На «Эхе Москвы» в программе «2020» шла речь о книге Михаила Ходорковского «Новая Россия, или Гардарика (Страна городов). Десять политических заповедей России XXI века». Там же, на «Эхе Москвы», появился блог известного историка, академика РАН Юрия Пивоварова «Рассуждение о свободе и нравственном выборе (о работе М. Б. Ходорковского «Новая Россия или Гардарика (страна городов)...». В отзыве Пивоварова книга названа «идейным плацдармом, с которого мы можем начать строить Новую Россию». В то же время он пишет: «Эту работу будут читать и спорить». И сам Михаил Ходорковский признает: «Ни в коем случае не воспринимаю себя истиной в последней инстанции». Полезно обсудить его книгу.

Почему в заголовке моего отклика упоминается Гайдар? Потому что я считаю автором «идейного плацдарма, с которого мы можем начать строить Новую Россию», именно Егора Гайдара. Такого же мнения придерживается руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского Центра Карнеги Андрей Колесников: «Голоса Егора Гайдара сегодня очень не хватает. Что бы он сказал по тому или иному поводу? Какую позицию занял? Без него многие даже не знают, КАК думать. По счастью, он оставил большое интеллектуальное наследие — и там есть ответы на все вопросы». В том числе и на те, которые поднимает М. Ходорковский в своей книге. В работах Е. Гайдара описаны и причины распада СССР («Гибель империи»), и вопросы цивилизационного выбора пути развития как человечества в целом, так и России («Долгое время»), и проблемы, вставшие перед Россией в начале 90-х («Государство и эволюция»), и рассказ из первых рук о конкретных событиях этого периода («Дни поражений и побед»), и процесс перехода недемократических стран к демократии («Аномалии экономического роста»). В последней своей книге «Развилки новейшей истории России», написанной в 2009 году, Е. Гайдар перечисляет реформы, которые еще должны быть сделаны. Уже тогда Е. Гайдар предупреждает о порочности того пути, по которому начала двигаться власть. В книге М. Ходорковского говорится о том, насколько далеко зашла группировки Путина на этом гибельном пути за прошедшее десятилетие, и как, по мнению Ходорковского, должна выглядеть Новая Россия.

Книга Ходорковского состоит из введения, заключения и десяти глав. Название каждой главы – это вопрос, обращенный к читателю, а содержание главы – ответ на этот вопрос. Половина этих вопросов, на мой взгляд, чисто риторические, правильный ответ явно подразумевается:

2. Сверхдержавие или Национальные интересы?
4. Демократия или Опричнина?
5. Монополия или Конкуренция?
7. Слово на свободе или Гласность в резервации?
9. Правовое государство или Диктатура закона?

Ходорковский убедительно показывает, что нынешнее российское руководство жертвует национальными интересами ради иллюзии сверхдержавия, что вместо демократии властвуют силовые структуры (современный вариант опричнины), что конкуренция задавлена монополизмом экономических структур, приближенных к власти, что вместо реальной свободы слова говорить часть правды дозволено нескольким островкам СМИ, фактически контролируемым государством, что независимость судебной системы полностью утрачена. А в Новой России все будет наоборот, очень хорошо. Все это абсолютно правильно и говорилось неоднократно на тех самых «островках» и в интернете. Ценность книги в том, что все собрано вместе.

Вторая половина вопросов – это предложение читателю выбрать один из двух вариантов:

1. Империя или Нация-государство?
3. Московия или Гардарика?
6. Левый или Правый поворот?
8. Парламентская или Президентская республика?
10. Справедливость или Милосердие?

