Похоже, что пока эксперты рассуждали о том, какую трансформацию системы собирается осуществить В. Путин, чтобы одновременно и отойти от власти, и сохранить контроль над ней, политическая трансформация уже произошла.

Что позволяет говорить об этом? Система устроена по-новому и ведет себя по-новому, а то, что могло восприниматься как реакция на пандемию, похоже, является просто новым дизайном системы. Произошел отход Путина от текущего управления (он находится, главным образом, в Сочи и проводит по одной встрече в день, и то не всегда) с созданием нескольких относительно самостоятельных конкурирующих центров управления и принятия решений. Реализуется модель разделения функций текущего управления на части, с укреплением монополии на самом верху и олигополией на следующем уровне.

Семиголовый дракон

У появившегося нового «путинского дракона» несколько голов: традиционные два правительства (одно, подчиненное премьеру, второе — напрямую президенту), Администрация президента (АП) и Совбез как абсолютно автономная часть этой администрации, а также новые Госсовет, Комиссия Козака и ВЭБ как мега-институт развития. Есть еще мощные корпорации — силовые и бизнес-, подчиненные президенту и выступающие часто как самостоятельные головы.

Казалось, что с сокращением физического присутствия президента в текущем управлении сдувается и АП, которая выглядит сегодня, скорее, как большое Контрольное управление. При этом, однако, «щупальца» АП распространены повсеместно: в правительстве М. Мишустина (А. Белоусов и Минцифры с М. Шадаевым), в Госсовете, где С. Кириенко по сути руководит двумя ключевыми комиссиями: комиссией по согласованию работы органов публичной власти, где глава Антон Вайно, а он заместитель, и возглавляемой им лично комиссией по координации и оценке эффективности работы органов государственной власти, где у него в заместителях секретарь Госсовета И. Левитин. Кроме того, управление Администрации президента по обеспечению деятельности Госсовета возглавляет Александр Харичев, правая рука Кириенко. Международная Комиссия замглавы АП Д. Козака тоже вариант выносного пульта управления АП.

Иными словами, из семи перечисленных голов АП и ее подразделения составляют пять.

Политическая машина разных скоростей

Выстраивание нового дизайна в разных частях идет с разной скоростью. Что-то происходит стремительно, как реформы правительства или создание центров управления регионов — ЦУРов, а что-то ни шатко ни валко, как Комиссия Козака: сначала две недели назначали самого Козака, потом полгода формируется состав Комиссии. Причина, как представляется, не в личных качествах руководителей, а в трудностях любых согласований и координации между разными структурами без личного участия В. Путина. Последнее возможно при решении наиболее крупных вопросов, но не всех мелочей. Медленно и со скрипом идет создание всех трех новых голов, быстро осуществляются лишь управленческие новации, связанные с правительством. У Мишустина как главы правительства есть собственный административный и финансовый ресурс, но ни у кого больше.

В бюрократической системе важен аппарат, без которого «голова» превращается просто в площадку для общения. Свой аппарат есть у правительства, АП, корпораций, таких как ФСБ, Минобороны, Росатом… Не случайно важные новые проекты даются сильным госкомпаниям (это, к тому же, еще и бездонный карман): Росатому (Севморпуть и порт Владивостока, очистка загрязненных территорий), «Роснефти» (Центр по изучению генома, судостроительный завод «Звезда»).

Пока мало что было видно в действии, отчасти потому, что только правительство действует публично. В прошлом году наблюдались конкуренция-сотрудничество правительства и рабочей группы Госсовета в борьбе с эпидемией, причем от лица Госсовета выступал московский мэр С. Собянин с его большими ресурсами. Сообща работали правительство и АП вместе с региональными администрациями в развертывании сети ЦУРов, хотя в ряде регионов при их создании возникали трения с губернаторами. На белорусском треке правительство тоже заметно, но очевидно, что оно действует не самостоятельно, а по поручению, а чьим, кроме Путина, и как принимаются решения, мы не знаем.

Глядя на непрекращающуюся череду наездов на СМИ, гражданское общество, конкретных политиков, включая потенциальных участников сентябрьских выборов, сказать, что власть находится в бездействии, было бы неправильно. Этот новый мощный реакционный тренд кем-то задан и контролируется. Вопрос — кем. Из семи перечисленных голов на эту роль подходят, отчасти, силовое правительство президента и Совбез, который, по слухам, непосредственно стоит за законами о лишении «экстремистов» пассивного избирательного права и о просветительской деятельности. Впрочем, здесь правильнее, наверно, говорить о политическом резонансе, когда разные структуры начинают колебаться в унисон, чем о каком-то едином штабе реакции.

Элитные группы

Роль неформальных структур управления, в качестве которых выступают элитные группы и кланы, в этих условиях возрастает, хотя, по мнению ряда экспертов[1], они тоже действуют все менее эффективно. Правительство, где раньше были сбалансированы интересы разных элитных кланов, больше таковым не выглядит. Считается, что оно представляет, главным образом, лишь одну группировку — Геннадия Тимченко и Сергея Шойгу. В АП возросла роль группировок С. Чемезова, Кириенко-Ковальчуков и ФСБ, именно там — собственно в администрации и в связанных с ней структурах управления — балансируются теперь интересы основных элитных групп.

