За последние дни, после лишения меня адвокатского статуса, ни единожды мне задавали вопрос о сравнении моего «изгнания» с тем, что происходило с писателями в советские годы. В памяти остались лишь громкие собрания, когда переодетые в штатское коллеги с возмущением бичевали членов Союза за «разложение», «переход на сторону врага» и «власовщину». Лидия Чуковская с приторной точностью воспроизвела один из таких «процессов».

Уместны ли сравнения тогдашнего, почти лагерного глумления и «интеллигентской присядки» в творческой советской среде и нынешнего, с претензией на право и моральную безупречность, в сообществе адвокатов? Судите сами.

С 24 апреля 2018 года, дня, когда российская адвокатура перестала быть независимой, все попытки парировать тезис о политических причинах лишения меня статуса Советом адвокатской палаты города Москвы не пошли дальше того, чтобы неуклюже ссылаться на нормы Кодекса адвокатской этики и закона об адвокатуре. Именно поэтому будет небезынтересно понять некоторые детали «процесса».

Итак, собственно, за что? За три сообщения в твиттере от 19 июля 2017 года (внимательно следите за датами!):

«Придурки, запомните и передайте вашему шарику! Фейгин никогда, слышите, никогда не проигрывал такому говну. Я вас сожру и высру. Пидо**сы…»;

«Исход этой деревенской пиар-атаки кремлевской подх**шки будет таким же, как и с его иском ко мне в Украине за «украинофобское животное»;

«Уголовная и гражданско-правовая ответственность взаимоисключающи. Идиоты» .

Ну, я бы, пожалуй, отредактировал первый и второй твиты, а так оставил бы всё как есть. Могу представить, что со мной сделали бы советские писатели…

Что дальше? Написали на меня жалобу два совершенно недостойных человека, отнесшие на свой счёт содержание сообщений. Сделали это 25 июля 2017 года, буквально неделю спустя, направив указанную жалобу в Адвокатскую палату города Москвы. Там, рассмотрев жалобу (в лице президента Палаты Полякова), отказали в возбуждении дисциплинарного производства в отношении меня, причём истребовав предварительно с меня объяснительную и вынеся впоследствии распоряжение об отказе 4 августа 2017 года. Казалось бы, история на этом должна была бы и исчерпаться, но нет.

Недовольная отказом экзальтированная и весьма посредственная дама-заявительница пошла дальше, в Министерство юстиции РФ, ровно с той же жалобой. Министерские, питая ко мне давно и взаимно разделённые чувства ненависти, направили снова в Палату представление о возбуждении в отношении меня дисциплинарного производства, всё по тем же основаниям, за эти три твита.

30 октября 2017 года представление Министерства юстиции РФ, основанное всё на той же жалобе упомянутой выше заявительницы, было принято Адвокатской палатой города Москвы. На этот раз дисциплинарное производство уже было возбуждено, несмотря на предыдущий отказ при неизменившихся основаниях.

После двух заседаний квалификационной комиссии, состоявшихся 6 декабря 2017 года и 24 января 2018 года, её заключением был признан факт нарушения мною норм адвокатской этики по Правилам поведения адвокатов в сети Интернет. Пускаться в долгие рассуждения, что эти нормы регулируют и какова по ним дисциплинарная практика, я не буду. Скажу только, что они есть не что иное, как способ расправы с неугодными, и прежде всего политически неугодными адвокатами.

Вопрос дошёл до Совета Адвокатской палаты города Москвы, который и должен был вынести решение о наказании адвоката Фейгина к 24 апреля 2018 года. К этому моменту со дня проступка прошло 9 месяцев. А норма Кодекса профессиональной этики адвоката (п.5 ст.18) предполагает наказание только в течение 6 месяцев. Срок был полностью исчерпан, право наказывать у Палаты просто отсутствовало. Причем в письменных возражениях на заключение квалификационной комиссии я это всё указал, с приложением всех документов.

Собственно, палата могла бы «спрятаться» за положение о «дне обнаружения» проступка адвоката, которое упомянуто в п.5 ст.18 КПЭА. Мол, мы, получив 25 июля 2017 года жалобу заявительницы с этими тремя твитами, не усмотрели (не увидели, не смогли обнаружить) их. А вот 30 октября 2017 года смогли, когда та же жалоба пришла с представлением Минюста РФ. Ну да. Интересный был бы ход, но не получился.

Не говоря уже о том, что сам президент палаты Поляков И.А. издал распоряжение об отказе 4 августа 2017 года, в котором подробно обосновал, почему жалоба на адвоката Фейгина не может быть принята, он был осведомлён также о судебной практике шумного дела с возвратом адвокатского статуса Трунову.

Лефортовский суд города Москвы 30 декабря 2016 года по точно такому же поводу, как у меня, удовлетворил иск Трунова к адвокатской палате Московской области, и это основание, изложенное судом в мотивировочной части решения, «перепрыгнуть» не выйдет: «…Днем обнаружения проступка считается день, когда в соответствующую адвокатскую палату поступили сведения, указывающие на наличие в действиях (бездействии) адвоката признаков нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката». Московский городской суд подтвердил своим определением во второй инстанции указанное решение.

Обо всём этом Совет адвокатской палаты города Москвы прекрасно знал, читал в моих возражениях, вымученно пытался возражать на заседании, и тем не менее принял это незаконное решение. Вопрос: почему?

Ну, мой ответ все слышали: перед ними была поставлена задача лишить, а уж как они это сделают (законно или незаконно), вопрос второстепенный. Конечно, если бы Фейгин торговал наркотиками, возил в багажнике трупы или бегал голый в плаще по Битцевскому парку, было бы куда сподручнее решить проблему его статуса, но сделали как сделали.

И что же дальше? Дальше суд, надежд на который я особых не возлагаю, поскольку один из главных инициаторов лишения меня статуса метит в президенты этой самой палаты и наверняка обобьёт все пороги, чтобы довести до конца эту нехитрую комбинацию. Но я всё равно выиграю. Я останусь навсегда в истории русской адвокатуры как самое яркое, что случилось с ней за весь двадцатилетний путинский срок. Мне этого вполне достаточно…

Фото: Украина, Киев. 26.05.2016. Адвокат Надежды Савченко Марк Фейгин на пресс-конференции в Киеве. Sergei Chuzavkov/AP/TASS