Ходорковский дает свои ответы на эти вопросы. В целом эти ответы не вызывают возражений. Но некоторые замечания хотелось бы сделать. Образцом для будущей России Ходорковский считает Гардарику – так называли домонгольскую Русь скандинавы. Они воспринимали эту страну как сообщество независимых городов-крепостей. По мнению Ходорковского, Россия должна стать союзом независимых мегаполисов размером от 3-5 до 15-20 млн жителей каждый. Число таких мегаполисов, по его мнению, должно быть порядка 20. Если принять среднее число жителей в 10 млн, то получается, что вся Россия должна собраться в эти гиганты. Разумеется, Ходорковский называет это делом будущего, но считает, что к этому надо стремиться: «Именно мегаполисы как принципиально новый формат социальной организации превратились сегодня в двигатели мировых технологических, экономических и вообще культурных перемен. Стратегически, уже в среднесрочной исторической перспективе, Московия с ее единственным доминирующим центром принятия политических решений должна быть преобразована в мегаполисный политический мультицентризм. То есть в идеале основу государственного устройства России должен составить политический союз городов-мегаполисов. Это резко расширит границы политического класса и выведет его за пределы МКАД». А пока Ходорковский предлагает пересмотреть сложившиеся отношения между федеральным центром и регионами. К этим отношениям следует добавить местное самоуправление: «В России жизнеспособной может быть только объемная система — только треугольник: сильное центральное правительство, мегаполис как региональный субцентр и сильное местное само управление». Кто бы спорил, все должны быть сильными, слабый ничем управлять не может… Правда, Ходорковский добавляет – каждый в своей компетенции.

Но кто распределит эти компетенции? Кто построит этот «треугольник»? Как должна функционировать власть «после Путина»? Ходорковский отвечает и на этот вопрос. Во-первых, должна измениться структура федеральной власти – вместо президентской республика должна быть парламентская. Ходорковский признает, что сделать это в России чрезвычайно трудно по двум причинам. Первая – это историческая предрасположенность России к персоналистской модели власти (царь, генсек или президент). Вторая связана не только с выбором модели управления, но и с необходимостью центра перераспределять между регионами огромные финансовые потоки. Это, по мнению Ходорковского, приводит к формированию гиперцентрализованной системы, независимо от того, как называется ее глава. Можно ли эту систему перераспределения изменить? Известно, что в РФ из 86 субъектов всего 13 регионов-доноров, среди которых две столицы с областями и четыре «нефтяных» региона – Тюменская область и три национально-автономных округа (Ненецкий, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий). Как сделать, чтобы эти четыре субъекта делились с остальными, а не превратились в эмираты, купающиеся в деньгах на фоне окружающей нищеты? Как добиться, чтобы Татарстан (тоже донор) делился с Калмыкией, Чечней и Псковской областью? Это может делать только гиперцентрализованая власть. Как решить эту проблему? Ходорковский пишет: «Ситуацию надо подготовить, развивая мегаполисы как потенциальные (перспективные) административно-политические и экономические центры, готовя их к новой роли, и начинать надо с качественного, настоящего университета, задающего и формирующего уровень будущего мегаполиса. На эту работу уйдет немало времени». С последним можно согласиться…

Зато задачу преодоления многовековой традиции персоналистского режима Ходорковский считает возможным решить быстро. Для перехода от Президентской республики к Парламентской он призывает «ломать эту устоявшуюся русскую самодержавную традицию бескомпромиссно, даже через колено», «сегодня надо просто «резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонитов». Надо полагать, те, кто будет «ломать и резать», сразу после этого станут образцовыми парламентариями, забыв все русские традиции…

