Выступая дистанционно перед Европарламентом, Светлана Тихановская констатировала: «Мы больше не являемся оппозицией, мы — представители большинства». Что касается технологии перехода власти от диктатора к большинству, Тихановская несколько раз произнесла слово «диалог», подчеркнув, что именно для этого диалога и был создан Координационный совет (КС).

Лукашенко на идею диалога откликнулся сразу. Правда, в одностороннем порядке несколько изменил тему дебатов с представителями протеста. Сразу по факту создания Координационного совета было возбуждено уголовное дело по части третьей статьи 361 УК Беларуси: «Публичные призывы к захвату государственной власти или совершению действий, направленных на причинение вреда национальной безопасности Беларуси».

То есть Лукашенко сформировал свою группу переговорщиков в лице следователей СК Беларуси, которые стали приглашать членов КС в качестве свидетелей по данному уголовному делу. «Диалог» с двумя членами Координационного совета — помощницей Тихановской Ольгой Ковальковой и одним из руководителей забастовочного комитета МТЗ Сергеем Дылевским — завершился тем, что обоих упекли на 10 суток.

Приглашение на «дебаты» со следователями получили и другие члены президиума Координационного совета, в том числе Нобелевский лауреат Светлана Алексиевич, которую следователь ждет в 14:00 26.08.2020. Поскольку Светлана Александровна по причине болезни не смогла участвовать в заседаниях Координационного совета, можно предположить, что и на допрос к следователю она прийти не сможет. В этом случае у Лукашенко появится возможность продемонстрировать еще один уровень безумия, приказав своим держимордам принудительно доставить на допрос больную 72-летнюю писательницу, Нобелевского лауреата.

В противостоянии «народ vs Лукашенко» в данный момент наметилось нечто вроде неустойчивого равновесия.

 Мирная белорусская революция предъявила диктатуре два своих главных ресурса: твердую решимость большинства граждан страны сменить режим и непризнание режима Лукашенко странами Европы и Северной Америки.

Диктатура с готовностью выложила свои козыри: готовность отстреливаться до последнего белоруса и поддержку со стороны ряда диктатур, прежде всего России и Китая.

Особенность этого противостояния в том, что в нем не просматривается точка компромисса. Проблема механизма свержения диктатуры в Беларуси становится очевидной, если ее сравнить с тем, как избавлялись от коммунистической диктатуры в соседней стране, в Польше. Переговоры в Магдаленке в сентябре 1988 года и Круглый стол в феврале-апреле 1989-го стали возможны в результате нескольких отличий тогдашней коммунистической диктатуры Польши от сегодняшней диктатуры Лукашенко.

Во-первых, диктатура Лукашенко носит персоналистский характер. Причем в крайней форме. Лукашенко своими постоянными «перетрахиваниями» белорусской элиты полностью исключил в ней появление хоть сколько-нибудь самостоятельных фигур, которые были бы способны на инициирование переговорного процесса, как это случилось в Польше в конце 80-х годов прошлого века.

Во-вторых, к моменту начала переговоров в Магдаленке и Круглого стола в Польше уже несколько лет существовала «Солидарность», структура, которая стала очевидным субъектом переговоров со стороны протеста. В Беларуси такая структура только-только формируется. Если вспомнить состав участников Круглого стола в Польше, то со стороны «Солидарности» в нем участвовали два будущих президента Польши и три будущих премьер-министра, а со стороны правительства — четыре будущих премьера и один будущий президент страны...

В-третьих, транзит власти от ПОРП к народу обеспечивало посредничество католической церкви. Ничего похожего на такого авторитетного посредника в Беларуси нет. Белорусская православная церковь, будучи основной религиозной организацией в стране, полностью подконтрольна РПЦ. Только что Синод РПЦ сменил главу Белорусского экзархата. Вместо митрополита Павла, который обратился к власти с призывом прекратить насилие, Гундяев назначил главным пастырем православных душ в Беларуси епископа Вениамина, который, судя по всему, должен будет смиренно приветствовать любые зверства лукашенковских гестаповцев.

В-четвертых, Ярузельский в конце 80-х точно знал, что Советский Союз не будет поддерживать ПОРП, поскольку там наступило «новое мышление» и до падения Берлинской стены остались считанные месяцы. Лукашенко пребывает в уверенности, что Путин его не бросит. Путин пока молчит, но зато слова Лаврова о том, что ситуация в Беларуси полностью инспирирована из-за рубежа и руководству Беларуси не с кем и незачем вести переговоры, способны эту уверенность белорусского диктатора укрепить.

Нынешнее противостояние народа и Лукашенко напоминает попытку диалога нормальных посетителей кафе с вооруженным гопником. Они ему: «Уходи!». На что он глумливо отвечает: «А то что?». На этом «диалог» прерывается или уходит на второй круг.

На двести тысяч уличного протеста Лукашенко реагирует «Разбежались, крысы!» и «Мы с ними еще разберемся!». Нет ни малейших сомнений в том, что он точно так же будет реагировать и на миллион протестующих. Число патронов и снарядов в арсеналах лукашенковского гестапо явно превышает численность населения Беларуси. И это главный козырь Лукашенко.

Переговоры и компромисс в качестве результата возможны в том случае, если в ходе противостояния возникает нечто вроде «торгов», в ходе которых каждая из сторон предъявляет свою «валюту» и есть способ определить «обменный курс». В головах каждой из сторон должно возникнуть понимание цены, которую эта сторона заплатит за ущерб, нанесенный ей в случае, если договоренность не будет достигнута.

В голове Лукашенко такое понимание, похоже, в принципе не может возникнуть. Нет в его структуре сознания такой опции. Хоть вся Беларусь выйдет на улицы, со всеми разберется, патронов на всех хватит. Забастовки? Нашли чем пугать! Всех уволить, и все дела. Денег в стране не будет? На оплату гестаповцам и своему ближнему кругу средства найдутся, а народ Беларуси пусть голодает и разбегается. Кстати, вот и решение проблемы протестов. В случае голода на улицах городов будет меньше протестующих.

Инерционное течение мирной белорусской революции скорее всего не даст желаемого для белорусского народа результата. Диктатура рухнет либо в результате того, что внутри лукашенковских «элит», прежде всего армейских, возникнет трещина и кто-то из армейского руководства захочет обеспечить себе будущее в новой демократической стране (чему не противоречит вариант проснувшейся совести и офицерской чести). Либо Беларусь ждут месяцы и годы тяжелого противостояния народа и обезумевшего диктатора, сопровождаемые глубоким экономическим кризисом. В версию, которой придерживаются многие эксперты, что Путин решит быстро сдать Лукашенко и поиграть в выборы, сделав ставку на условного Бабарико в надежде на то, что он будет послушнее Лукашенко и не столь токсичен, мне поверить сложно. В Кремле прошло время сложных интриг и теперь ставки делаются на простые привычные решения. Такие, например, как последнее решение проблемы Навального…

Фото: Белоруссия. Минск. Акция оппозиции в Минске. Наталия Федосенко/ТАСС