.

— Израиль называют второй Силиконовой долиной, он занимает 6-е место в мире по «защите прав инвесторов», а Россия – 115-е. Практически все высокотехнологические корпорации мира, такие как Motorola, IBM, Intel, Microsoft, Cisco, Google, открыли там свои дочерние компании, заводы или научно-исследовательские центры. Объясняется это инженерным талантом израильтян, их драйвом в направлении успеха, как личного, так и национального.

— А еще это объясняется особенностями национального характера, – подключился к разговору «профессор». – Для израильской культуры не характерны чинопочитание и иерархическая дисциплина. Не только сотрудники компаний, но даже военнослужащие относятся к приказам критически. Ведь начальник может ошибаться. детей учат с малых лет сомневаться в привычном, задавать вопросы, спорить, формировать собственное мнение и не идти бездумно на поводу у большинства. «Культура несогласия» воспитывает людей, для которых инновации становятся неотъемлемой частью жизни. Опять же самые оригинальные решения труднейших задач скорее рождаются в среде, где каждый участник команды является лидером.

Дама перестала рассматривать мелькающие за окном поля и поймала себя на мысли о том, что ей интересно, что рассказывают ее случайные попутчики.

— «Всегда готов к действию», «я действую», «я могу» – так можно охарактеризовать предпринимательский дух израильтян. Когда у израильского предпринимателя появляется деловая идея, он начинает работать над ее воплощением уже на «этой неделе», не теряя время на бесконечное обдумывание и сомнения. Это продуктивно, хотя не исключены неудачи. Но израильтяне отличаются уникальной терпимостью к конструктивным, интеллектуальным неудачам. В израильском деловом этикете предприниматели, потерпевшие неудачу, не считаются лузерами, на них не принято ставить крест. Их негативный опыт рассматривается как ценный актив, конечно, если они сделали правильные выводы и готовы начать сначала.

И что характерно, когда десятки тысяч израильтян уезжают на работу или учебу в другие страны, в Израиле это называется не «утечкой», а «циркуляцией мозгов». Потому что, даже занимая высокие посты в крупных компаниях, они не теряют связей со своей страной. Многие возвращаются, принося с собой не только идеи и опыт, но и инвестиции, – «аспирантке» явно требовался перекур.

— Как далеко нам до этих чудес! А жаль. Я готов порадоваться за американцев и израильтян, — сказал «прораб».

Но очень уж было обидно за своих. Он проводил в командировочных разъездах немало времени. Но с такими попутчиками встретился впервые. У него на многое открылись глаза, хотя и не со всем он был согласен. «Прораб» пожалел, что его поездка подошла к концу. Поезд остановился. Поблагодарив всех за компанию, он покинул дискуссионное купе.

Фото:
1. Станислав Красильников/ТАСС,

2. Президент России Владимир Путин (на снимке в центре) в сопровождении министра путей сообщения Геннадия Фадеева (справа) в ходе посещения нового Ладожского вокзала Санкт-Петербурга осмотрел образцы новых пассажирских вагонов для пригородных поездов и поездов дальнего следования. 2003 г.  Алексей Панов/ТАСС