В книге ставится ряд взаимосвязанных вопросов: сколько будет городов в России – 20 или 200; как будут распределены полномочия между центром, регионами и местным самоуправлением; как будет организована центральная власть – в виде Президентской или Парламентской республики. Очевидно, все они будут обсуждаться, и книга является хорошей основой для такого комплексного обсуждения. Однако главным является вопрос – а будет ли в системе «после Путина» такой необходимый для демократии институт, как реальная политическая конкуренция? В книге мельком упоминается этот термин, но реализовать его Ходорковский предлагает неожиданным образом. Он утверждает: «Мы каждый день видим, как стагнирует партийная система, неспособная более исполнять свои функции. В России придется сразу строить демократию XXI века, перепрыгивая две ступени за один раз». И уточняет: «В условиях развитого информационного общества партии перестали быть единственными и даже главными инструментами политической мобилизации. В наши дни такими инструментами стали компактные и мобильные группы активистов, не имеющие широкого представительства в массах, но способные при достаточном ресурсном обеспечении очень быстро установить с ними контакт через современные медиа и направить движение масс в желательном для себя направлении». Стоит ли доверять «направление движения масс» таким «мобильным группам активистов»? Сам Ходорковский выражает сомнение: «…возможные источники ресурсного обеспечения в современном мире весьма диверсифицированы и с трудом поддаются публичному контролю даже в обществах с устойчивыми демократическими традициями и стабильными государственными институтами». В результате такие методы «…открывают широчайшие возможности для манипуляции общественным сознанием, провоцируют нездоровый популизм и тем убивают саму суть электорального процесса». И довольно неожиданный вывод: «Пока не очень ясно, как научить демократию работать в принципиально новых условиях». Но если не ясно, то стоит ли «прыгать через две ступеньки» в неизвестность? Несмотря на сомнения, Ходорковский настаивает: «…нам и так и так надо строить демократическую систему почти с нуля, а значит — совершенно по-новому, на свой страх и риск, полагаясь больше на свою интуицию, чем на чужой опыт. Эту проблему недооценивают некоторые российские либералы-западники, слишком догматически относящиеся к подходам, наработанным в Европе».

Таким либералом-западником, безусловно, был Е. Гайдар. В своих работах он отмечал, что современная Россия является страной «догоняющего развития» и отстает от стран-лидеров на одно-два поколения. Такое положение позволяет заимствовать опыт стран-лидеров, не «изобретая велосипед». Вот как описывает Е. Гайдар сложившуюся в странах-лидерах экономического роста политическую систему: «Партии правого центра отстаивают интересы налогоплательщиков, партии левого центра – интересы групп населения, получающих социальные выплаты и льготы или заработную плату за счет бюджета» («Долгое время», 2005). Именно партии с внятно выраженной идеологией, представляющие большие слои населения, которые имеют свои интересы. А вовсе не «мобильные группы активистов, не имеющие широкого представительства в массах».

В книге (в главе «Левый или Правый поворот») рассматриваются и вопросы экономики, правда, почти всегда переплетенные с политикой. В чисто экономическом смысле Ходорковский признает: «…смена правого и левого курса — процесс циклический и, в общем-то, закономерный». Как и отмечает Е. Гайдар, в демократической стране с рыночной экономикой эта смена чаще всего происходит путем перехода власти от одних партий к другим. Ходорковский считает, что в современном мире процессы сложнее. Приток эмигрантов в богатые страны породил проблему «новых бедных» и «непрошенных бедных»: «Новые бедные — это относительно бедные, то есть люди, качество жизни которых несопоставимо выше, чем у действительно бедных людей прошлого, но которые ощущают себя слишком бедными на фоне растущих доходов новых богатых и проникаются нищенским самосознанием. Непрошеные бедные — это действительно бедные, в основном иммигранты, временно и нелегально трудоустроенные, находящиеся вне защиты закона. Доля таких людей в развитых экономиках мира огромна». Новые бедные в богатых странах, которые были базой «левых» сил, переходят под знамена «правых», чтобы бороться против «непрошенных бедных». В российской политике определить, кто «левый», кто «правый», еще труднее.