Есть, впрочем, еще одно измерение внутриэлитных союзов — совсем неформальное, но весьма заметное. Это нечто среднее между масонскими ложами и клубами по интересам в российской элите. Примерами могут служить православные братства: Дивеевское, и Афонское, отчасти конкурирующие друг с другом. Первое, к которому принадлежат премьер М. Мишустин и три его вице-премьера: Андрей Белоусов, Дмитрий Чернышенко и Юрий Трутнев, связано с братьями Ковальчуками и С. Кириенко/Росатомом; второе — с братьями Ротенбергами и «массажистом Путина» К. Голощаповым.

Русское афонское общество и Фонд преподобного Серафима Саровского, вокруг которых сложились братства — неформальные клубы управленческой и бизнес-элиты, — были созданы в начале второго путинского президентского срока. Исторически Афонское братство было связано, в основном, с питерскими силовиками, а из нынешних политически активных сейчас афонцев можно упомянуть Сергея Шойгу, Сергея Нарышкина, Юрия Чайку, Андрея Турчака, из частных олигархов — А. Гурьева. Жертвователем афонского фонда является и Д. Медведев. В. Путин ездил на Афон дважды. Первая поездка состоялась в 2005 году, вторая — в 2016-м. В конце 2011 года по инициативе Д. Медведева и патриарха Кирилла был создан Международный фонд Свято-Пантелеимонова монастыря. Его учредителями стали Московский патриархат РПЦ, Комитет городского имущества Санкт-Петербурга и один из департаментов Московского правительства, а также фонды больших поклонников Афона — Российский фонд мира Леонида Слуцкого и Фонд Андрея Первозванного под председательством Владимира Якунина (тогда главы РЖД).

В 2018 году братство, внешнюю канву деятельности которого составляли поездки на гору Афон в Греции, помощь русскому Свято-Пантелеимонову монастырю там и привоз святынь для поклонения, столкнулось с серьезной проблемой из-за разрыва отношений между Московским и Константинопольским патриархатами. Впрочем, оно переключилось на помощь отечественным монастырям и храмам и осуществляет проекты, связанные с мощами крымских святых, обустройство на Ладожском озере скита с вертолетной площадкой.

В дивеевском братстве главную скрипку играют С. Кириенко и митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий (Данилов). Кириенко стал членом Дивеевского братства еще будучи сначала полпредом президента в ПФО, а затем главой Росатома. Саров (Арзамас-16) — ядерный центр, и св. Серафим Саровский давно считается покровителем ядерщиков. В 2018 году Кириенко стал председателем попечительского совета по возрождению Саровской и Дивеевской обителей. Председатель правления фонда — митрополит Нижегородский и Арзамасский Георгий (Данилов), которого называют одним из возможных преемников патриарха Кирилла.

После первого визита Путина на Афон в 2005 году бизнесмен К. Голощапов, «массажист Путина»,  и представитель президента России в Центральном федеральном округе Г. Полтавченко основали Русское афонское общество «в целях сохранения культурных православных ценностей, играющих основополагающую роль в духовном развитии личности и общества  в целом». В Попечительский совет Благотворительного фонда поддержки русских святынь на Святой горе Афон вошли видные политики и бизнесмены: председатель совета директоров «АвтоВАЗа» В. Артяков, президент «Роснефти» С. Богданчиков, руководитель финансовой разведки России Виктор Зубков, президент АФК «Система» В. Евтушенков, министр иностранных дел С. Лавров, мэр Москвы Юрий Лужков, глава «Итеры» И. Макаров, председатель ТПП Е. Примаков, министр юстиции Юрий Чайка, гендиректор Рособоронэкспорта С. Чемезов, министр МЧС Сергей Шойгу, глава РЖД В. Якунин и покойный патриарх Алексий II. Последний вместе с Г. Полтавченко и Ю. Лужковым стал сопредседателем Совета.

К активным «дивеевцам» помимо перечисленных руководителей правительства относятся нынешний полпред в Приволжском ФО Игорь Комаров и его предшественник Михаил Бабич, транспортники Евгений Дитрих и Олег Белозеров, сенатор Андрей Клишас и советник президента Валерий Фадеев, губернаторы Валерий Лимаренко и Глеб Никитин, бизнесмен Дмитрий Мазепин. Кстати, ряд из них награждены церковным орденом преподобного Серафима Саровского, считающимся особым знаком отличия для дивеевцев. У С. Кириенко их три, всех степеней (2006, 2012, 2020), у М. Мишустина, как и у М. Бабича и И. Комарова, пока один (2019). У Д. Чернышенко два церковных ордена Сергия Радонежского (2006, 2014).

«Дивеевцы» встречаются время от времени на заседании попечительского совета, в Москве и на выезде. В ноябре 2020 года Саров неожиданно с «рабочим визитом» посетил В. Путин.

