До недавней поры автор почти с наслаждением подмечал, что тема обсуждений текущей ситуации в Украине заметно подотпустила наших сограждан. По крайней мере, здесь, в Сибири. Видимо живем слишком далеко от непосредственного субъекта международного права, который своими внутренними делами еще недавно вызывал такой горячий отклик в душе и обывателя (и тех, кто формально к ним себя не относит).

Помните, существовала (и продолжает существовать) формалистская «проблема» правильного произношения «на» или «в» Украине/у. Среди всех вопросов, касающихся второго по величине государства Европы, политико-лингвистический был наиболее уныл, почти бессмыслен и неимоверно раздут популистами по обе стороны границы. Несколько лет назад был вытащен в медийное пространство, где на протяжении какого-то (недолгого) времени был возведен в ранг одного из самых насущных. Жителей обеих стран страстно пытались уверить в злободневности момента попрания правил русского/украинского языка. мало обращая внимания на откровенную анекдотичность ситуации. Потому как в чисто мещанской среде жонглирование предлогами «на» и «в», которое являли с телевизионных экранов интеллигентно выглядевшие лингвисты, ничего, кроме смешков и улыбок, вызвать и не могло.

Да и просто; ну что может спровоцировать простого человека на душные разговоры о текущем геополитическом положении в России и мире, как не какая-либо стрессовая ситуация, в которой тот запросто может оказаться в обыденной жизни. Например, долгое стояние в очереди. Какой-нибудь гипермаркет с пустыми кассами такую ситуацию вряд ли породит; временной интервал все же не тот. А вот обращение к государственным структурам — запросто; кто ходил, тот знает, надолго застрять в длинной веренице ожидающих приема людей можно запросто. В такой изнуряющей обстановке у кого-нибудь внутри просыпается собственный геополитический демон и начинает советовать: «Поговори с собравшимися о Сирии и той отрицательной роли, которую играют США в стремлении свергнуть режим Асада».

Эпичнейшая во всех смыслах «Почта России», предприятие тоже государственное, и, наверное, как никто умеет заставить своих клиентов прочувствовать пронзительность момента бесконечного стояния «к окошечку». Так, оказавшись в самом обычном отделении с целью отправки посылки в Украину, выстояв не такие уж долгие четверть часа, я, сам того не желая, дальнейшее продвижение очереди заметно застопорил. Когда подошла моя очередь, начались проявления того, что на одном сайте под заголовком «Новые правила отправка посылок из России на Украину» сразу же обозначалось уточнением «отправка посылок из России на Украину не обыденное дело». Когда на вопрос операционистки: «Куда?», — я ответил: «В Украину», на меня был поднят многозначительный взгляд и прозвучало: «Правильно нужно говорить «на Украину». Заполняйте декларацию».

Наверное этим все бы и ограничилось, но, как написано выше, у значительной части людей, изнемогающих от ожидания, в любой момент могут проснуться аналитические ресурсы, до определенного момента дремлющие где-то в верхней части организма. Не с боку, а почему-то прямо за спиной раздался тяжелый вздох, и с трагическими интонациями было произнесено:

– Да-аа… Россия дала Украине все! ВАМ, молодой человек, должно быть стыдно.

Произнесший это действительно сам был не молод, грузен и с роскошной седой бородой. На меня, обернувшегося, смотрел сочувственно-подозрительно. Сделал вывод:

– Вы сам-то, наверное, украинец? На заработки приехали?

– А вы как это определили? – возвращаясь к заполнению декларации, раздраженно спросил я. – Вишневыми варениками с горилкой пахнет?

В очереди кто-то усмехнулся. Еще один, из стоявших в ожидании, невесело произнес:

– На заработки? Тут тысячи четыре километров, но не так уж нереалистично. У меня приятель был из Каменецка, сейчас в Магадане, вахтовым методом работает. Раньше, когда мимо Новосибирска проезжал, всегда на день-два останавливался. Ну, потом… поругались. Можно сказать, из-за этого самого «на/в». Сейчас не общаемся почти.

– Нашли повод, – сказал я, в общем-то, чтобы что-то из вежливости ответить.

– Да нет, время еще тогда такое было, и прочее… Я тогда про украинский язык сказал, что нет такого вообще.

– И что? – Раздалось из хвоста очереди, – а то он есть? Что это за иностранный язык, если я его понимаю? Почти.

– Это суржик, – сухо ответил сосед.

– Ой, все, – раздраженно донеслось с другого края, – хоть суржик, хоть коржик. Я его понимаю, и это не язык. Ну скоро там уже?! Стоим не двигаемся.

– Это, – опять заговорил бородач за спиной, и теперь его интонации приобрели нотки торжественности, – русский язык. Испоганенный польским. Но пока есть Россия, для Украины не все потеряно!

– Тоже лингвистическую трансформацию мовы проведем? – Я ускорил темп, заполняя последний бланк, – хотя вот человек только что сказал: суржик есть.

– Чего? – Трубно вопросил за спиной пожилой языковед.

Одним словом, я как мог быстро закончил дела с оформлением бандероли, расплатился и отправился к выходу. Вялотекущая дискуссия еще продолжалась: «Магадан… а это актуально! И нечего великую эпоху очернять, тогда правильно многих отправили здоровье поправлять! Фашистов всяких». Вспомнилось еще, как Кучма когда-то высказался, что русский демократ заканчивается сразу, как только разговор заходит про Украину. На его совести это утверждение и оставим.

Фото: Празднование Дня независимости Украины в Киеве. Diana Kykot/Zuma\TASS