Михаил Ходорковский вспоминает свою статью «Левый поворот», написанную еще в заключении. Тогда он был убежден, что «продвижение в какой-либо демократической форме правой идеи в России начала нулевых стало практически невозможным». Однако, продолжает Ходорковский, «основной костяк сил сопротивления ползучему авторитаризму и неототалитаризму — те смелые, порой до отчаяния, люди, которые не пошли на компромисс с режимом и продолжили идейную и политическую борьбу за права человека, против произвола власти и за демократические ценности, — оставался на правых, даже либертарианских позициях, пропагандируя ценности свободного рынка, преимущества капитализма и прелести «маленького государства». Возможно, это было справедливо, но в той обстановке — вряд ли уместно и практично». На мой взгляд, предлагать людям, которые не пошли на компромисс с режимом, чтобы они пошли на компромисс с собственными убеждениями ради «практичности», не стоило. Тем более что сам Ходорковский пишет: «…хотя ее [правой повестки] потенциал в России не был исчерпан и работа, которую следовало провести под этим знаменем, не была и близко доведена до конца». Получается, что «знамя» следовало поменять. А как с не доведенной до конца работой? Во всяком случае, тогда основной костяк сопротивления призыву Ходорковского не последовал. Последовавший за этим окончательный разгром демократов, возможно, свидетельствует, что Ходорковский был прав. Но в тот момент «левую повестку» успешно подхватил режим. Фактически проводя в экономике правую повестку – сохраняя плоскую и низкую шкалу подоходного налога и не проводя никакой реальной борьбы со сверхпотреблением, режим декларировал борьбу с неравенством и обещал социальные гарантии. При этом неравенство только увеличивалось, и даже социальные гарантии (в виде низкого пенсионного возраста) отнимались. До какого-то времени общество терпело это. По мнению Ходорковского, потому что российское общество исторически носит сословный характер: «Россияне в массе своей признают сословные границы и не пытаются их сломать (индивидуально перейти — это пожалуйста, а сломать — нет), но при этом они требуют сохранения и даже повышения качества жизни внутри этих сословных ограничений». Пока власть удовлетворяла в какой-то степени эти внутрисословные требования, стабильность сохранялась. Теперь власть не может сделать даже этого, и недовольство растет. Ходорковский уверяет: «На этом режим можно и нужно ловить». И вновь предлагает: «Демократическое движение должно противопоставить левому симулякру режима реальную левую тактическую повестку». Смущает слово «тактическую», но в целом эта идея заслуживает серьезной дискуссии.

А вот глава «Империя или Нация-государство? (О цивилизационном выборе)» вызывает серьезные возражения. Во-первых, необходимо определить, о чем идет речь. Ходорковский утверждает: «…империя, то есть страна, состоящая из частей, разных по своей культуре и социально-политическому устройству, объединенных между собой отнюдь не желанием жить вместе, а лишь вооруженной силой». В то же время Е. Гайдар в книге «Гибель империи» дает несколько иное определение: «…под термином «империя» понимается мощное полиэтническое государство, в котором властные полномочия сосредоточены в метрополии». Если принять определение Е. Гайдара, то становится ясным – Империя не может стать Национальным Государством. Она может стать только МНОГОнациональным государством или распасться на несколько Национальных Государств. Так случилось с последней Империей, СССР, в котором различные этносы (от туркмен до эстонцев) были объединены властными полномочиями Коммунистической партии. Но во всех этносах эти полномочия воспринимались, как господство русских. Это подтверждалось неукоснительно соблюдаемым правилом – первый человек в Республике обязательно местный, но второй – обязательно русский. Такому восприятию не мешало даже то малоизвестное обстоятельство, что РСФСР в мировых ценах была донором для всех республик (кроме газодобывающей Туркмении). Результат известен. Все республики стремились к самостоятельности не только под антикоммунистическими, но и под национально-освободительными (а иногда и просто националистическими) лозунгами.

