Через несколько дней после того, как Преображенский суд Москвы вынес одной из ближайших сподвижниц Алексея Навального Любови Соболь обвинительный приговор по смехотворному «санитарному» делу, оппозиционерка покинула Россию. В минувшее воскресенье, по сообщениям СМИ, г-жа Соболь вылетела из Москвы в Стамбул.

Напомню, что суд приговорил бывшую кандидатку в депутаты Госдумы к полутора годам «ограничения свободы». В течение этого времени она не может выезжать за пределы Московской области, покидать жилище с 22-00 до 6-00, участвовать в митингах, избираться в любые органы власти. То есть отъезд в Стамбул — очевидное нарушение, чреватое заменой условного наказания на реальное? С юридической точки зрения здесь все не очевидно.

Дело в том, что с момента вынесения приговора все предыдущие ограничения потеряли силу, но сам приговор в законную силу еще не вступил. Следовательно, если, например, к моменту отклонения апелляционной жалобы Любовь Соболь окажется в зоне досягаемости ФСИН, скорее всего ей не будут предъявлены дополнительные претензии. Однако все мы прекрасно понимаем, что такое вряд ли произойдет. Явился ли отъезд оппозиционерки результатом неких договоренностей или она просто смогла удачно воспользоваться подвернувшейся возможностью, не столь важно. Понятно, что, если бы власти намеревались не выпускать г-жу Соболь за пределы России, она не смогла бы пройти во Внукове пограничный контроль. Наверняка, сыскался бы какой-нибудь повод удержать ее в родных пределах или ее бы просто остановили без всякого повода.

Скорее всего ситуация с Любовью Соболь до некоторой степени повторяет историю с Дмитрием Гудковым, которому ясно дали понять: или тюрьма, или быстро вали на все четыре стороны.

Уничтожение любой легальной оппозиции — основной внутриполитический тренд последнего времени. Я, разумеется, имею в виду реальную оппозицию, а не ту, что назначается Администрацией президента. В последние 15-20 лет в программах почти всех антикремлевских партий и движений неизменно присутствовали три следующих пункта: участие в выборах, проведение уличных протестных мероприятий, просветительская деятельность. И худо-бедно оппозиция пыталась этим планам следовать.

На выборы разных уровней выдвигались кандидаты от внесистемной оппозиции, в различных городах страны время от времени проходили легальные (то есть согласованные) акции протеста по самым разным поводам, представители «несогласных» выступали с лекциями, издавали брошюры.

Любой из вышеперечисленных видов политической или даже общегуманитарной деятельности нынче под запретом. Любой оппозиционер, заявляющий о своих намерениях участвовать в выборах, немедленно подвергается репрессиям, никакие уличные акции больше не согласовываются, а любая просветительская деятельность невозможна сейчас в России из-за недавно принятых законов. В этой связи вопрос, как дальше в нашей стране будет развиваться оппозиционное движение, выглядит более чем актуальным.

Мне кажется, вряд ли стоит рассчитывать на то, что в России противостояние диктаторскому режиму примет какие-то принципиально новые, невиданные формы. Скорее всего в нашей стране все будет происходить по устоявшемуся сценарию. То есть политическая оппозиция переформатируется в движение сопротивления, которое начнет функционировать по давно известным законам. Ячейки этого движения будут работать в фактическом подполье, имен реальных лидеров никто не будет знать, как и авторства тех или иных протестных акций и мероприятий.

Понятно, что нынешний оппозиционный корпус для такого рода деятельности совершенно не приспособлен, очевидным образом новые лидеры выдвинутся из молодежной среды, и это хорошо. Только очень хотелось бы, чтобы те, кто придет на смену Соболь и Гудкову, разделяли принципы ненасильственного протеста. И тут дело даже не в морали. В современных условиях ненасильственный протест гораздо эффективнее вооруженного.

Фото: страница Любови Соболь в Instagram.com
.