Можно говорить и о третьем складывающемся православном братстве — вокруг митрополита Тихона Шевкунова. Его часто называют «духовником Путина», хотя, по-видимому, это не так, но одним из главных идеологов путинской России его назвать можно. Сам Шевкунов, которого считают одним из главных кандидатов на место следующего патриарха, слывет просвещенным русским националистом, сторонником симфонии церкви и государства. Он очень успешный администратор, что видно по двум главным успешным его проектам — объединения РПЦ и РПЦЗ и создания сети парков «Россия — моя история» в десятках регионов страны. Финансирование сети исторических парков осуществляется госбюджетом, Газпромом, региональными администрациями. После перевода из Москвы в Псков, где его в 2018-м посетил В. Путин, он создал АНО «Возрождение культурного наследия в городе Пскове (Псковской области)», главой совета директоров которого стал бывший премьер-министр Сергей Степашин. «Тихоновцы» — это отчасти «импортозамещение» афонцев, и не случайно в рядах сторонников и спонсоров Тихона можно увидеть тех же братьев Аркадия и Бориса Ротенбергов, Константина Малофеева, Владимира Потанина, Леонида Федуна, компании Газпром, «Роснефть» и «Русгидро», спикера Госдумы Вячеслава Володина.

Головы дракона

Правительство премьера: функции правительства в новой системе оказались усечены извне (Госсовет, Комиссия Козака, ВЭБ), но в их рамках Мишустин получил большую свободу рук. Он смог сформировать под себя команду вице-премьеров и аппарат правительства, создать Координационный центр и вместе с АП прямой выход в регионы через ЦУРы. Мишустин — фигура, в равной степени устраивающая и силовиков, и цивильников. Он всячески демонстрирует свою полезность Путину, ловит каждое его слово. Стиль работы правительства можно назвать организованной кампанейщиной по выполнению заданий президента и обеспечению благоприятного социального фона.

Правительство президента: не существует как единое целое и никогда не приобретало формат совместной выработки решений всеми. Взаимодействие с силовиками президент осуществляет напрямую в двустороннем режиме. Во внешнеполитической сфере теперь к нему добавились Комиссия Козака и зампред Совбеза Д. Медведев, которому вменено «контролировать поручения Путина в сфере обеспечения безопасности страны и участвовать в выработке внешнеполитического курса России».

Совбез с ветераном Н. Патрушевым — это не столько голова, сколько площадка, на которой регулярно встречаются руководители «правительства президента» и спикеры обеих палат. Советское Политбюро, с которым путинский Совбез иногда сравнивают, последний напоминает разве что средним возрастом постоянных членов: 63 года. В остальном Совбез отличается от других консультативных советов при президенте частотой встреч — раз в неделю — и высоким статусом членов. Перемещение Д. Медведева в Совбез лишь сделало его аппаратную часть менее монолитной. Впрочем, не стоит недооценивать ни доступа Патрушева к уху президента, ни его каналы влияния на законопроектную деятельность.

Госсовет С. Кириенко – И. Левитина все еще находится в стадии формирования, и первые уже собиравшиеся его комиссии представляют собой такие же представительские махины, как и Госсовет в целом. Об аппарате пока судить трудно. Интересно, что впервые комиссии Госсовета фигурируют в списке поручений президента по посланию: по разработке предложений по повышению финансовой устойчивости и самостоятельности бюджетов регионов и муниципальных образований; по развитию здравоохранения.

Комиссия Козака по содействию международному развитию: объявленная президентским указом в ноябре 2020 года, она до сих пор еще не сформирована. 28 апреля новым указом были уточнены должности входящих в нее, но ни персонального состава, ни, тем более, реальных действий пока нет.  В условиях усиливающейся конфронтации с Западом и ставки на укрепление связей в постсоветском пространстве это потенциально очень важный инструмент. Впрочем, важен не столько высокий статусный состав комиссии, сколько непонятный пока ее аппаратный и финансовый ресурс.

Заключение

Политический дизайн новой путинской системы пока не сформировался окончательно, хотя основные его элементы уже на месте. Вопрос в балансах и пропорциях между разными центрами управления, а также в способах разрешения конфликтов между ними, которые неизбежны в силу пересечения зон ответственности. Похоже, конфликты разрешать будет В. Путин, сохраняющий за собой роль верховного арбитра, а площадками для этого будут служить и заседания Совбеза, и еще менее формализованные встречи В. Путина с руководством правительства.

В ближайшие месяцы систему ждут большие перемены, но не столько на институциональном, сколько на персональном уровне. Они коснутся главным образом силового (Н. Патрушев, А. Бортников, А. Бастрыкин) и политического блоков (В. Матвиенко, В. Володин, лидеры партий). Под вопросом и судьба премьера и его правительства, которые ряд экспертов считает переходным, отводя ему время до формирования новой Думы и окончательного дизайна новой путинской системы.

Фото:  Kremlin.ru по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International