Является ли нынешняя Россия Империей? В Преамбуле Конституции РФ сказано: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации…» Следовательно, формально страна считает себя Многонациональным Государством. А по факту? Для того чтобы быть Империей, нужны два условия: наличие нескольких этносов и властные полномочия, сосредоточенные у одного из них. Разные этносы есть. В составе РФ имеется ряд субъектов с национальными названиями. Есть даже Еврейская автономная область, хотя «титульная» нация там вряд ли преобладает. Властные полномочия сосредоточены в Москве, но является ли она «этнической метрополией»? Существует ли в РФ «господство русских», как существовало «господство англичан» в Британской империи или «господство австрийцев» в Австро-Венгрии? Судя по поведению Чечни, явно не существует. Даже советского «донорства русских» тоже нет, Россию подкармливают национальные округа и Татарстан. Что же есть? Есть авторитарное государство, переходящее в тоталитарное, без этнического неравноправия. Если бы Ходорковский во всех последующих рассуждениях заменил «империю» на «диктатуру», а «Государство-нацию» на «Демократию», все было бы понятно и возражений не вызывало бы. Вот пример, где такая замена явно «просится»: «Те, кому довелось родиться и жить на нынешнем «краю русской цивилизации» и на ком лежит ответственность за ее будущее, предстоит сделать эпохальный выбор между империей и национальным государством». Сомнительный термин «русская цивилизация» употреблен не случайно. Ходорковский предлагает: «Нация-государство — это государство всех народов России, которые выразят желание и волю стать его соучредителями. Оно не имеет ничего общего с государством, предоставляющим привилегии по крови или по вероисповеданию. Но оно не может игнорировать тот простой факт, что политическое пространство, на котором оно возникло, было сформировано при деятельном участии русского народа и на базе его культуры». Это практически дословно повторяет «поправку» внесенную недавно в Конституцию РФ. «Государственным языком РФ на всей ее территории является русский язык как язык государство образующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации», — говорится в принятой поправке. И там, и там звучат ритуальные слова о равноправии и отсутствии привилегий, но смысл ясен.

Но Ходорковский требует еще большего: «Свободное владение русским языком и знание основ российской истории и культуры, как и владение минимумом экономических, политических и правовых знаний, готовность на практике следовать действующим в российском обществе правовым нормам и традициям, должны оставаться обязательными условиями получения российского гражданства». Не только знать историю, но и следовать традициям (!). Допустим, «для получения гражданства» приезжим из Киргизии еще можно о таком экзамене говорить, но речь-то идет о «народах России, которые выразят желание и волю стать соучредителями» этой «нации-государства». Эти народы, как имеющие свои национально-территориальные образования, так и те, кто просто не этнические русские, но столетия живут на «политическом пространстве» (кстати, почему не на «географическом»?) России. Им тоже придется сдавать такой экзамен? Пусть даже не экзамен, а просто «признать факт» и «выразить желание». Они не уехали, значит, желают жить на этом пространстве, отдавая должное русской культуре и сохраняя свою. Что тут «соучреждать»? Нужно просто учиться жить вместе, если кому-то кажется, что это сейчас получается не очень хорошо. «Национальный вопрос» – штука деликатная, требует аккуратности не только в действиях, но и в речах.

Е. Гайдар пишет: «Обращение к теме национального величия и национальной угнетенности – ядерная бомба в политическом процессе стран, в которых старый режим идет к закату, а развитой системы демократических политических институтов нет» («Гибель империи», 2006). Есть достаточно стран с разнообразным этническим составом – от Швейцарии до Канады, в которых существуют национально-территориальные структуры. Есть США, где национальностей (и даже рас) несколько, но нет территориального деления по этим признакам. И те, и другие как-то решают такие проблемы, ничего не «соучреждая». Сошлюсь на пример Литвы. После восстановления независимости (согласно переписи 2001 года) литовцев в Литве даже больше, чем русских в России. И есть две крупных общины – поляки и русские – каждая более 6% от общего населения. Ставшая демократической Литва предоставила гражданство всем проживавшим к тому моменту на ее территории. Национальные проблемы, конечно, существуют. В школах нацменьшинств активно внедряется литовский в качестве языка обучения, для работы в госучреждениях требуется сдать экзамен по государственному (литовскому) языку, но никто не требует «признавать факт» решающего вклада литовской культуры в формирование литовского государства. Может быть, потому что все и так это знают… Есть и националисты с лозунгом «Литва для литовцев», но серьезного влияния на политику они не оказывают. И литовские руководители всегда публично подчеркивают – это страна всех граждан Литвы. Так что за примерами далеко ходить не надо.

К сожалению, в книге почти не говорится о том, как прийти в эту Новую Россию. Это сознательно, сам Ходорковский иронически пишет: «…решил не поговорить о том, как бы нам сменить власть, а обсудить практический план действий «после Путина», — хотя книга выглядит скорее не как «план действий», а как «перечень задач». До момента, когда можно будет практически решать эти задачи, Ходорковский отводит 5-10 лет. Книга писалась еще до того, как в Россию прилетели два «черных лебедя» – мировая пандемия (по независящим от России обстоятельствам) и обвал цен на углеводороды (во многом результат действий российского правительства). Как это повлияет на указанные сроки, сказать трудно. Возможно, ускорит, а может, наоборот, гайки, затянутые в это время, позволят режиму продержаться дольше. Одно можно с сожалением констатировать. Российская демократическая оппозиция так и не «высидела гадкого утенка», который со временем стал бы «белоснежным лебедем» Новой России. Я, разумеется, имею в виду не какого-то общего лидера (хотя и это было бы полезно), а зародыш структуры, способной как приблизить время «после Путина», так и приступить к решению перечисленных в книге задач.

Обязательным условием для возможности их решения является воссоздание системы реальной политической конкуренции хотя бы в том виде, в каком она существовала в 90-х годах. Ходорковский вскользь упоминает этот термин: «И так будет бесконечно, пока не возникнет альтернативная модель — политическая конкуренция, превращающая экономические и социальные монополии в конкурентные процессы, которые, в свою очередь, воспроизводят политическую конкуренцию». Однако, как «возникнет альтернативная модель» и как конкретно могла бы выглядеть политическая конкуренция в нынешней России, в книге не говорится (про идею «мобильных групп активистов» говорилось выше). Возьму на себя смелость высказать некоторые соображения на эту тему. Политическая конкуренция в нынешней России могла бы выглядеть следующим образом. Партия «государственников» – те люди в «Единой» и в «Справедливой России», которые действительно считают, что «величие страны» – это самое важное. Сумеют ли они как-то внятно структурироваться или останутся просто группировкой, цепляющейся за власть, трудно сказать. Блок левых сил, в котором тоже несколько течений. И, наконец, блок демократов, о котором пойдет речь.

Первый шаг, который следовало бы сделать демократам, – продекларировать готовность к совместным действиям. И начать могли бы «Открытая Россия» и Форум свободной России. Сделать общее заявление, в котором призвать к таким совместным действиям демократов внутри России. Такие организации, как «Яблоко», ПАРНАС, «Гражданская инициатива», ФБК и Либертарианская партия могли бы откликнуться на этот призыв и также заявить о готовности к совместным действиям. Первое такое действие – совместная борьба за регистрацию всех демократических организаций. Второе – выработка общей позиции по «всенародному голосованию», если оно состоится. Третье – договориться о координированном выдвижении кандидатов на все выборные должности в ходе муниципальных, региональных и губернаторских выборов, а также в одномандатных округах на выборах в Госдуму. Четвертое – добиваться разрешения избирательных блоков и согласовать общий список кандидатов от Блока демократических сил на выборах в Госдуму в 2021 году (или, возможно, раньше). При этом не обязательно объединяться организационно и выдвигать общего лидера. Если такая программа будет более или менее успешно выполнена, то уже в новой Госдуме можно будет начать борьбу за демократические преобразования. И тогда решать вопрос об одном или нескольких демократических кандидатах в президенты. Такая программа не приведет к «победе демократов», но обеспечит победу демократии. Не понадобится ждать 5–10 лет, начать можно завтра.

________________________________

1. М. Ходорковский. «Новая Россия, или Гардарика (Страна городов). Десять политических заповедей России XXI века». https://gardarika-book.org/

2. «Эхо Москвы», программа «2020», 13 марта 2020 г. https://echo.msk.ru/programs/year2020/2603724-echo/

3. Ю. Пивоваров. «Рассуждение о свободе и нравственном выборе (О работе М. Б. Ходорковского «Новая Россия или Гардарика (Страна городов)...». https://echo.msk.ru/blog/yupivovarov/2606668-echo/

4. М. Сарин. «Так говорил Егор Гайдар. Краткая история собственности и власти в мире и в России».

https://www.litres.ru/mihail-sarin/tak-govoril-egor-gaydar-kratkaya-istoriya-sobstvennosti-i-vlasti-v-mire-i-v-rossii/

Фото: 1. Александр Саверкин/ТАСС. 2. Matt Dunham/AP/TASS